Даосизм возникает в Китае в IV-III вв. до н.э. на основе ряда архаических культов. Первым даосским мыслителем (а иногда и основателем даосизма) традиционно считается Лао-Цзы, живший, по преданию, на рубеже VI-V вв. до н.э. и перед тем, как уйти навсегда из Китая на Запад, оставивший у начальника пограничной заставы (Гуань Инь-Цзы) изложение своего учения под названием "Дао Дэ Цзин" (Канон Пути и Благодати). Однако, уже в древности Лао-Цзы казался фигурой полумифической, а его прозвище (Лао-Цзы означает или престарелый мудрец или даже Престарелый Младенец) открыло широкие возможности для мифотворчества.
В настоящее время большинство ученых считает, что он не мог быть автором "Дао Дэ Цзин". В "Дао Дэ Цзин" речь идет о едином первоначале всего сущего - единой субстанции и одновременно мировой закономерности - Дао (дословно - "путь"). В соответствии с даосской космологией и космогонией, Дао оказывается как бы космическим лоном, охватывающим весь универсум, пребывающий в неразрывном единстве (хаотическом единстве -- хунь и) с материнским телом Пути (Дао) вплоть до своего рождения -- дифференциации и обособления от Дао в процессе космогенеза. Тем не менее даже "рожденный мир" сохраняет определенное единство с Дао. будучи вскармливаем его Благой Силой (дэ). "Дао рождает, дэ вскармливает" ("Дао Де Цзин", § 51), Таким образом, сформировавшийся в ходе космогонического процесса мир сохраняет связь с Дао, аналогичную связи новорожденного с кормящей матерью. Только человек в силу появления у него восприятия себя в качестве обособленного, самодовлеющего Я, неизменного субъекта действий, нарушает это исходное единство и даже начинает поступать наперекор ему, руководствуясь в своих установках и поступках не закономерностью космического ритма Дао-Пути, а собственными предпочтениями, заменяя таким образом спонтанную самоестественную жизнь деятельностью, основанной на целеполагании и коренящейся исключительно в ЭГОцентрической субъективности. Отсюда и все страдания и бедствия человека, начиная от его смертности и кончая социальными коллизиями. Единственное средство не только избавиться от этих страданий, но и обрести высшее счастье -- это восстановить исходное единство с Дао, расширить свое сознание, отказавшись от шор ЭГОцентрической установки, то есть вернуться к состоянию нерожденного младенца, для которого не существует четкой грани между собственным и материнским телом, который дышит дыханием матери и питается пищей матери. Это возвращение в лоно Матери-Дао связывается с расширением личности до космических масштабов, когда "навечно не отделяя себя от Благой Силы возвращаешься к состоянию младенца" и "смотришь на всю Поднебесную как на свое собственное тело". Это состояние нерожденного младенца есть состояние бессмертия, покоя, пребывания в единстве со всем сущим и в согласии со своей собственной исконной природой ("Возвращение к корню называют покоем, покой называют возвращением к жизненности, возвращение к жизненности называют постоянством. Знающего постоянство называют просветленным" ). Даосизм учит, что тело человека является микрокосмом, образом и подобием макрокосма -- вселенной. "Человек -- это малое Небо и Земля", -- говорит даос XVI--XVII вв. У Чун-сюй. Это учение, очень важное для всей даосской традиции, характерно и для многих других религиозно-философских концепций как на Востоке, так и на Западе, включая и христианство, особенно в его гностическом варианте (однако о. П. Флоренский, например, считает его вполне ортодоксально православным). Уподобляется тело человека и государству, которое в китайской философии рассматривалось как часть космоса. На этой доктрине полностью основана даосская практика "внутренней" алхимии (нэй дань), направленной на создание эликсира бессмертия в самом теле адепта из энергий тела, уподобленных металлам и минералам макрокосма. Понятно, что и процессы, протекавшие в теле, уподоблялись космическим процессам, а упражнения "внутренней" алхимии рассматривались как аналог тех изменений, которые происходили во "внешней", лабораторной, алхимии в алхимическом тигле, реторте -- своеобразной модели макрокосма. Собственно говоря, речь в трактатах по "внутренней" алхимии идет о создании в теле адепта нового, бессмертного тела, впоследствии рождающегося и покидающего бренную оболочку старого, тленного тела. Мотив создания нового тела является достаточно распространенным в религиозных верованиях самых различных народов земного шара (впервые он появляется, как это было показана ранее, в шаманизме). Учение о методе алхимической плавки -- это учение о совершенстве в плавке природной сущности н жизненности. Закон природной сущности и жизненности имеет две стороны: это данная Небом природная сущность и природная сущность пневменного качества (телесной природы), которую надлежит преодолевать. "Разделенно-утвержденную жизненность надо умиротворять, телесную жизненность надо питать". "Внутренняя" алхимия направлена на гармонизацию природной сущности и жизненности, устранение коллизии между ними и создание в теле адепта вначале эликсира, а потом из него -- "бессмертного зародыша" (сянь тай), превращающегося в новое, бессмертное тело даоса. Таким образом, тело адепта оказывается женским, материнским телом, подобно тому как в космогоническом мифе Лао-цзы оказывается матерью самого себя. Конечно, "бессмертный зародыш" является плодом соития, иерогамии двух начал, Инь (женского) и Ян (мужского), как н все в мире, по учению даосизма, но это священное соитие происходит в теле адепта, подобно тому как все сущее зреет в материнском лоне сокровенного Дао. Тело даоса -- женское тело, в котором происходит соединение первоначал, плод его в конце концов оказывается самим преображенным адептом. Далее, тело даосского адепта -- аналог, образ материнского лона Дао. уподобиться которому и стремится адепт. Основные средства, применявшиеся даосами на этом пути, это медитация (созерцание Дао и единства мира с визуализацией божеств, символизировавших собой особые состояния сознания и типы жизненной энергии), специфические гимнастические (Дао инь) и дыхательные (син ци) упражнения, а также особая сексуальная практика - "возвращение семени для питания мозга", то есть умение предотвращать семяизвержение при интенсивном оргазме с целью сохранения в организме "жизненной силы". Имеется также определенная информация об использовании некоторых галлюциногенных веществ в качестве алхимических эликсиров. Некоторые типы созерцания предполагали вдыхание галлюциногенных паров от веществ, обладающих психоделическим воздействием, поднимавшихся из треножников в келье созерцателя. К. М. Скиппер предположил, что здесь выявляется сущность алхимии как средства медикаментозной трансформации сознания. К. М. Скиппер упоминает также о ханьскнх курильницах "бощаньлу", являющих собой изображения гор, населенных божественными животными и святыми- бессмертными, с отверстиями и пещерами, откуда и поднимаются курения. В них сжигали ароматические травы, но имеются упоминания и о галлюциногенных веществах. В современном даосском богослужении совершенно уникальную роль также играет курильница, самый важный объект в храме. К. М. Скиппер высказывает в связи с этим предположение, что современный даосский священнослужитель, возжигающий курения и призывающий нефритовых дев и золотых отроков сопровождать его во время священного танца, следует традиции, коренящейся в видениях адепта древности, погруженного в наркотическое забытье, вызванное вдыханием курений священной курильницы-реторты. Кроме того, известно, что в традиции Небесных наставников, процветавшей в Ш в. в северном Китае, употреблялся особый галлюциногенный (психоделический) состав из пяти минералов, ставший после распространения этой школы к югу от Янцзы любимым источником поэтических образов н поэтического вдохновения у аристократов-эстетов эпохи Шести династий (а до этого -- у поэтов-"нон-конформистов" династии Вэй на севере).
