ВНУТРЕННЯЯ СУЩНОСТЬ
Никто не может умереть без страха и в полной безопасности, пока не осознает истинную природу ума. Ведь только это осознание, постижение, углубленное в течение многих лет постоянной практики, может поддержать стабильность ума в кипящем хаосе процесса умирания. Из всех способов помочь людям осознать природу ума наиболее ясным, наиболее эффективным и наиболее подходящим к среде и потребностям настоящего времени является практика Дзогчен – самый древний и непосредственный поток мудрости в учениях буддизма и источник самих учений о бардо.
Истоки Дзогчен прослеживаются до Первичного Будды, Самантабхадры, от кого это передавалось по непрерывной линии великих мастеров до настоящего времени. Сотни тысяч людей в Индии, в Гималаях и Тибете достигли постижения и просветления посредством этой практики. Есть замечательное пророчество, что "в темном веке сущность сердца Самантабхадры вспыхнет, подобно огню". Моя жизнь, мои учения и эта книга посвящены тому, чтобы разжечь этот огонь в сердцах и умах нашего мира.
Моя постоянная опора, вдохновение и руководитель в этом – высший мастер Падмасамбхава. Он является сущностью и духом Дзогчена, его величайшим истолкователем и человеческим воплощением, проявляющим его выдающиеся качества – величие духа, чудесную силу, пророческое видение, пробужденную энергию и безграничное сострадание.
Дзогчен не преподавался в Тибете широко, и в течение некоторого времени многие из величайших мастеров не учили ему в современном мире. Почему же я теперь преподаю это учение? Некоторые из моих мастеров сказали мне, что настало время распространять Дзогчен, то время, о котором говорилось в пророчестве. Я тоже чувствую, что было бы безжалостно не разделить с людьми опыт такой необычайной мудрости. Люди дошли в своей эволюции до критической точки, и этот век крайней путаницы требует соответствующего ему своей чрезвычайной силой и ясностью учения. Я также обнаружил, что современные люди нуждаются в пути, свободном от догм, фундаментализма, исключительности, сложной метафизики и культурно чуждых экзотических атрибутов, в пути, одновременно простом и глубинном, пути, который не нужно практиковать в ашрамах или монастырях, который может быть слит с повседневной жизнью и практиковаться где угодно.
Так что же такое Дзогчен? Дзогчен – это не просто учение, не еще одна философия, не еще одна сложная система и не соблазнительная мешанина надерганных отовсюду технологий. Дзогчен – это состояние, именно первоосновное состояние, то состояние полной пробу жденности, которое является сущностью сердца всех будд и всех духовных путей и вершиной духовной эволюции индивидуума. Дзогчен часто переводится, как "Великое Совершенство". Я предпочитаю не переводить его, потому что выражение "Великое Совершенство" имеет смысловой оттенок, говорящий о каком-то совершенстве, к достижению которого нам надо стремиться, о цели, лежащей в конце трудного и долгого пути. Но ничто не может быть дальше от истинного смысла Дзогчен: это уже самосовершенное состояние нашей первозданной природы, которое не нужно "совершенствовать", потому что оно всегда было, подобно небу, совершенным с самого начала.
Все учения буддизма объясняются с использованием терминов "Основа, Путь и Плоды". Основа Дзогчена и есть это главное, первичное состояние, наша абсолютная природа, которая уже совершенна и всегда присутствует. Патрул Ринпоче говорит: "Ее не нужно искать вне себя, и она также и не что-то, чего у вас раньше не было и что теперь надо порождать в вашем уме". Итак, с точки зрения Основы – абсолюта – наша природа является такой же, как у будд, и на этом уровне нет вопроса о том, чтобы выполнять какое-то обучение или практику.
Однако нам нужно понять, что будды пошли по одному пути, а мы – по другому. Будды узнали свою исходную природу и стали просветленными; мы не узнали этой природы и впали в путаницу. Учения называют такое положение дел "Одна Основа, Два Пути". Наша относительная запутанность состоит в том, что наша сущностная природа от нас действительно закрыта и нам нужно следовать учениям и выполнять практику, чтобы вернуться к истине: это Путь Дзогчен. В конце концов, осознать нашу исходную природу и означает достичь полного освобождения и стать буддой. Это Плод Дзогчен, и это действительно возможно достичь в течение одной жизни, если ищущий по-настоящему прилагает к этому свое сердце и свой ум.
Мастера Дзогчен остро сознают опасности смешивания абсолютного с относительным. Люди, не понимающие их взаимоотношений, могут недооценивать относительные стороны духовной практики и кармический закон причин и следствий или даже презрительно относиться к ним. Но истинно понимающие смысл Дзогчен относятся к карме не только с глубоким уважением, но также гораздо внимательнее и ответственнее к необходимости очищения и духовной практики. Это происходит потому, что они значительно лучше понимают, насколько огромно то, что в них сокрыто, и поэтому темпераментней всегда с новой, естественной дисциплинированностью работают, чтобы устранить все стоящее между ними и их истинной природой.
Учения Дзогчен подобны зеркалу, отражающему Основу нашей исходной природы с такой возвышающей и освобождающей чистотой, и такой безупречной ясностью, что они выступают и как защита для нас, не позволяющая нам попасть в ловушку какой-либо разновидности понимания, основанного на ложных понятиях, как бы они ни были тонки, или убедительны, или соблазнительны.
В чем для меня заключено чудо Дзогчен? Все учения ведут к просветлению, но уникальность Дзогчен состоит в том, что, даже в относительном измерении духовных учений, язык Дзогчен никогда не загрязняет абсолют понятиями; он оставляет абсолют незапятнанным, во всей его нагой, динамической, величественной простоте, но при этом говорит о нем с каждым, чей ум открыт, столь графически, столь волнующе, что еще до того, как мы достигаем просветления, мы уже прикасаемся к сильнейшему видению великолепия пробужденного состояния.
ВИД
Практическое обучение Пути Дзогчена традиционно и проще всего описывается в терминах Вида, Медитации и Действия. Непосредственно видеть состояние абсолюта, Основу нашего существа – это Вид; способ стабилизации этого Вида и превращения его в непрерывное переживание – Медитация; а включение Вида во всю нашу реальность и жизнь – это называется Действием.
Что же тогда такое Вид? Это не менее, чем видение действительного состояния всего сущего таким, какое оно есть; это знание, что истинная природа ума является истинной природой всего; и это сознавание того, что истинная природа нашего ума и есть абсолютная истина. Дуджом Ринпоче сказал:
Вид – это разумение неприкрытого сознавания, внутри которого содержится все: чувственные восприятия и явное существование, сансара и нирвана. Это сознавание имеет две стороны: "пустоту", как абсолютную, и внешние формы, или восприятия, как относительную.
Это означает, что весь диапазон всех возможных внешних форм и все возможные явления во всех различных реальностях, безразлично, сансара это или нирвана, все они, без исключения, как всегда были, так и всегда будут совершенны и полны, внутри огромного и безграничного простора природы ума. Но даже хотя сущность всего пуста и "чиста с самого начала", ее природа богата благородными качествами, несет в себе все возможности и является безграничным, непрестанно и динамически творящим полем, которое всегда непосредственно совершенно.
Вы можете спросить: "Если сознавать Вид означает сознавать природу ума, на что тогда похожа природа ума?" Представьте небо, пустое, просторное, изначально чистое; ее сущность подобна ему. Представьте солнце, светоносное, чистое, ничем не заслоненное и самопроизвольно присутствующее; его природа подобна ему. Представьте, что это солнце равно светит на нас и на все сущее, проникая во всех направлениях; ее энергия, которая является проявлением сострадания, подобна этому: ничто не в силах затмить ее и она проникает повсюду.
Вы также можете думать о природе ума, как о зеркале, обладающем пятью различными силами или "мудростями". Его открытость и простор – это "мудрость всеохватывающего пространства", чрево сострадания. Его способность точно отражать, в мельчайших деталях, все, что бы ни оказалось пред ним, – это "зеркальная мудрость". Его основополагающее отсутствие какого бы то ни было предпочтения любому из отражений – это "уравнивающая мудрость". Его способность четко, никак не путая, различать всевозможные различные явления – это "мудрость различения". А его потенциал, состоящий в том, что все в нем уже достигнуто, совершенно и самопроизвольно присутствует, – это "всесовершающая мудрость".
В Дзогчен мастер непосредственно знакомит ученика с Видом. Именно непосредственность этого прямого показа является уникальной характеристикой Дзогчен.
При этом ознакомлении ученику передается непосредственное переживание ума мудрости будд через благословение мастера, воплощающего его полное осознание. Чтобы обучающийся смог принять это ознакомление, он должен подойти к такому этапу, на котором, благодаря своим стремлениям в прошлом и очищенной карме, он будет иметь как открытость ума, так и преданность, необходимые, чтобы сделать его восприимчивым к истинному смыслу Дзогчена. Как можно ознакомить с умом мудрости будд? Представьте природу ума, как свое собственное лицо; оно всегда с вами, но вы не можете увидеть его без внешней помощи. Теперь представьте, что вы никогда раньше не видели зеркала. Ознакомление, производимое мастером, будет похоже на то, что вам вдруг поднесут зеркало, в котором вы в первый раз увидите отраженным свое собственное лицо. Точно так же, как и ваше лицо, это чистое сознавание Ригпы не есть что-то "новое", что мастер дает вам и чего у вас до этого не было, и это также не есть что-то, что вы могли бы найти вне себя. Это всегда было вашим и всегда было с вами, но вы ни разу прямо не видели его, вплоть до этого поразительного момента. Патрул Ринпоче объясняет, что "согласно особой традиции великих мастеров линии этой практики, природу ума, лик Ригпы, показывают в момент распада понятийного ума". В момент ознакомления мастер рассекает понятийный ум до основания, обнажая Ригпу и точно показывая ее истинную природу.
В этот мощный момент происходит слияние умов и сердец, и ученик получает несомненное переживание, или быстрый взгляд на природу Ригпы. В один и тот же момент мастер проводит ознакомление, а ученик узнает. В то время, как мастер направляет свое благословение из мудрости своей Ригпы в сердце Ригпы своего ученика, он прямо показывает ученику первозданный лик природы ума.
Однако для того, чтобы ознакомление, проводимое мастером, было полностью действенным, нужно создать хорошие условия или окружение. В истории лишь несколько особых лиц, благодаря своей очищенной карме, были способны узнать и стать просветленными в одно мгновение; и поэтому ознакомлению почти всегда должны предшествовать описанные ниже предварительные этапы. Эти приготовления очищают и устраняют обычный ум, и приводят вас к состоянию, в котором вам может быть открыта ваша Ригпа.
Во-первых, это медитация, высшее противоядие отвлечениям, которая приводит ум домой и позволяет ему успокоиться в его природном состоянии.
Во-вторых, углубленные практики очищения, а также усиление положительной кармы накоплением заслуг и мудрости. При этом начинают истончаться и рассеиваться те эмоциональные и интеллектуальные завесы, что заслоняют природу ума. Как писал мой мастер Джамьянг Кхьенце: "Если убрать то, что заслоняет, естественно, засияет мудрость собственной Ригпы человека". Эти практики очищения, по-тибетски называемые Нгондро, были искусно разработаны для произведения полного внутреннего преображения. Они охватывают все существо человека – тело, речь и ум – и начинаются с ряда углубленных размышлений на следующие темы:
•уникальность человеческой жизни;
•вездесущность непостоянства и смерти;
•неизбежность причины и следствий наших действий;
•порочный круг неудач и страданий, которым является сансара.
Эти размышления пробуждают сильное чувство "отказа", острое желание выйти из сансары и последовать по пути к освобождению, которое образует основу для определенных практик, состоящих в следующем:
•найти убежище в Будде, истине его учения и примере тех, кто его практикует, и тем пробудить уверенность и веру в нашу собственную природу будды;
•породить сострадание (Бодхичитта – сердце просветленного ума, которое я подробно объясню в главе XII), и научить ум работать с самим собой и другими, и с трудностями жизни;
•убрать то, что заслоняет и "загрязняет", посредством зримого представления и практики пения мантр для очищения и исцеления;
•накапливать заслуги и мудрость, развивая универсальную щедрость и создавая благоприятные обстоятельства.*
* Нгондро традиционно подразделяются на две части. Внешние Предварительные практики начинаются с Призывания Ламы и включают в себя размышления о уникальности человеческой жизни, преходящем характере всего, карме и страдании сансары. Внутренние Предварительные практики состоят в Нахождении Убежища, Произведении Бодхичитты (Сердца Просветленного Ума), очищении Ваджрасаттвы, поднесении Мандалы, и, наконец, Гуру-йоге, за которой следует Пхова (Перенос Сознания) и посвящение.
Все эти практики в совокупности складываются в Гуру-йогу и сосредотачиваются на ней, а сама она является наиболее критически важной, побуждающей и сильной практикой из всех, незаменимой для раскрытия сердца и ума к сознаванию состояния Дзогчена.*
* Здесь не место подробно объяснять эти предварительные практики. Я надеюсь в дальнейшем опубликовать полное объяснение для тех, кто заинтересован в их выполнении.
В-третьих, специальное медитативное исследование природы ума и явлений истощает неустанное стремление ума к мышлению и исследованию и его зависимость от бесконечного определения понятий, анализа и сравнений, и пробуждает личное сознавание природы пустоты.
Я не могу достаточно сильно подчеркнуть, насколько важны эти предварительные занятия. Они должны действовать согласованно и систематически, вдохновляя ученика пробуждать природу ума и позволяя ему стать готовым к тому моменту, который мастер изберет для того, чтобы показать ему первозданный лик Ригпы.
Ньошул Лунгток, который впоследствии, в недавнее время, стал одним из величайших мастеров Дзогчен, следовал своему учителю Патрулу Ринпоче около восемнадцати лет. Все это время они практически не разлучались. Ньошул Лунгток учился и занимался очень усердно и накопил очень много очищения, заслуг и практики; он был готов узнать Ригпу, но еще не получил окончательного ознакомления. И вот в один замечательный вечер Патрул Ринпоче дал ему ознакомление. Они тогда были вдвоем в одном из отшельнических убежищ высоко в горах над монастырем Дзогчен.* Это была очень красивая ночь. Звезды ярко сияли нацистом темно-синем небе. Тишина уединения выделялась отдаленным лаем собаки, доносившимся из монастыря внизу.
* Монастырь Дзогчен был монашеским университетом, основанным в семнадцатом веке в Кхаме, восточной провинции Тибета. Он был одним из крупнейших и наиболее влиятельных центров традиции Дзогчен до того, как в 1959 году его уничтожили китайцы. Там было знаменитое училище, из которого выходили ученые и учителя высочайшего значения, такие, как Патрул Ринпоче (1808-87 гг.) и Мифам (1846-1912 гг.). С благословения Далай-ламы этот монастырь был вновь построен в изгнании Седьмым Дзогчен Ринпоче, в Мисоре, на юге Индии.
Патрул Ринпоче лежал, вытянувшись на земле, выполняя специальную практику Дзогчен. Он подозвал Ньошула Лунгтока к себе и спросил: "Ты говорил, что не знаешь сущности ума?"
Ньошул Лунгток по его тону догадался, что это особенный момент, и с ожиданием кивнул.
"В этом вообще-то нет ничего такого", – сказал Патрул Ринпоче совершенно обычным, разговорным тоном, и добавил: "Мой сын, подойди сюда и ляг, так же, как твой старый отец". Ньошул Лунгток вытянулся на земле рядом с ним.
Затем Патрул Ринпоче спросил его: "Видишь звезды там, в небе?"
"Да".
"Слышишь, собаки лают в монастыре Дзогчен?"
"Да".
"Слышишь, что я говорю тебе?"
"Да".
"Так вот, природа Дзогчен такая: просто такая".
Ньошул Лунгток рассказывает, что случилось при этом: "В это мгновение я ощутил чувство уверенного сознавания, пришедшего изнутри меня. Я оказался освобожденным от оков "это есть" и "это не есть". Я осознал первозданную мудрость, обнаженный союз пустоты и внутренне присущего сознавания. К этому сознаванию я был подведен его благословением, как сказал великий индийский мастер Сараха:
Тот, в чье сердце вошли слова мастера,
Созерцает истину как драгоценный камень
на своей ладони.
В этот момент все встало на свои места: родился плод всех лет, в течение которых Ньошул Лунгток учился, занимался очищением и практикой. Он достиг сознавания природы ума. В тех словах, которыми воспользовался Патрул Ринпоче, не было ничего необычного, эзотерического или мистического; они в действительности были крайне обычны. Но тут было передано нечто еще, кроме слов. То, что он раскрыл, и было внутренне присущей природой всего, которая и есть истинный смысл Дзогчен. В этот момент он привел Ньошула Лунгтока прямо в это состояние, при помощи силы и благословения своего сознавания.
Однако мастера очень различны и могут использовать всевозможные искусные способы для произведения такого сдвига сознания. Самого Патрула Ринпоче ознакомил с природой ума совершенно иным способом очень эксцентричный мастер по имени До Кхьенце. Вот устное предание, которое я об этом слышал.
Патрул Ринпоче занимался очень продвинутой практикой йоги и зримого представления и застрял: ни одна из мандал божеств не появлялась в его уме ясно.* Однажды он встретил До Кхьенце, который развел под открытым небом костер и сидел перед ним, попивая чай. В Тибете, когда видишь мастера, к которому чувствуешь глубокую преданность, принято в знак своего уважения тут же начинать простираться на земле. Когда Патрул Ринпоче начал, с некоторого расстояния, простираться на земле, До Кхьенце заметил его и угрожающе прорычал: "Эй, ты, старый пес! Если ты храбрый, то иди сюда!" До Кхьенце был очень впечатляющим мастером. Он был похож на самурая, с длинными волосами, щегольски одетый и страстный любитель здить верхом на красивых лошадях. В то время, как Патрул Ринпоче стал приближаться, продолжая простираться на земле, До Кхьенце, все время осыпая его ругательствами, принялся кидать в него камешки, а потом и более крупные камни. Когда он оказался в пределах досягаемости, До Кхьенце начал его бить и ударил так, что он лишился сознания.
* Мандала обычно означает то священное окружение и обиталище будды, бодхисаттвы, или божества, которое практикующий зримо представляет, выполняя тантрическую практику.
Когда Патрул Ринпоче пришел в себя, он находился в совершенно ином состоянии сознания. Те мандалы, которые он так старался зримо вообразить, самопроизвольно явились перед ним. Каждое из проклятий и оскорблений До Кхьенце уничтожало последние остатки понятийного ума Патрула Ринпоче, и каждый из камней, что ударял его, открывал энергетические центры и тонкие каналы его тела. Видения мандал не оставляли его в течение двух чудесных недель.
Теперь я попытаюсь передать вам, в какой-то степени, на что похож Вид и как ощущаешь себя, когда Ригпа прямо тебе открывается, хотя все слова и понятия несовершенны, чтобы по-настоящему описать это.
Дуджом Ринпоче говорит: "На что этот момент похож – будто у вас с головы снимают колпак. Что за безграничный простор и облегчение! Это высшее видение: видение того, что не было видимо доселе". Когда вы "видите то, что не было видимо доселе", все открывается, расширяется, становится резким, ясным, кипящим жизнью, с чудесной и яркой свежестью. Кажется, будто с вашего ума слетает крышка, будто стая птиц внезапно взлетает с темного гнезда. Все ограничения растворяются и отпадают, как будто, как говорят тибетцы, срывается печать,
Представьте, будто вы жили в доме на вершине горы, которая сама была на вершине всего мира. И вот внезапно все здание, ограничивающее ваш взгляд на окружающее, исчезло, и вы можете видеть все вокруг, как то, что внутри, так и все, что снаружи. Но тут нет "чего-то", что можно было бы видеть; то, что происходит, вообще не может быть сравнено ни с чем обычным; это совершенно полное, беспрецедентное, совершенное видение.
Дуджом Ринпоче говорит: "Ваши самые страшные враги, те, что держали вас привязанными к сансаре в течение бесчисленных жизней, с безначальных времен и доныне, это стремление цепляться за что-либо и то, за что вы уцепились". Когда мастер проводит вам ознакомление, и вы узнаете, то "эти два врага сжигаются полностью, как перья на огне, не оставив и следа". Как цепляние, так и то, за что человек уцепился, и то, что цепляется, полностью отделяются от самой своей основы. Корни невежества и страданий полностью обрубаются. И все сущее является как отражение в зеркале, прозрачное, блистающее, иллюзорное и подобное сновидению.
Когда вы, вдохновленные Видом, естественно приходите в это состояние медитации, вы можете долго оставаться в нем без каких-либо особых усилий и не отвлекаться. Тут нет ничего, называемого "медитацией", что требовалось бы сохранять или поддерживать, поскольку вы находитесь в естественном потоке мудрости Ригпы. И когда вы в нем, то вы сознаете, что таким он всегда был и есть. Когда сияет мудрость Ригпы, не может остаться ни тени сомнения и возникает, прямо и без усилий, глубокое и полное понимание.
Вы обнаружите, что все образы, которые я привел, и метафоры, которые я пытался использовать, сольются в одно всеохватное переживание истины. В этом состоянии заключается и преданность, и сострадание, и все мудрости, и блаженство, и ясность, и отсутствие мыслей, но все это не изолированно, а слито и неразрывно связано в одном ощущении. Этот момент и есть момент пробуждения. Глубокое чувство юмора поднимается изнутри, и вы улыбаетесь, изумляясь тому, насколько не соответствовали истине все ваши прежние понятия и идеи о природе ума.
Из этого возникает и растет чувство огромной и непоколебимой уверенности и убежденности, что "это оно". Больше нечего искать, не нужно ни на что иное надеяться. Эту уверенность в Виде приходится углублять при каждом последующем взгляде на природу ума и стабилизировать посредством постоянных занятий медитацией.
МЕДИТАЦИЯ
Что же тогда в Дзогчене медитация? Это просто пребывание в покое, без отвлечении, в Виде, как только с ним ознакомлен. Дуджом Ринпоче описывает это так: "Медитация состоит в том, чтобы быть внимательным к такому состоянию Ригпы, свободным от всех умственных конструкций, в то же время оставаясь полностью расслабленным, без какого-либо отвлечения или цепляния. Ибо сказано: "Медитация не в стремлении, а в постепенном становлении принятым в нее".
Вся цель практики медитации Дзогчен состоит в том, чтобы упрочить и стабилизировать Ригпу, и дать ей вырасти до полной зрелости. Обычный ум, ум привычек, со своими проекциями, крайне силен. Он продолжает возвращаться и легко завладевает нами, когда мы невнимательны или отвлечены. Как обычно говорил Дуджом Ринпоче, "сейчас наша Ригпа – как младенец, затерянный на поле битвы сильных мыслей, возникающих в нас". Я люблю говорить, что мы должны вначале нянчить свою Ригпу, как младенца, в безопасном окружении, предоставляемом медитацией.
Если медитация состоит в простом продолжении потока Ригпы после ознакомления с ней, то как нам узнать, когда это Ригпа, а когда – нет? Я спросил об этом Дилго Кхьенце Ринпоче, и он ответил с характерной для него простотой: "Если ты в неизменном состоянии – это Ригпа". Если мы ничего не придумываем и никак не манипулируем своим умом, но просто находимся в покое в неизменном состоянии чистого и незатронутого сознавания, тогда это и есть Ригпа. Если же с нашей стороны есть какие-то измышления, или любое манипулирование, или цепляние, то это не она. Ригпа – это состояние, в котором более нет никаких сомнений; здесь в действительности нет ума, чтобы сомневаться: вы прямо видите. Если вы находитесь в таком состоянии, то вместе с самой Ригпой в вас возникает полная, естественная уверенность и доверие, и поэтому вы знаете.*
* Я обнаружил, что один надежный способ различить, находишься ли в состоянии Ригпы, состоит в наличии присутствия ее подобной небу Сущности, ее сияющей Природы и ее неудержимой Энергии сострадания, а также пяти мудростей, с их качествами открытости, точности, всеобъемлющего равенства, различения и самопроизвольного достижения, как описано ранее в этой главе.
Учение Дзогчен отличается крайней точностью, поскольку чем глубже вы заходите, тем тоньше те обманы, которые могут возникать, а ведь на карту тут поставлено познание абсолютной реальности. Даже после ознакомления мастера подробно объясняют те состояния, которые не являются медитацией Дзогчен и которые нельзя с ней путать. В одном из таких состояний вы уплываете в ничейную область ума, где нет ни мыслей, ни воспоминаний; это темное, скучное, безразличное состояние, в котором вы погрязаете в основе обычного ума. Во втором таком состоянии есть некоторый покой и легкая ясность, но это состояние покоя застойно, по-прежнему погружено в обычный ум. В третьем вы испытываете отсутствие мыслей, но "подвешены" в пустом состоянии удивления. В четвертом ваш ум отвлекается, ища мыслей и проекций. Ни одно из этих состояний не является истинным состоянием медитации, и практикующемуся приходится искусно следить за тем, чтобы не быть обманутым таким образом.
Сущность практики медитации Дзогчен охватывается следующими четырьмя указаниями:
•Когда одна мысль прекратилась, а следующая еще не возникла, в этом промежутке, посередине, разве не присутствует сознание текущего момента; свежее, девственное, не измененное сколько-нибудь понятием, светоносное, неприкрытое сознавание? Так вот это и есть Ригпа!
•Но так не длится вечно, потому что вдруг возникает другая мысль, не правда ли? Это сияние, испускаемое самой этой Ригпа.
•Но если вы не узнаете этой мысли как того, чем она в действительности является, в тот самый момент, как она возникнет, то она превратится в просто еще одну обычную мысль, как все прежние. Это называется "цепь иллюзий" и является корнем сансары.
•Если же вы способны распознать истинную природу этой мысли, как только она возникнет, и оставите ее в покое, никак ей не следуя, то тогда любые мысли, какие бы ни возникали, будут автоматически растворяться, возвращаясь в обширное пространство Ригпы и освобождаясь.
Ясно, что нужна целая жизнь практики, чтобы понять и осознать всю полноту и величие этих четырех глубоких, но и простых указаний, и здесь я могу только дать вам слегка почувствовать, что такое медитация в Дзогчен.
Наверное, самое важное состоит в том, что медитация Дзогчен становится непрерывным потоком Ригпы, как река, постоянно движущаяся днем и ночью беспрестанно. Это, конечно, идеальное состояние, потому что таким пребыванием в покое и без отвлечении, в Виде, после того, как с ним проведено ознакомление и он узнан, вознаграждаются годы усердной практики.
Медитация Дзогчен обладает тонкой силой, позволяющей ей справляться со всем, что возникает в уме, и дает присущий только ей взгляд на это. Все, что бы ни возникало, рассматривается в своей истинной природе, не как отдельное от Ригпы, и не как враждебное ей, но в действительности не что иное – и это очень важно – как ее "сияние, испускаемое ею самой", проявление самой ее энергии.
Скажем, вы оказываетесь в состоянии глубокого покоя; часто оно не длится очень долго, и всегда появляется мысль или движение, как волна в океане. Не отвергайте это движение и не особенно цепляйтесь за этот покой, но продолжайте длить поток своего чистого присутствия. Это всепроникающее покойное состояние вашей медитации и есть сама Ригпа, а все, что бы ни возникло, – сияние, испускаемое самой Ригпой. Это сердцевина и основа практики Дзогчен. Один из способов представить себе это – вообразить, будто вы возвращаетесь по солнечным лучам к Солнцу: вы тут же прослеживаете то, что возникает, обратно к самому его корню, к основе Ригпы. И поскольку вы воплощаете стойкую стабильность Взгляда, вы больше не обманываетесь и не отвлекаетесь всем, что бы ни возникало, и поэтому не можете стать жертвой иллюзии.
Конечно, в океане встречаются и бурные, а не только слабые волны: приходят и сильные эмоции, такие, как гнев, желание, ревность. Тот, кто практикует медитацию по-настоящему, узнает в них не беспокойство или препятствие, но великую возможность. Тот факт, что вы реагируете на такие проявления привычными склонностями привязанности или отвращения, является знаком, что вы не только отвлечены, но также, что вы уже не имеете узнавания и потеряли основу Ригпы. Когда мы реагируем так на эмоции, то это наделяет их силой и еще туже связывает нас цепями иллюзии. Великий секрет Дзогчен состоит в том, чтобы, как только они возникнут, сразу ясно увидеть, чем они являются: живым и электризующим проявлением энергии самой Ригпы. По мере того, как вы постепенно обучаетесь этому, даже наиболее яростным эмоциям не удается захлестнуть вас, и они растворяются, подобно тому, как бешеные волны вздымаются и вновь опадают в покой океана.
Медитирующий открывает – и это совершенно новое прозрение, чью мощь и тонкость невозможно переоценить, – что бурные эмоции отнюдь не обязательно сметают вас и увлекают обратно в водовороты ваших собственных неврозов, но что их действительно можно использовать для того, чтобы углубить, упрочить, оживить и укрепить Ригпу. Их бурная энергия питает пробужденную энергию Ригпы. Чем сильнее и пламенней эмоция, тем больше укрепляется Ригпа. Я считаю, что этот уникальный метод Дзогчен обладает необычайной силой и может освободить даже наиболее внедрившиеся, глубоко укоренившиеся эмоциональные и психологические проблемы.
Позвольте мне теперь ознакомить вас, так просто, как я это только могу, с объяснением работы этого процесса. Это будет очень ценным в дальнейшем, когда мы подойдем к рассмотрению того, что происходит в момент смерти.
В Дзогчене основная, внутренне присущая всему природа всего сущего называется "Светоносность Основы", или "Мать-Светоносность". Она проницает все, что мы испытываем, и потому является также и внутренней, присущей природой тех мыслей и эмоций, что возникают в нашем уме, хотя мы этого и не распознаем. Когда мастер знакомит нас с истинной природой ума, состоянием Ригпа, то это подобно тому, будто он вручает нам главный ключ. Мы в Дзогчене называем этот ключ, который откроет нам двери полного знания, "Светоносность Пути", или "Дитя-Светоносность". Светоносность Основы и Светоносность Пути, конечно, в своей основе являются одним и тем же и различаются таким образом только для объяснения и практики. Но как только мы, посредством ознакомления, проведенного мастером, получаем ключ Светоносности Пути, мы можем по своему желанию использовать его, чтобы открыть дверь во внутреннюю, присущую ей, природу реальности. Это открывание двери называется в Дзогчен "встреча Светоносности Основы и Светоносности Пути", или "встреча Матери-Светоносности с Дитем-Светоносностью". По-другому выразить это же можно, если сказать, что как только возникает мысль или эмоция, так Светоносность Пути-Ригпа тут же узнает в ней то, чем она является, узнает присущую ей природу, Светоносность Основы. В этот момент узнавания две Светоносности сливаются воедино, и мысли с эмоциями освобождаются в самой своей основе.
Существенно важно при жизни совершенствовать эту практику слияния двух светоносностей и самоосвобождения всего, что возникает, поскольку в момент смерти, для всех без исключения, происходит следующее: Светоносность Основы показывается во всем своем великолепии и несет с собой возможность полного освобождения, – если, и только если, вы научились узнавать ее. Теперь, наверное, уже ясно, что это слияние светоносностей и самоосвобождение мыслей и эмоций и есть медитация на ее наиболее глубинном уровне. Фактически, такой термин, как "медитация", не очень подходит для практики Дзогчен, поскольку он, в конечном счете, означает медитирование "на" чем-то, тогда как в Дзогчен все является только и вечно Ригпой. Так что здесь нет вопроса о медитации вне простого пребывания в чистом присутствии Ригпы.
Единственное слово, которое, возможно, могло бы это описать, это "немедитация". Мастера говорят, что в этом состоянии, если даже ищешь иллюзию, ее нет. Если вы будете искать обычные камешки на острове из золота и драгоценных камней, вы не сможете найти их там. Когда Вид постоянен, и поток Ригпы неиссякаем, а слияние двух светоносностей непрерывно и самопроизвольно, то все возможные иллюзии освобождаются в самом своем корне, и все ваше восприятие беспрерывно возникает как Ригпа.
Мастера подчеркивают, что для того, чтобы стабилизировать Вид в медитации, в первую очередь существенно важно выполнять эту практику в специальном окружении уединенного убежища, где есть все благоприятные условия; среди же отвлечении и дел мира, как бы вы много ни медитировали, истинное переживание не родится в вашем уме. Во-вторых, хотя в Дзогчен не проводится различия между медитацией и повседневной жизнью, но, пока вы не нашли истинной стабильности посредством выполнения этой практики в правильных сессиях, вы не сможете включить мудрость медитации в переживания повседневной жизни. В-третьих, даже когда вы выполняете эту практику, вы должны быть способны придерживаться непрерывного потока Ригпы с уверенностью Взгляда; но, если вы неспособны продолжать этот поток во все времена и во всех ситуациях, сливая свою практику с повседневной жизнью, она не послужит вам, когда возникнут неблагоприятные обстоятельства, и вы будете обмануты иллюзиями мыслей и эмоций.
Есть одна замечательная история о йоге, практике Дзогчен, который жил себе незаметно, но был, однако, окружен множеством последователей. Некий монах, имевший преувеличенное представление о собственной учености, проникся ревностью к этому йогу, о котором он знал, что тот довольно плохо начитан. Он подумал: "Как этот простой, обычный человек смеет учить? Как он смеет прикидываться мастером? Я пойду и испытаю его познания, и покажу, какой он притворщик, унижу его перед его последователями так, что они оставят его и последуют за мной".
И вот, он однажды явился к этому йогу и презрительно сказал: "Вы, в Дзогчен, что, – только медитируете, и все?"
Ответ йога был для него полной неожиданностью: "А о чем тут медитировать?"
"Ага, так вы даже и не медитируете!" – ликующе воскликнул ученый.
"Но разве я когда-либо отвлекаюсь?" – сказал йог.
ДЕЙСТВИЕ
Но мере того, как пребывание в потоке Ригпы становится реальностью, оно начинает проницать повседневную жизнь и действия практикующего и вызывает глубокую стабильность и уверенность. Дуджом Ринпоче говорит:
Действие состоит в том, чтобы быть истинно наблюдающим свои собственные мысли, хорошие или дурные, смотря в самую природу любых мыслей, какие бы ни возникли, как не уходя в прошлое, так и не забегая в будущее, как не позволяя никакого цепляния за переживания радостей, так и не поддаваясь печальным ситуациям. Делая так, вы стараетесь достичь состояния великого равновесия и оставаться в нем, там, где все хорошее и плохое, покой и расстройство, лишены истинной идентичности.
Сознавание Вида тонко, но полностью преображает ваше видение всего. Я все больше и больше сознаю, что мысли и понятия – это все, что не дает нам постоянно быть, просто быть, в абсолютном. Теперь я ясно вижу, почему мастера так часто говорят: "Усердно старайтесь не создавать слишком много надежды и страха" – потому что они только порождают еще больше умственной болтовни. Когда Вид здесь, то мысли видны такими, какими они истинно являются: преходящими и прозрачными, и лишь относительными. Вы видите прямо сквозь все, будто у вас "рентгеновские глаза". Вы не цепляетесь за мысли и эмоции и не отвергаете их, но приветствуете их всех в обширном объятии Ригпы. То, к чему вы так серьезно относились раньше -замыслы, планы, ожидания, сомнения и страсти – больше не имеет какой-либо глубокой и тревожной власти над вами, потому что Вид помог вам увидеть тщетность и бесцельность их всех и породил в вас дух истинного отречения.
Пребывание в ясности и уверенности Ригпы позволяет всем вашим мыслям и эмоциям естественно и без усилий освободиться в ее обширном просторе, подобно надписи на воде или рисунку в небе. Если вы по-настоящему усовершенствуетесь в этой практике, карма вообще не будет иметь возможности накапливаться; и в этом состоянии бесцельной, беззаботной непринужденности, которое Дуджом Ринпоче называет "неподавленной, нагой легкостью" , кармический закон причины и следствия больше никак не сможет вас связывать. Но что бы вы ни делали, не полагайте, что это легко или вообще может быть легким. Чрезвычайно трудно находиться, не отвлекаясь, в природе ума, даже на момент, не говоря уж о том, чтобы самоосвободить одну-единственную мысль или эмоцию при ее появлении. Мы часто полагаем, что просто потому, что мы что-то понимаем интеллектом, или думаем, что понимаем, мы уже это осознали. Это великая иллюзия. Тут необходима та зрелость, которую могут дать только годы слушания, размышления, созерцания, медитации и постоянной практики. И невозможно слишком часто повторять, что практика Дзогчен всегда требует руководства и поучений квалифицированного мастера.
В противном случае возникает великая опасность, которую в учениях называют "потеря Действия во Взгляде". Такое высокое и мощное учение, как Дзогчен, несет в себе и крайний риск. Обманываясь иллюзией, что вы освобождаете мысли и эмоции, когда на деле вы и близко не подошли к способности это делать, и думая, что действуете с непроизвольностью истинного йога-практика Дзогчен, вы на самом деле всего лишь накапливаете огромные горы отрицательной кармы. Как говорит Падмасамбхава – и это отношение, которое должно быть у всех нас:
Хотя мой Вид столь же обширен, сколь небо,
Мои действия и почитание причины и следствия так же мелки,
как пылинки муки.
Мастера учения Дзогчен снова и снова подчеркивали, что без тщательного и глубокого овладения "сущностью и методом самоосвобождения" посредством долгой практики, медитация "только заводит все дальше по пути иллюзорного обмана". Это может показаться излишне резким, но это так, потому что только постоянное самоосвобождение мыслей может действительно покончить с властью иллюзий и действительно защитить вас от впадания в страдания и неврозы вновь. Без метода самоосвобождения вы не сможете выносить несчастья и плохие обстоятельства, когда они возникнут, и, несмотря на то, что вы будете медитировать, обнаружите, что такие ваши эмоции, как гнев и желание, по-прежнему проходят так же бурно, как и всегда. Опасность других видов медитаций состоит в том, что они, становясь подобными "медитациям богов", слишком легко переходят в великолепие самопогруженности, или пассивный транс, или пустое состояние того или иного вида, и ни одно из них не атакует иллюзию и не уничтожает ее в корне.
Великий мастер Дзогчен, Вималамита, очень точно описал степени повышения естественности в этом освобождении: когда вы начинаете овладевать этой практикой, освобождение происходит одновременно с узнаванием, подобно тому, как узнается в толпе старый друг. При совершенствовании и углублении этой практики освобождение начнет происходить одновременно с возникновением мысли и эмоции, подобно змее, свивающей и развивающей свои кольца. А при окончательном овладении освобождение подобно вору, проникающему в пустой дом; что бы ни возникало, оно не приносит ни пользы, ни вреда истинному йогу, практикующему Дзогчен.
Даже и в величайшем йоге по-прежнему появляются печаль и радость, надежда и страх. Различие между обычным человеком и йогом в том, как они рассматривают свои эмоции и реагируют на них. Обычный человек инстинктивно принимает или отвергает их, и тем возбуждает привязанность или отвращение, в результате чего возникает отрицательная карма. Но йог воспринимает все, что бы ни возникло, в его естественном, первозданном состоянии, не позволяя цеплянию проникнуть в свое восприятие.
Дилго Кхьенце Ринпоче описывает йога, прогуливающегося по саду. Он полностью пробужден ко всему великолепию и красоте цветов и наслаждается их красками, формами и запахами. Но в его уме нет ни следа цепляния, ни какой-либо "остаточной мысли". Как говорит Дуджом Ринпоче:
Какие бы восприятия ни возникали, вы должны быть подобны маленькому ребенку, входящему в прекрасно украшенный храм: он смотрит, но его восприятие свободно от цепляния. Так вы оставляете все свежим, естественным, живым и неиспорченным. Когда вы оставляете каждую вещь в ее собственном состоянии, тогда ее форма не меняется, ее цвет не блекнет и ее сияние не исчезает. Что бы ни явилось, оно не запятнано никаким цеплянием, и так все, что вы воспринимаете, является как нагая мудрость Ригпы, которая есть нераздельность светоносности и пустоты.
Уверенность, довольство, обширное спокойствие, сила, глубокий юмор и убежденность, которые возникают из непосредственного сознавания Вида Ригпы, являются величайшим сокровищем жизни, высшим счастьем, которое ничто не может уничтожить, когда оно достигнуто, – даже смерть. Дилго Кхьенце Ринпоче говорит:
Едва только у вас есть Вид, даже хотя иллюзорные обманчивые восприятия сансары могут возникнуть в вашем уме, вы будете подобны небу; когда радуга появляется в нем, оно не очень польщено этим, а когда появляется облако, оно и не особенно этим разочаровано. Тут присутствует глубокое чувство довольства. Вы внутренне посмеиваетесь, когда взираете на фасад сансары и нирваны; Вид поддерживает в вас постоянную веселую заинтересованность и маленькая внутренняя усмешка все время тихо журчит внутри вас.
Как говорит Дуджом Ринпоче:
После того, как великая иллюзия, тьма внутри сердца, очищена, постоянно сияет лучистый свет ничем не заслоненного солнца.
Я надеюсь, что кто-то, приняв к сердцу то, чему учит эта книга о Дзогчен, и то, что здесь говорится об умирании, будет вдохновлен искать и найти квалифицированного мастера, и следовать ему, и отдаться прохождению полного обучения. Сердцем учения Дзогчен являются две практики, Трекчо и Тогал, которые необходимы для глубокого понимания того, что происходит во время бардо. Здесь я могу дать только самое краткое введение к ним. Полное объяснение дает только мастер ученику, когда ученик уже всем сердцем отдался учению и достиг определенной стадии развития. То, что я объяснил в этой главе, "Внутренняя сущность", это сердцевина практики Трекчо.
Трекчо означает рассекание обманчивой иллюзии с яростной, прямой тщательностью. По существу, иллюзия рассекается насквозь неодолимой силой вида Ригпы, как нож разваливает надвое кусок масла, или как опытный каратист разносит пополам стопку кирпичей. Разрушается вся фантастическая арка иллюзии, как будто вы взорвали ее замыкающий камень. Иллюзия рассечена насквозь, и обнажается первозданная чистота и естественная простота природы ума.
Мастер ознакомит вас с продвинутой практикой Тогал при условии, если он определит, что вы уже хорошо утвердились в практике Трекчо. Практикуя Тогал, работаешь непосредственно с Ясным Светом, который обитает внутри, "непосредственно присутствует", внутренне присущ всем явлениям; при этом применяются специальные и крайне мощные упражнения, чтобы раскрыть его внутри себя.
У Тогал есть свойство немедленности, или немедленного осознания. Подход Тогал можно сравнить с тем, как если бы вместо того, чтобы проходить по горной гряде к отдаленной вершине, вы перенеслись туда одним прыжком. Действие Тогал состоит в том, чтобы позволить человеку воплотить в действительность все различные стороны просветления за время одной жизни.* Поэтому его считают необычайным, уникальным методом Дзогчен; в то время, как Трекчо является его мудростью, Тогал представляет собой его искусные способы. Он требует огромной дисциплины и обычно практикуется в уединении.
Но невозможно слишком часто повторять, что по пути Дзогчен можно следовать только под прямым руководством квалифицированного мастера. Как говорит Далай-лама:
Один факт, который вы не должны упускать из виду, это то, что такие практики Дзогчен, как Трекчо и Тогал, могут быть выполнены только под руководством опытного мастера, посредством получения вдохновения и благословения живущего человека, который достиг такого сознавания.
* Выполняя практику Тогал, продвинутый практикующий может осознать три кайи за время одной жизни. Это Плод Дзогчен.
Sogyal Rinpoche. The Tibetan Book of Living and Dying.
Никто не может умереть без страха и в полной безопасности, пока не осознает истинную природу ума. Ведь только это осознание, постижение, углубленное в течение многих лет постоянной практики, может поддержать стабильность ума в кипящем хаосе процесса умирания. Из всех способов помочь людям осознать природу ума наиболее ясным, наиболее эффективным и наиболее подходящим к среде и потребностям настоящего времени является практика Дзогчен – самый древний и непосредственный поток мудрости в учениях буддизма и источник самих учений о бардо.
Истоки Дзогчен прослеживаются до Первичного Будды, Самантабхадры, от кого это передавалось по непрерывной линии великих мастеров до настоящего времени. Сотни тысяч людей в Индии, в Гималаях и Тибете достигли постижения и просветления посредством этой практики. Есть замечательное пророчество, что "в темном веке сущность сердца Самантабхадры вспыхнет, подобно огню". Моя жизнь, мои учения и эта книга посвящены тому, чтобы разжечь этот огонь в сердцах и умах нашего мира.
Моя постоянная опора, вдохновение и руководитель в этом – высший мастер Падмасамбхава. Он является сущностью и духом Дзогчена, его величайшим истолкователем и человеческим воплощением, проявляющим его выдающиеся качества – величие духа, чудесную силу, пророческое видение, пробужденную энергию и безграничное сострадание.
Дзогчен не преподавался в Тибете широко, и в течение некоторого времени многие из величайших мастеров не учили ему в современном мире. Почему же я теперь преподаю это учение? Некоторые из моих мастеров сказали мне, что настало время распространять Дзогчен, то время, о котором говорилось в пророчестве. Я тоже чувствую, что было бы безжалостно не разделить с людьми опыт такой необычайной мудрости. Люди дошли в своей эволюции до критической точки, и этот век крайней путаницы требует соответствующего ему своей чрезвычайной силой и ясностью учения. Я также обнаружил, что современные люди нуждаются в пути, свободном от догм, фундаментализма, исключительности, сложной метафизики и культурно чуждых экзотических атрибутов, в пути, одновременно простом и глубинном, пути, который не нужно практиковать в ашрамах или монастырях, который может быть слит с повседневной жизнью и практиковаться где угодно.
Так что же такое Дзогчен? Дзогчен – это не просто учение, не еще одна философия, не еще одна сложная система и не соблазнительная мешанина надерганных отовсюду технологий. Дзогчен – это состояние, именно первоосновное состояние, то состояние полной пробу жденности, которое является сущностью сердца всех будд и всех духовных путей и вершиной духовной эволюции индивидуума. Дзогчен часто переводится, как "Великое Совершенство". Я предпочитаю не переводить его, потому что выражение "Великое Совершенство" имеет смысловой оттенок, говорящий о каком-то совершенстве, к достижению которого нам надо стремиться, о цели, лежащей в конце трудного и долгого пути. Но ничто не может быть дальше от истинного смысла Дзогчен: это уже самосовершенное состояние нашей первозданной природы, которое не нужно "совершенствовать", потому что оно всегда было, подобно небу, совершенным с самого начала.
Все учения буддизма объясняются с использованием терминов "Основа, Путь и Плоды". Основа Дзогчена и есть это главное, первичное состояние, наша абсолютная природа, которая уже совершенна и всегда присутствует. Патрул Ринпоче говорит: "Ее не нужно искать вне себя, и она также и не что-то, чего у вас раньше не было и что теперь надо порождать в вашем уме". Итак, с точки зрения Основы – абсолюта – наша природа является такой же, как у будд, и на этом уровне нет вопроса о том, чтобы выполнять какое-то обучение или практику.
Однако нам нужно понять, что будды пошли по одному пути, а мы – по другому. Будды узнали свою исходную природу и стали просветленными; мы не узнали этой природы и впали в путаницу. Учения называют такое положение дел "Одна Основа, Два Пути". Наша относительная запутанность состоит в том, что наша сущностная природа от нас действительно закрыта и нам нужно следовать учениям и выполнять практику, чтобы вернуться к истине: это Путь Дзогчен. В конце концов, осознать нашу исходную природу и означает достичь полного освобождения и стать буддой. Это Плод Дзогчен, и это действительно возможно достичь в течение одной жизни, если ищущий по-настоящему прилагает к этому свое сердце и свой ум.
Мастера Дзогчен остро сознают опасности смешивания абсолютного с относительным. Люди, не понимающие их взаимоотношений, могут недооценивать относительные стороны духовной практики и кармический закон причин и следствий или даже презрительно относиться к ним. Но истинно понимающие смысл Дзогчен относятся к карме не только с глубоким уважением, но также гораздо внимательнее и ответственнее к необходимости очищения и духовной практики. Это происходит потому, что они значительно лучше понимают, насколько огромно то, что в них сокрыто, и поэтому темпераментней всегда с новой, естественной дисциплинированностью работают, чтобы устранить все стоящее между ними и их истинной природой.
Учения Дзогчен подобны зеркалу, отражающему Основу нашей исходной природы с такой возвышающей и освобождающей чистотой, и такой безупречной ясностью, что они выступают и как защита для нас, не позволяющая нам попасть в ловушку какой-либо разновидности понимания, основанного на ложных понятиях, как бы они ни были тонки, или убедительны, или соблазнительны.
В чем для меня заключено чудо Дзогчен? Все учения ведут к просветлению, но уникальность Дзогчен состоит в том, что, даже в относительном измерении духовных учений, язык Дзогчен никогда не загрязняет абсолют понятиями; он оставляет абсолют незапятнанным, во всей его нагой, динамической, величественной простоте, но при этом говорит о нем с каждым, чей ум открыт, столь графически, столь волнующе, что еще до того, как мы достигаем просветления, мы уже прикасаемся к сильнейшему видению великолепия пробужденного состояния.
ВИД
Практическое обучение Пути Дзогчена традиционно и проще всего описывается в терминах Вида, Медитации и Действия. Непосредственно видеть состояние абсолюта, Основу нашего существа – это Вид; способ стабилизации этого Вида и превращения его в непрерывное переживание – Медитация; а включение Вида во всю нашу реальность и жизнь – это называется Действием.
Что же тогда такое Вид? Это не менее, чем видение действительного состояния всего сущего таким, какое оно есть; это знание, что истинная природа ума является истинной природой всего; и это сознавание того, что истинная природа нашего ума и есть абсолютная истина. Дуджом Ринпоче сказал:
Вид – это разумение неприкрытого сознавания, внутри которого содержится все: чувственные восприятия и явное существование, сансара и нирвана. Это сознавание имеет две стороны: "пустоту", как абсолютную, и внешние формы, или восприятия, как относительную.
Это означает, что весь диапазон всех возможных внешних форм и все возможные явления во всех различных реальностях, безразлично, сансара это или нирвана, все они, без исключения, как всегда были, так и всегда будут совершенны и полны, внутри огромного и безграничного простора природы ума. Но даже хотя сущность всего пуста и "чиста с самого начала", ее природа богата благородными качествами, несет в себе все возможности и является безграничным, непрестанно и динамически творящим полем, которое всегда непосредственно совершенно.
Вы можете спросить: "Если сознавать Вид означает сознавать природу ума, на что тогда похожа природа ума?" Представьте небо, пустое, просторное, изначально чистое; ее сущность подобна ему. Представьте солнце, светоносное, чистое, ничем не заслоненное и самопроизвольно присутствующее; его природа подобна ему. Представьте, что это солнце равно светит на нас и на все сущее, проникая во всех направлениях; ее энергия, которая является проявлением сострадания, подобна этому: ничто не в силах затмить ее и она проникает повсюду.
Вы также можете думать о природе ума, как о зеркале, обладающем пятью различными силами или "мудростями". Его открытость и простор – это "мудрость всеохватывающего пространства", чрево сострадания. Его способность точно отражать, в мельчайших деталях, все, что бы ни оказалось пред ним, – это "зеркальная мудрость". Его основополагающее отсутствие какого бы то ни было предпочтения любому из отражений – это "уравнивающая мудрость". Его способность четко, никак не путая, различать всевозможные различные явления – это "мудрость различения". А его потенциал, состоящий в том, что все в нем уже достигнуто, совершенно и самопроизвольно присутствует, – это "всесовершающая мудрость".
В Дзогчен мастер непосредственно знакомит ученика с Видом. Именно непосредственность этого прямого показа является уникальной характеристикой Дзогчен.
При этом ознакомлении ученику передается непосредственное переживание ума мудрости будд через благословение мастера, воплощающего его полное осознание. Чтобы обучающийся смог принять это ознакомление, он должен подойти к такому этапу, на котором, благодаря своим стремлениям в прошлом и очищенной карме, он будет иметь как открытость ума, так и преданность, необходимые, чтобы сделать его восприимчивым к истинному смыслу Дзогчена. Как можно ознакомить с умом мудрости будд? Представьте природу ума, как свое собственное лицо; оно всегда с вами, но вы не можете увидеть его без внешней помощи. Теперь представьте, что вы никогда раньше не видели зеркала. Ознакомление, производимое мастером, будет похоже на то, что вам вдруг поднесут зеркало, в котором вы в первый раз увидите отраженным свое собственное лицо. Точно так же, как и ваше лицо, это чистое сознавание Ригпы не есть что-то "новое", что мастер дает вам и чего у вас до этого не было, и это также не есть что-то, что вы могли бы найти вне себя. Это всегда было вашим и всегда было с вами, но вы ни разу прямо не видели его, вплоть до этого поразительного момента. Патрул Ринпоче объясняет, что "согласно особой традиции великих мастеров линии этой практики, природу ума, лик Ригпы, показывают в момент распада понятийного ума". В момент ознакомления мастер рассекает понятийный ум до основания, обнажая Ригпу и точно показывая ее истинную природу.
В этот мощный момент происходит слияние умов и сердец, и ученик получает несомненное переживание, или быстрый взгляд на природу Ригпы. В один и тот же момент мастер проводит ознакомление, а ученик узнает. В то время, как мастер направляет свое благословение из мудрости своей Ригпы в сердце Ригпы своего ученика, он прямо показывает ученику первозданный лик природы ума.
Однако для того, чтобы ознакомление, проводимое мастером, было полностью действенным, нужно создать хорошие условия или окружение. В истории лишь несколько особых лиц, благодаря своей очищенной карме, были способны узнать и стать просветленными в одно мгновение; и поэтому ознакомлению почти всегда должны предшествовать описанные ниже предварительные этапы. Эти приготовления очищают и устраняют обычный ум, и приводят вас к состоянию, в котором вам может быть открыта ваша Ригпа.
Во-первых, это медитация, высшее противоядие отвлечениям, которая приводит ум домой и позволяет ему успокоиться в его природном состоянии.
Во-вторых, углубленные практики очищения, а также усиление положительной кармы накоплением заслуг и мудрости. При этом начинают истончаться и рассеиваться те эмоциональные и интеллектуальные завесы, что заслоняют природу ума. Как писал мой мастер Джамьянг Кхьенце: "Если убрать то, что заслоняет, естественно, засияет мудрость собственной Ригпы человека". Эти практики очищения, по-тибетски называемые Нгондро, были искусно разработаны для произведения полного внутреннего преображения. Они охватывают все существо человека – тело, речь и ум – и начинаются с ряда углубленных размышлений на следующие темы:
•уникальность человеческой жизни;
•вездесущность непостоянства и смерти;
•неизбежность причины и следствий наших действий;
•порочный круг неудач и страданий, которым является сансара.
Эти размышления пробуждают сильное чувство "отказа", острое желание выйти из сансары и последовать по пути к освобождению, которое образует основу для определенных практик, состоящих в следующем:
•найти убежище в Будде, истине его учения и примере тех, кто его практикует, и тем пробудить уверенность и веру в нашу собственную природу будды;
•породить сострадание (Бодхичитта – сердце просветленного ума, которое я подробно объясню в главе XII), и научить ум работать с самим собой и другими, и с трудностями жизни;
•убрать то, что заслоняет и "загрязняет", посредством зримого представления и практики пения мантр для очищения и исцеления;
•накапливать заслуги и мудрость, развивая универсальную щедрость и создавая благоприятные обстоятельства.*
* Нгондро традиционно подразделяются на две части. Внешние Предварительные практики начинаются с Призывания Ламы и включают в себя размышления о уникальности человеческой жизни, преходящем характере всего, карме и страдании сансары. Внутренние Предварительные практики состоят в Нахождении Убежища, Произведении Бодхичитты (Сердца Просветленного Ума), очищении Ваджрасаттвы, поднесении Мандалы, и, наконец, Гуру-йоге, за которой следует Пхова (Перенос Сознания) и посвящение.
Все эти практики в совокупности складываются в Гуру-йогу и сосредотачиваются на ней, а сама она является наиболее критически важной, побуждающей и сильной практикой из всех, незаменимой для раскрытия сердца и ума к сознаванию состояния Дзогчена.*
* Здесь не место подробно объяснять эти предварительные практики. Я надеюсь в дальнейшем опубликовать полное объяснение для тех, кто заинтересован в их выполнении.
В-третьих, специальное медитативное исследование природы ума и явлений истощает неустанное стремление ума к мышлению и исследованию и его зависимость от бесконечного определения понятий, анализа и сравнений, и пробуждает личное сознавание природы пустоты.
Я не могу достаточно сильно подчеркнуть, насколько важны эти предварительные занятия. Они должны действовать согласованно и систематически, вдохновляя ученика пробуждать природу ума и позволяя ему стать готовым к тому моменту, который мастер изберет для того, чтобы показать ему первозданный лик Ригпы.
Ньошул Лунгток, который впоследствии, в недавнее время, стал одним из величайших мастеров Дзогчен, следовал своему учителю Патрулу Ринпоче около восемнадцати лет. Все это время они практически не разлучались. Ньошул Лунгток учился и занимался очень усердно и накопил очень много очищения, заслуг и практики; он был готов узнать Ригпу, но еще не получил окончательного ознакомления. И вот в один замечательный вечер Патрул Ринпоче дал ему ознакомление. Они тогда были вдвоем в одном из отшельнических убежищ высоко в горах над монастырем Дзогчен.* Это была очень красивая ночь. Звезды ярко сияли нацистом темно-синем небе. Тишина уединения выделялась отдаленным лаем собаки, доносившимся из монастыря внизу.
* Монастырь Дзогчен был монашеским университетом, основанным в семнадцатом веке в Кхаме, восточной провинции Тибета. Он был одним из крупнейших и наиболее влиятельных центров традиции Дзогчен до того, как в 1959 году его уничтожили китайцы. Там было знаменитое училище, из которого выходили ученые и учителя высочайшего значения, такие, как Патрул Ринпоче (1808-87 гг.) и Мифам (1846-1912 гг.). С благословения Далай-ламы этот монастырь был вновь построен в изгнании Седьмым Дзогчен Ринпоче, в Мисоре, на юге Индии.
Патрул Ринпоче лежал, вытянувшись на земле, выполняя специальную практику Дзогчен. Он подозвал Ньошула Лунгтока к себе и спросил: "Ты говорил, что не знаешь сущности ума?"
Ньошул Лунгток по его тону догадался, что это особенный момент, и с ожиданием кивнул.
"В этом вообще-то нет ничего такого", – сказал Патрул Ринпоче совершенно обычным, разговорным тоном, и добавил: "Мой сын, подойди сюда и ляг, так же, как твой старый отец". Ньошул Лунгток вытянулся на земле рядом с ним.
Затем Патрул Ринпоче спросил его: "Видишь звезды там, в небе?"
"Да".
"Слышишь, собаки лают в монастыре Дзогчен?"
"Да".
"Слышишь, что я говорю тебе?"
"Да".
"Так вот, природа Дзогчен такая: просто такая".
Ньошул Лунгток рассказывает, что случилось при этом: "В это мгновение я ощутил чувство уверенного сознавания, пришедшего изнутри меня. Я оказался освобожденным от оков "это есть" и "это не есть". Я осознал первозданную мудрость, обнаженный союз пустоты и внутренне присущего сознавания. К этому сознаванию я был подведен его благословением, как сказал великий индийский мастер Сараха:
Тот, в чье сердце вошли слова мастера,
Созерцает истину как драгоценный камень
на своей ладони.
В этот момент все встало на свои места: родился плод всех лет, в течение которых Ньошул Лунгток учился, занимался очищением и практикой. Он достиг сознавания природы ума. В тех словах, которыми воспользовался Патрул Ринпоче, не было ничего необычного, эзотерического или мистического; они в действительности были крайне обычны. Но тут было передано нечто еще, кроме слов. То, что он раскрыл, и было внутренне присущей природой всего, которая и есть истинный смысл Дзогчен. В этот момент он привел Ньошула Лунгтока прямо в это состояние, при помощи силы и благословения своего сознавания.
Однако мастера очень различны и могут использовать всевозможные искусные способы для произведения такого сдвига сознания. Самого Патрула Ринпоче ознакомил с природой ума совершенно иным способом очень эксцентричный мастер по имени До Кхьенце. Вот устное предание, которое я об этом слышал.
Патрул Ринпоче занимался очень продвинутой практикой йоги и зримого представления и застрял: ни одна из мандал божеств не появлялась в его уме ясно.* Однажды он встретил До Кхьенце, который развел под открытым небом костер и сидел перед ним, попивая чай. В Тибете, когда видишь мастера, к которому чувствуешь глубокую преданность, принято в знак своего уважения тут же начинать простираться на земле. Когда Патрул Ринпоче начал, с некоторого расстояния, простираться на земле, До Кхьенце заметил его и угрожающе прорычал: "Эй, ты, старый пес! Если ты храбрый, то иди сюда!" До Кхьенце был очень впечатляющим мастером. Он был похож на самурая, с длинными волосами, щегольски одетый и страстный любитель здить верхом на красивых лошадях. В то время, как Патрул Ринпоче стал приближаться, продолжая простираться на земле, До Кхьенце, все время осыпая его ругательствами, принялся кидать в него камешки, а потом и более крупные камни. Когда он оказался в пределах досягаемости, До Кхьенце начал его бить и ударил так, что он лишился сознания.
* Мандала обычно означает то священное окружение и обиталище будды, бодхисаттвы, или божества, которое практикующий зримо представляет, выполняя тантрическую практику.
Когда Патрул Ринпоче пришел в себя, он находился в совершенно ином состоянии сознания. Те мандалы, которые он так старался зримо вообразить, самопроизвольно явились перед ним. Каждое из проклятий и оскорблений До Кхьенце уничтожало последние остатки понятийного ума Патрула Ринпоче, и каждый из камней, что ударял его, открывал энергетические центры и тонкие каналы его тела. Видения мандал не оставляли его в течение двух чудесных недель.
Теперь я попытаюсь передать вам, в какой-то степени, на что похож Вид и как ощущаешь себя, когда Ригпа прямо тебе открывается, хотя все слова и понятия несовершенны, чтобы по-настоящему описать это.
Дуджом Ринпоче говорит: "На что этот момент похож – будто у вас с головы снимают колпак. Что за безграничный простор и облегчение! Это высшее видение: видение того, что не было видимо доселе". Когда вы "видите то, что не было видимо доселе", все открывается, расширяется, становится резким, ясным, кипящим жизнью, с чудесной и яркой свежестью. Кажется, будто с вашего ума слетает крышка, будто стая птиц внезапно взлетает с темного гнезда. Все ограничения растворяются и отпадают, как будто, как говорят тибетцы, срывается печать,
Представьте, будто вы жили в доме на вершине горы, которая сама была на вершине всего мира. И вот внезапно все здание, ограничивающее ваш взгляд на окружающее, исчезло, и вы можете видеть все вокруг, как то, что внутри, так и все, что снаружи. Но тут нет "чего-то", что можно было бы видеть; то, что происходит, вообще не может быть сравнено ни с чем обычным; это совершенно полное, беспрецедентное, совершенное видение.
Дуджом Ринпоче говорит: "Ваши самые страшные враги, те, что держали вас привязанными к сансаре в течение бесчисленных жизней, с безначальных времен и доныне, это стремление цепляться за что-либо и то, за что вы уцепились". Когда мастер проводит вам ознакомление, и вы узнаете, то "эти два врага сжигаются полностью, как перья на огне, не оставив и следа". Как цепляние, так и то, за что человек уцепился, и то, что цепляется, полностью отделяются от самой своей основы. Корни невежества и страданий полностью обрубаются. И все сущее является как отражение в зеркале, прозрачное, блистающее, иллюзорное и подобное сновидению.
Когда вы, вдохновленные Видом, естественно приходите в это состояние медитации, вы можете долго оставаться в нем без каких-либо особых усилий и не отвлекаться. Тут нет ничего, называемого "медитацией", что требовалось бы сохранять или поддерживать, поскольку вы находитесь в естественном потоке мудрости Ригпы. И когда вы в нем, то вы сознаете, что таким он всегда был и есть. Когда сияет мудрость Ригпы, не может остаться ни тени сомнения и возникает, прямо и без усилий, глубокое и полное понимание.
Вы обнаружите, что все образы, которые я привел, и метафоры, которые я пытался использовать, сольются в одно всеохватное переживание истины. В этом состоянии заключается и преданность, и сострадание, и все мудрости, и блаженство, и ясность, и отсутствие мыслей, но все это не изолированно, а слито и неразрывно связано в одном ощущении. Этот момент и есть момент пробуждения. Глубокое чувство юмора поднимается изнутри, и вы улыбаетесь, изумляясь тому, насколько не соответствовали истине все ваши прежние понятия и идеи о природе ума.
Из этого возникает и растет чувство огромной и непоколебимой уверенности и убежденности, что "это оно". Больше нечего искать, не нужно ни на что иное надеяться. Эту уверенность в Виде приходится углублять при каждом последующем взгляде на природу ума и стабилизировать посредством постоянных занятий медитацией.
МЕДИТАЦИЯ
Что же тогда в Дзогчене медитация? Это просто пребывание в покое, без отвлечении, в Виде, как только с ним ознакомлен. Дуджом Ринпоче описывает это так: "Медитация состоит в том, чтобы быть внимательным к такому состоянию Ригпы, свободным от всех умственных конструкций, в то же время оставаясь полностью расслабленным, без какого-либо отвлечения или цепляния. Ибо сказано: "Медитация не в стремлении, а в постепенном становлении принятым в нее".
Вся цель практики медитации Дзогчен состоит в том, чтобы упрочить и стабилизировать Ригпу, и дать ей вырасти до полной зрелости. Обычный ум, ум привычек, со своими проекциями, крайне силен. Он продолжает возвращаться и легко завладевает нами, когда мы невнимательны или отвлечены. Как обычно говорил Дуджом Ринпоче, "сейчас наша Ригпа – как младенец, затерянный на поле битвы сильных мыслей, возникающих в нас". Я люблю говорить, что мы должны вначале нянчить свою Ригпу, как младенца, в безопасном окружении, предоставляемом медитацией.
Если медитация состоит в простом продолжении потока Ригпы после ознакомления с ней, то как нам узнать, когда это Ригпа, а когда – нет? Я спросил об этом Дилго Кхьенце Ринпоче, и он ответил с характерной для него простотой: "Если ты в неизменном состоянии – это Ригпа". Если мы ничего не придумываем и никак не манипулируем своим умом, но просто находимся в покое в неизменном состоянии чистого и незатронутого сознавания, тогда это и есть Ригпа. Если же с нашей стороны есть какие-то измышления, или любое манипулирование, или цепляние, то это не она. Ригпа – это состояние, в котором более нет никаких сомнений; здесь в действительности нет ума, чтобы сомневаться: вы прямо видите. Если вы находитесь в таком состоянии, то вместе с самой Ригпой в вас возникает полная, естественная уверенность и доверие, и поэтому вы знаете.*
* Я обнаружил, что один надежный способ различить, находишься ли в состоянии Ригпы, состоит в наличии присутствия ее подобной небу Сущности, ее сияющей Природы и ее неудержимой Энергии сострадания, а также пяти мудростей, с их качествами открытости, точности, всеобъемлющего равенства, различения и самопроизвольного достижения, как описано ранее в этой главе.
Учение Дзогчен отличается крайней точностью, поскольку чем глубже вы заходите, тем тоньше те обманы, которые могут возникать, а ведь на карту тут поставлено познание абсолютной реальности. Даже после ознакомления мастера подробно объясняют те состояния, которые не являются медитацией Дзогчен и которые нельзя с ней путать. В одном из таких состояний вы уплываете в ничейную область ума, где нет ни мыслей, ни воспоминаний; это темное, скучное, безразличное состояние, в котором вы погрязаете в основе обычного ума. Во втором таком состоянии есть некоторый покой и легкая ясность, но это состояние покоя застойно, по-прежнему погружено в обычный ум. В третьем вы испытываете отсутствие мыслей, но "подвешены" в пустом состоянии удивления. В четвертом ваш ум отвлекается, ища мыслей и проекций. Ни одно из этих состояний не является истинным состоянием медитации, и практикующемуся приходится искусно следить за тем, чтобы не быть обманутым таким образом.
Сущность практики медитации Дзогчен охватывается следующими четырьмя указаниями:
•Когда одна мысль прекратилась, а следующая еще не возникла, в этом промежутке, посередине, разве не присутствует сознание текущего момента; свежее, девственное, не измененное сколько-нибудь понятием, светоносное, неприкрытое сознавание? Так вот это и есть Ригпа!
•Но так не длится вечно, потому что вдруг возникает другая мысль, не правда ли? Это сияние, испускаемое самой этой Ригпа.
•Но если вы не узнаете этой мысли как того, чем она в действительности является, в тот самый момент, как она возникнет, то она превратится в просто еще одну обычную мысль, как все прежние. Это называется "цепь иллюзий" и является корнем сансары.
•Если же вы способны распознать истинную природу этой мысли, как только она возникнет, и оставите ее в покое, никак ей не следуя, то тогда любые мысли, какие бы ни возникали, будут автоматически растворяться, возвращаясь в обширное пространство Ригпы и освобождаясь.
Ясно, что нужна целая жизнь практики, чтобы понять и осознать всю полноту и величие этих четырех глубоких, но и простых указаний, и здесь я могу только дать вам слегка почувствовать, что такое медитация в Дзогчен.
Наверное, самое важное состоит в том, что медитация Дзогчен становится непрерывным потоком Ригпы, как река, постоянно движущаяся днем и ночью беспрестанно. Это, конечно, идеальное состояние, потому что таким пребыванием в покое и без отвлечении, в Виде, после того, как с ним проведено ознакомление и он узнан, вознаграждаются годы усердной практики.
Медитация Дзогчен обладает тонкой силой, позволяющей ей справляться со всем, что возникает в уме, и дает присущий только ей взгляд на это. Все, что бы ни возникало, рассматривается в своей истинной природе, не как отдельное от Ригпы, и не как враждебное ей, но в действительности не что иное – и это очень важно – как ее "сияние, испускаемое ею самой", проявление самой ее энергии.
Скажем, вы оказываетесь в состоянии глубокого покоя; часто оно не длится очень долго, и всегда появляется мысль или движение, как волна в океане. Не отвергайте это движение и не особенно цепляйтесь за этот покой, но продолжайте длить поток своего чистого присутствия. Это всепроникающее покойное состояние вашей медитации и есть сама Ригпа, а все, что бы ни возникло, – сияние, испускаемое самой Ригпой. Это сердцевина и основа практики Дзогчен. Один из способов представить себе это – вообразить, будто вы возвращаетесь по солнечным лучам к Солнцу: вы тут же прослеживаете то, что возникает, обратно к самому его корню, к основе Ригпы. И поскольку вы воплощаете стойкую стабильность Взгляда, вы больше не обманываетесь и не отвлекаетесь всем, что бы ни возникало, и поэтому не можете стать жертвой иллюзии.
Конечно, в океане встречаются и бурные, а не только слабые волны: приходят и сильные эмоции, такие, как гнев, желание, ревность. Тот, кто практикует медитацию по-настоящему, узнает в них не беспокойство или препятствие, но великую возможность. Тот факт, что вы реагируете на такие проявления привычными склонностями привязанности или отвращения, является знаком, что вы не только отвлечены, но также, что вы уже не имеете узнавания и потеряли основу Ригпы. Когда мы реагируем так на эмоции, то это наделяет их силой и еще туже связывает нас цепями иллюзии. Великий секрет Дзогчен состоит в том, чтобы, как только они возникнут, сразу ясно увидеть, чем они являются: живым и электризующим проявлением энергии самой Ригпы. По мере того, как вы постепенно обучаетесь этому, даже наиболее яростным эмоциям не удается захлестнуть вас, и они растворяются, подобно тому, как бешеные волны вздымаются и вновь опадают в покой океана.
Медитирующий открывает – и это совершенно новое прозрение, чью мощь и тонкость невозможно переоценить, – что бурные эмоции отнюдь не обязательно сметают вас и увлекают обратно в водовороты ваших собственных неврозов, но что их действительно можно использовать для того, чтобы углубить, упрочить, оживить и укрепить Ригпу. Их бурная энергия питает пробужденную энергию Ригпы. Чем сильнее и пламенней эмоция, тем больше укрепляется Ригпа. Я считаю, что этот уникальный метод Дзогчен обладает необычайной силой и может освободить даже наиболее внедрившиеся, глубоко укоренившиеся эмоциональные и психологические проблемы.
Позвольте мне теперь ознакомить вас, так просто, как я это только могу, с объяснением работы этого процесса. Это будет очень ценным в дальнейшем, когда мы подойдем к рассмотрению того, что происходит в момент смерти.
В Дзогчене основная, внутренне присущая всему природа всего сущего называется "Светоносность Основы", или "Мать-Светоносность". Она проницает все, что мы испытываем, и потому является также и внутренней, присущей природой тех мыслей и эмоций, что возникают в нашем уме, хотя мы этого и не распознаем. Когда мастер знакомит нас с истинной природой ума, состоянием Ригпа, то это подобно тому, будто он вручает нам главный ключ. Мы в Дзогчене называем этот ключ, который откроет нам двери полного знания, "Светоносность Пути", или "Дитя-Светоносность". Светоносность Основы и Светоносность Пути, конечно, в своей основе являются одним и тем же и различаются таким образом только для объяснения и практики. Но как только мы, посредством ознакомления, проведенного мастером, получаем ключ Светоносности Пути, мы можем по своему желанию использовать его, чтобы открыть дверь во внутреннюю, присущую ей, природу реальности. Это открывание двери называется в Дзогчен "встреча Светоносности Основы и Светоносности Пути", или "встреча Матери-Светоносности с Дитем-Светоносностью". По-другому выразить это же можно, если сказать, что как только возникает мысль или эмоция, так Светоносность Пути-Ригпа тут же узнает в ней то, чем она является, узнает присущую ей природу, Светоносность Основы. В этот момент узнавания две Светоносности сливаются воедино, и мысли с эмоциями освобождаются в самой своей основе.
Существенно важно при жизни совершенствовать эту практику слияния двух светоносностей и самоосвобождения всего, что возникает, поскольку в момент смерти, для всех без исключения, происходит следующее: Светоносность Основы показывается во всем своем великолепии и несет с собой возможность полного освобождения, – если, и только если, вы научились узнавать ее. Теперь, наверное, уже ясно, что это слияние светоносностей и самоосвобождение мыслей и эмоций и есть медитация на ее наиболее глубинном уровне. Фактически, такой термин, как "медитация", не очень подходит для практики Дзогчен, поскольку он, в конечном счете, означает медитирование "на" чем-то, тогда как в Дзогчен все является только и вечно Ригпой. Так что здесь нет вопроса о медитации вне простого пребывания в чистом присутствии Ригпы.
Единственное слово, которое, возможно, могло бы это описать, это "немедитация". Мастера говорят, что в этом состоянии, если даже ищешь иллюзию, ее нет. Если вы будете искать обычные камешки на острове из золота и драгоценных камней, вы не сможете найти их там. Когда Вид постоянен, и поток Ригпы неиссякаем, а слияние двух светоносностей непрерывно и самопроизвольно, то все возможные иллюзии освобождаются в самом своем корне, и все ваше восприятие беспрерывно возникает как Ригпа.
Мастера подчеркивают, что для того, чтобы стабилизировать Вид в медитации, в первую очередь существенно важно выполнять эту практику в специальном окружении уединенного убежища, где есть все благоприятные условия; среди же отвлечении и дел мира, как бы вы много ни медитировали, истинное переживание не родится в вашем уме. Во-вторых, хотя в Дзогчен не проводится различия между медитацией и повседневной жизнью, но, пока вы не нашли истинной стабильности посредством выполнения этой практики в правильных сессиях, вы не сможете включить мудрость медитации в переживания повседневной жизни. В-третьих, даже когда вы выполняете эту практику, вы должны быть способны придерживаться непрерывного потока Ригпы с уверенностью Взгляда; но, если вы неспособны продолжать этот поток во все времена и во всех ситуациях, сливая свою практику с повседневной жизнью, она не послужит вам, когда возникнут неблагоприятные обстоятельства, и вы будете обмануты иллюзиями мыслей и эмоций.
Есть одна замечательная история о йоге, практике Дзогчен, который жил себе незаметно, но был, однако, окружен множеством последователей. Некий монах, имевший преувеличенное представление о собственной учености, проникся ревностью к этому йогу, о котором он знал, что тот довольно плохо начитан. Он подумал: "Как этот простой, обычный человек смеет учить? Как он смеет прикидываться мастером? Я пойду и испытаю его познания, и покажу, какой он притворщик, унижу его перед его последователями так, что они оставят его и последуют за мной".
И вот, он однажды явился к этому йогу и презрительно сказал: "Вы, в Дзогчен, что, – только медитируете, и все?"
Ответ йога был для него полной неожиданностью: "А о чем тут медитировать?"
"Ага, так вы даже и не медитируете!" – ликующе воскликнул ученый.
"Но разве я когда-либо отвлекаюсь?" – сказал йог.
ДЕЙСТВИЕ
Но мере того, как пребывание в потоке Ригпы становится реальностью, оно начинает проницать повседневную жизнь и действия практикующего и вызывает глубокую стабильность и уверенность. Дуджом Ринпоче говорит:
Действие состоит в том, чтобы быть истинно наблюдающим свои собственные мысли, хорошие или дурные, смотря в самую природу любых мыслей, какие бы ни возникли, как не уходя в прошлое, так и не забегая в будущее, как не позволяя никакого цепляния за переживания радостей, так и не поддаваясь печальным ситуациям. Делая так, вы стараетесь достичь состояния великого равновесия и оставаться в нем, там, где все хорошее и плохое, покой и расстройство, лишены истинной идентичности.
Сознавание Вида тонко, но полностью преображает ваше видение всего. Я все больше и больше сознаю, что мысли и понятия – это все, что не дает нам постоянно быть, просто быть, в абсолютном. Теперь я ясно вижу, почему мастера так часто говорят: "Усердно старайтесь не создавать слишком много надежды и страха" – потому что они только порождают еще больше умственной болтовни. Когда Вид здесь, то мысли видны такими, какими они истинно являются: преходящими и прозрачными, и лишь относительными. Вы видите прямо сквозь все, будто у вас "рентгеновские глаза". Вы не цепляетесь за мысли и эмоции и не отвергаете их, но приветствуете их всех в обширном объятии Ригпы. То, к чему вы так серьезно относились раньше -замыслы, планы, ожидания, сомнения и страсти – больше не имеет какой-либо глубокой и тревожной власти над вами, потому что Вид помог вам увидеть тщетность и бесцельность их всех и породил в вас дух истинного отречения.
Пребывание в ясности и уверенности Ригпы позволяет всем вашим мыслям и эмоциям естественно и без усилий освободиться в ее обширном просторе, подобно надписи на воде или рисунку в небе. Если вы по-настоящему усовершенствуетесь в этой практике, карма вообще не будет иметь возможности накапливаться; и в этом состоянии бесцельной, беззаботной непринужденности, которое Дуджом Ринпоче называет "неподавленной, нагой легкостью" , кармический закон причины и следствия больше никак не сможет вас связывать. Но что бы вы ни делали, не полагайте, что это легко или вообще может быть легким. Чрезвычайно трудно находиться, не отвлекаясь, в природе ума, даже на момент, не говоря уж о том, чтобы самоосвободить одну-единственную мысль или эмоцию при ее появлении. Мы часто полагаем, что просто потому, что мы что-то понимаем интеллектом, или думаем, что понимаем, мы уже это осознали. Это великая иллюзия. Тут необходима та зрелость, которую могут дать только годы слушания, размышления, созерцания, медитации и постоянной практики. И невозможно слишком часто повторять, что практика Дзогчен всегда требует руководства и поучений квалифицированного мастера.
В противном случае возникает великая опасность, которую в учениях называют "потеря Действия во Взгляде". Такое высокое и мощное учение, как Дзогчен, несет в себе и крайний риск. Обманываясь иллюзией, что вы освобождаете мысли и эмоции, когда на деле вы и близко не подошли к способности это делать, и думая, что действуете с непроизвольностью истинного йога-практика Дзогчен, вы на самом деле всего лишь накапливаете огромные горы отрицательной кармы. Как говорит Падмасамбхава – и это отношение, которое должно быть у всех нас:
Хотя мой Вид столь же обширен, сколь небо,
Мои действия и почитание причины и следствия так же мелки,
как пылинки муки.
Мастера учения Дзогчен снова и снова подчеркивали, что без тщательного и глубокого овладения "сущностью и методом самоосвобождения" посредством долгой практики, медитация "только заводит все дальше по пути иллюзорного обмана". Это может показаться излишне резким, но это так, потому что только постоянное самоосвобождение мыслей может действительно покончить с властью иллюзий и действительно защитить вас от впадания в страдания и неврозы вновь. Без метода самоосвобождения вы не сможете выносить несчастья и плохие обстоятельства, когда они возникнут, и, несмотря на то, что вы будете медитировать, обнаружите, что такие ваши эмоции, как гнев и желание, по-прежнему проходят так же бурно, как и всегда. Опасность других видов медитаций состоит в том, что они, становясь подобными "медитациям богов", слишком легко переходят в великолепие самопогруженности, или пассивный транс, или пустое состояние того или иного вида, и ни одно из них не атакует иллюзию и не уничтожает ее в корне.
Великий мастер Дзогчен, Вималамита, очень точно описал степени повышения естественности в этом освобождении: когда вы начинаете овладевать этой практикой, освобождение происходит одновременно с узнаванием, подобно тому, как узнается в толпе старый друг. При совершенствовании и углублении этой практики освобождение начнет происходить одновременно с возникновением мысли и эмоции, подобно змее, свивающей и развивающей свои кольца. А при окончательном овладении освобождение подобно вору, проникающему в пустой дом; что бы ни возникало, оно не приносит ни пользы, ни вреда истинному йогу, практикующему Дзогчен.
Даже и в величайшем йоге по-прежнему появляются печаль и радость, надежда и страх. Различие между обычным человеком и йогом в том, как они рассматривают свои эмоции и реагируют на них. Обычный человек инстинктивно принимает или отвергает их, и тем возбуждает привязанность или отвращение, в результате чего возникает отрицательная карма. Но йог воспринимает все, что бы ни возникло, в его естественном, первозданном состоянии, не позволяя цеплянию проникнуть в свое восприятие.
Дилго Кхьенце Ринпоче описывает йога, прогуливающегося по саду. Он полностью пробужден ко всему великолепию и красоте цветов и наслаждается их красками, формами и запахами. Но в его уме нет ни следа цепляния, ни какой-либо "остаточной мысли". Как говорит Дуджом Ринпоче:
Какие бы восприятия ни возникали, вы должны быть подобны маленькому ребенку, входящему в прекрасно украшенный храм: он смотрит, но его восприятие свободно от цепляния. Так вы оставляете все свежим, естественным, живым и неиспорченным. Когда вы оставляете каждую вещь в ее собственном состоянии, тогда ее форма не меняется, ее цвет не блекнет и ее сияние не исчезает. Что бы ни явилось, оно не запятнано никаким цеплянием, и так все, что вы воспринимаете, является как нагая мудрость Ригпы, которая есть нераздельность светоносности и пустоты.
Уверенность, довольство, обширное спокойствие, сила, глубокий юмор и убежденность, которые возникают из непосредственного сознавания Вида Ригпы, являются величайшим сокровищем жизни, высшим счастьем, которое ничто не может уничтожить, когда оно достигнуто, – даже смерть. Дилго Кхьенце Ринпоче говорит:
Едва только у вас есть Вид, даже хотя иллюзорные обманчивые восприятия сансары могут возникнуть в вашем уме, вы будете подобны небу; когда радуга появляется в нем, оно не очень польщено этим, а когда появляется облако, оно и не особенно этим разочаровано. Тут присутствует глубокое чувство довольства. Вы внутренне посмеиваетесь, когда взираете на фасад сансары и нирваны; Вид поддерживает в вас постоянную веселую заинтересованность и маленькая внутренняя усмешка все время тихо журчит внутри вас.
Как говорит Дуджом Ринпоче:
После того, как великая иллюзия, тьма внутри сердца, очищена, постоянно сияет лучистый свет ничем не заслоненного солнца.
Я надеюсь, что кто-то, приняв к сердцу то, чему учит эта книга о Дзогчен, и то, что здесь говорится об умирании, будет вдохновлен искать и найти квалифицированного мастера, и следовать ему, и отдаться прохождению полного обучения. Сердцем учения Дзогчен являются две практики, Трекчо и Тогал, которые необходимы для глубокого понимания того, что происходит во время бардо. Здесь я могу дать только самое краткое введение к ним. Полное объяснение дает только мастер ученику, когда ученик уже всем сердцем отдался учению и достиг определенной стадии развития. То, что я объяснил в этой главе, "Внутренняя сущность", это сердцевина практики Трекчо.
Трекчо означает рассекание обманчивой иллюзии с яростной, прямой тщательностью. По существу, иллюзия рассекается насквозь неодолимой силой вида Ригпы, как нож разваливает надвое кусок масла, или как опытный каратист разносит пополам стопку кирпичей. Разрушается вся фантастическая арка иллюзии, как будто вы взорвали ее замыкающий камень. Иллюзия рассечена насквозь, и обнажается первозданная чистота и естественная простота природы ума.
Мастер ознакомит вас с продвинутой практикой Тогал при условии, если он определит, что вы уже хорошо утвердились в практике Трекчо. Практикуя Тогал, работаешь непосредственно с Ясным Светом, который обитает внутри, "непосредственно присутствует", внутренне присущ всем явлениям; при этом применяются специальные и крайне мощные упражнения, чтобы раскрыть его внутри себя.
У Тогал есть свойство немедленности, или немедленного осознания. Подход Тогал можно сравнить с тем, как если бы вместо того, чтобы проходить по горной гряде к отдаленной вершине, вы перенеслись туда одним прыжком. Действие Тогал состоит в том, чтобы позволить человеку воплотить в действительность все различные стороны просветления за время одной жизни.* Поэтому его считают необычайным, уникальным методом Дзогчен; в то время, как Трекчо является его мудростью, Тогал представляет собой его искусные способы. Он требует огромной дисциплины и обычно практикуется в уединении.
Но невозможно слишком часто повторять, что по пути Дзогчен можно следовать только под прямым руководством квалифицированного мастера. Как говорит Далай-лама:
Один факт, который вы не должны упускать из виду, это то, что такие практики Дзогчен, как Трекчо и Тогал, могут быть выполнены только под руководством опытного мастера, посредством получения вдохновения и благословения живущего человека, который достиг такого сознавания.
* Выполняя практику Тогал, продвинутый практикующий может осознать три кайи за время одной жизни. Это Плод Дзогчен.
Sogyal Rinpoche. The Tibetan Book of Living and Dying.