СТОЙКОСТЬ БОДХИСАТТВЫ
Практика развития Бодхичитты — один из важнейших аспектов учения Махаяны. Махаяну считают основой Дзогчен и Тантры. В начале своей практики мы тоже выполняем Прибежище и Бодхичитту, но, разумеется, Прибежище и Бодхичитта заключаются не только в повторении слов. Я всегда объясняю, что принцип Бодхичитты связан с намерением.
По-тибетски Махаяна называется Тэгпа ченпо (theg pci chen ро). Тэгпа означает «то, что несет на себе», а ченпо — «великое», или «полное». Иногда под этим выражением подразумевается земля, потому что земля несет на себе все. На земле есть место прекрасному и уродливому, большому и малому — всему, но земля никогда не говорит: «Я устала, не могу больше нести». Вот что такое принцип бодхисаттвы. По-тибетски бодхисаттва — чжангчубсемпа (byang chub sems dpa‘'). Санскритскому слову cammвa соответствует тибетское сем-па, что означает «мужественный, стойкий». Однако в данном случае имеется в виду не тот, кто постоянно борется и спорит с другими, а тот, кто переносит все страдания и трудности вплоть до полной реализации, причем делает это не ради собственной пользы, а на благо других существ.
Один из самых возвышенных способов развивать Бодхичитту — поступать подобно пастуху. Что это значит? Здесь под пастухом подразумевается не такой человек, который ведет овец за собой или зависит от них, а тот, кто следует за овцами, пропуская их вперед. В сансаре бесконечное число живых существ, которые не обладают знанием и потому живут в условиях двойственности, под властью эмоций и страстей. Тот, кто обладает знанием, понимает причины страдания и видит, что в сансаре все существа страдают. Поэтому бодхисаттва поступает, как пастух, который выпускает овец на пастбище, а затем пригоняет домой, заботясь, чтобы они не потерялись, защищая их от хищников, и всегда идет позади них, пока последняя овца не окажется в загоне. Стойкость бодхисаттвы в том, что он помогает живым существам, дожидаясь, пока они обретут реализацию. Под стойкостью бодхисаттвы понимается именно это, а не практика ради собственной реализации без заботы о других. Кто не заботится о других, у того нет Бодхичитты.
Поскольку Бодхичитта неотделима от понимания и знания, в Учении Дзогчен говорится больше о знании, чем о развитии Бодхичитты. Кое-кто этого не понимает и полагает, что в Дзогчен Бодхичитта занимает менее важное место. При таких представлениях, сколько ни практикуй, эгоизм будет день ото дня увеличиваться.
Мы много говорим о сотрудничестве, но сотрудничать — значит не просто что-то организовывать вместе, а взаимодействовать в интересах практики и реализации. Но зачастую нам это не удается. Почему так получается? Потому что нами владеет эгоизм. Иногда мы его даже не замечаем, а заметив, ничего не можем с ним поделать. Вот почему очень важно понимать, что такое Бодхичитта. Если верно, что необходимо понимать истинный смысл Учения, то в равной степени верно и то, что с самого начала необходимо понять Бодхичитту.
Мы живем в двойственности. Достаточно понаблюдать за собой пару минут, чтобы увидеть, как много мы рассуждаем. Что такое рассуждение? Это деятельность ума, и она происходит во времени, а время — относительное состояние. Практика, или развитие Бодхичитты, происходит в относительном состоянии, истинная же Бодхичитта — это знание своего истинного, исконного состояния.
АБСОЛЮТНАЯ И ОТНОСИТЕЛЬНАЯ БОДХИЧИТТА
В системе Сутр Махаяны Бодхичитта имеет два уровня: относительный и абсолютный. Абсолютная Бодхичитта — это знание истинного состояния пустоты, или шуньяты. Оно равносильно пребыванию в состоянии созерцания, а научившись пребывать в состоянии созерцания, мы обнаруживаем свое истинное состояние. В таком случае состояние Дзогчен, или изначальное состояние, и есть истинная Бодхичитта. Это верно не только для Дзогчен, но и для Сутраяны.
Однако мы постоянно живем в своем обыденном состоянии, и поэтому приходится тратить много усилий, чтобы обнаружить хотя бы миг покоя. Наша жизнь полна волнений, мы отвлекаемся и впадаем в зависимость от чего угодно. Таково относительное состояние. Мы живем в этом состоянии, идя в своих суждениях на поводу у ума, который мыслит и создает намерения. Намерений у нас сколько угодно, плохих и хороших, и следуя им, мы отвлекаемся, накапливая массу кармических деяний. Вот что происходит на самом деле. Увидев это, можно понять, что означает Бодхичитта.
Относительная Бодхичитта связана с намерением: нужно распознать, каково наше намерение, и заметив, что оно не благое, породить доброе намерение. Так нужно учиться развивать Бодхичитту. Учение Хинаяна, Малая Колесница, опирается на систему обетов, потому что, приняв обеты, можно управлять тремя аспектами своего существа: Телом, Речью и Умом, дабы не делать ничего дурного. В Сутрах Махаяны тоже говорится об обете бодхисаттвы. На самом деле обеты не являются основой Махаяны, но поскольку в основе Учения Будды лежит Хинаяна, обет бодхисаттвы появился и в Махаяне, которая объединяет в себе две главные системы.
Первая связана с мадхьямикой, учением, которое Нагарджуна получил непосредственно от Манджушри. Нагарджуна — основатель школы мадхьямика, считающейся одной из важнейших школ буддийской философии системы Сутры. К этой же школе принадлежит и Шантидэва, замечательный учитель, автор знаменитой книги Бодхисаттвачарьяавагпара (Руководство на пути бодхисаттвы). В отличие от других книг, которые опираются только на философию, в ней главное внимание уделено практике Бодхичитты. Шантидэва тоже считает, что Бодхичитта связана с обетом, потому что берет начало из системы Сутры Хинаяны. В учении Хинаяны есть виная, свод правил для монахов разных уровней.
Первоначально в Махаяне винаи не было, но поскольку бодхисаттвы — то есть те, кто практиковал Махаяну, знали Хинаяну, основу буддийского учения, Махаяна переняла из Хинаяны винаю, приставив к ней принцип намерения, то есть принцип, опирающийся на воззрение, а не на правила или ритуалы. В результате в Махаяне тоже говорится о винае и есть возможность принимать обеты для получения монашеского сана.
Вторая система связана со школой Йогачара — Учением, которое Будда Майтрейя, грядущий будда, передал знаменитому учителю Асанге. В Тибете это учение передавал Аттиша, и оно распространилось очень широко, особенно в традициях Кагьюдпа, Кадампа и Гелугпа; мадхьямика больше распространена в Сакьяпа, а в традиции Ньингмапа представлены обе эти системы.
ОТНОШЕНИЕ К УЧИТЕЛЮ
Воззрения этих двух систем несколько отличаются. Например, в мадхьямике можно принимать обет без присутствия учителя, используя визуализацию и намерение. Пожелав принять обет бодхисаттвы, я представляю перед собой Будду и всех бодхисаттв, а также могу воспользоваться опорой, скажем, известным изображением Будды, и, с намерением развивать Бодхичитту принимаю этот обет. Если, приняв обет, я его нарушу — например, не буду иметь сострадания к каким-то существам, что является самым тяжким нарушением обета бодхисаттвы, — то утрачу свой обет. В таком случае мне придется выполнить очищение и вновь принять обет, признав, что я не имел явного намерения его утратить. Очищение тоже имеет силу, если выполняется с визуализацией Будды, бодхисаттв и всего Древа Прибежища, пусть даже не в присутствии учителя.
В наших практиках мы произносим А и тоже представляем Гуру Падмасамбхаву, окруженного дэвами и дакини, как единство всех учителей. При этом можно принять обет Прибежища, а нарушив его, можно покаяться в этом и, очистив нарушение, принять обет снова. Само собой разумеется, что лучше принимать обет в присутствии учителя, который обладает приемственностью передачи и умеет объяснить истинный смысл того, что происходит, чтобы человеку было все понятно. Но такая возможность есть не всегда. Может быть, вначале и удастся найти учителя, который объяснит, как развивать Бодхичитту, но нельзя ожидать, что этот учитель всегда будет рядом.
Многие люди хотят, чтобы учитель был с ними все время, но учитель необходим, прежде всего, в том случае, если нужно получить передачу учения или попросить разъяснений. Нельзя относиться к учителю как к мусорному ведру. Что я имею в виду? Мусорное ведро — это место, куда бросают всякий мусор. Подчас, когда человек встревожен и напряжен, он точно так же вываливает все на учителя. Конечно, если никак не удается разрешить какую-то большую проблему, можно попросить совета у учителя, но нельзя сваливать на него все, словно он мусорное ведро. Некоторые пишут мне по два-три письма в неделю. Уж не знаю, откуда у них терпение писать столько писем и деньги покупать столько марок. Читая же их письма, я не могу ничего понять. Ясно, что они служат только для разрядки, а это значит, что к учителю относятся как к мусорному ведру. Обычно я продолжаю читать письма, которые эти люди пишут мне месяц за месяцем, но через некоторое время я их даже не вскрываю, поскольку уже знаю, что внутри. Но я все равно храню их все в большой коробке, так что, возможно, они когда-нибудь попадут в архив Дзогчен-Общины и смогут послужить основой для исследований, как те записи, которые делают психоаналитики.
Учитель нужен для того, чтобы получать от него учения и достигать реализации. Как говорится в Дзогчен, учитель — ваш лучший друг, но здесь друг — это не тот, с кем можно погулять, поболтать и поразвлечься. А ведь многие хотели бы именно этого. Некоторые давние члены Общины говорят, что раньше было лучше, потому что они могли проводить с учителем больше времени, и сожалеют, что теперь все стало сложнее и, чтобы встретиться со мной, требуется предварительная договоренность. Но этим людям следует вспомнить, как все было прежде и как обстоят дела теперь.
Когда мы основали Меригар, нас было человек десять и мы устраивались на ночлег бок о бок в одной, комнате. Тем, кто желает вернуться к этим временам, пришлось бы делать то же самое, но в этом случае нас не вместила бы даже Гомпа, и понадобился бы целый концертный зал. Так что нужно об этом слегка задуматься. А те, кто говорит, что с учителем трудно повидаться, должны думать не только о себе, а помнить, что есть много других людей. Теперь я общаюсь с тысячами членов Общины, а не с тридцатью или сорока, и среди этих тысяч людей есть много таких, которые стремятся не дать мне что-то, чтобы я стал сильнее, а, наоборот, взять. Люди, желающие отдавать, встречаются очень редко. Вот и становится учитель дойной коровой: корову доят и доят, а когда выдоить уже нечего, ее забивают. Примерно так все и происходит. Но поскольку лучше никого не убивать, нужно давать учителю передышку, нужно уважать его пространство. Как-то я услышал такую фразу: «Учитель просветлен, поэтому он никогда не устает». Но я никогда не говорил, что я полностью просветлен, что я не из плоти и крови. И это касается не только меня. Я знаю, что все учителя, даже те, про которых говорят, что они просветлены и творят чудеса, — все они едят, спят, ходят в туалет и делают все, что и остальные люди. Нужно смотреть на вещи здраво и немного думать. Учителя могут уставать, и пусть даже они стойки, как бодхисаттвы, у них есть материальные тела, которые имеют свои ограничения.
Не следует думать, что учитель недоступен и с ним невозможно поговорить. Разумеется, вы можете с ним поговорить, если у вас есть нечто важное, но болтать о пустяках — значит относиться к учителю, как к мусорному ведру. Перед беседой с учителем всегда лучше немного понаблюдать самого себя: возможно, вы сумеете найти ответ самостоятельно. Лучше быть собственным учителем, чем взваливать эту работу на кого-то другого. Вот почему учитель, и прежде всего, учитель Дзогчен, учит нас наблюдать самих себя и обнаруживать собственное состояние. Он всегда советует всем нам отвечать за самих себя. Почему учителя говорят так? Не потому, что не хотят, чтобы их беспокоили, а потому, что прекрасно знают: постоянное обращение к учителю — не выход. Выход в том, чтобы наблюдать себя и разрешать свои проблемы самостоятельно. Если же разрешить проблему никак не удается, учитель, конечно же, может помочь.
Поступай все так, было бы намного легче. Всякий, у кого есть, что мне сказать, может подойти и поговорить со мной прямо: нет необходимости устраивать большую церемонию и уединяться для беседы. Я этого не люблю. Но если кто-то заявляет, что ему нужно сообщить мне нечто очень личное, то можно договориться о встрече заранее. Очень часто у некоторых возникают серьезные затруднения, но во многих случаях нет никакой нужды в большой секретности. Проблема выглядит столь секретной и конфиденциальной только в глазах человека, которого она касается. То и дело кто-то приходит ко мне и говорит: «Вообще-то, у меня нет к вам конкретных вопросов. Я только хочу немного побыть с вами»!
Может быть, кое-кто боится учителя, но я не понимаю, почему. Я никогда не старался пугать людей. Может быть, кому-то нравится видеть учителя генералом, а себя солдатами, и поэтому они боятся и не знают, можно ли поговорить с учителем.
БОДХИЧИТТА НАМЕРЕНИЯ И ДЕЙСТВИЯ
В отношениях между учителем и теми, кто следует учению, бывают проблемы, но корень этих проблем — то, что люди не наблюдают самих себя. Им недостает принципа Бодхичитты. Развивая Бодхичитту, мы учимся наблюдать самих себя. В Учении Дзогчен принцип Бодхичитты — не обет, который, так или иначе, можно принять самостоятельно, а упражнение в самонаблюдении.
В Махаяне, Учении бодхисаттв, говорится о трех упражнениях. И здесь, прежде всего, следует разобраться, а затем уже выполнять. Первое упражнение — в нравственности; благодаря ему мы учимся управлять своей жизнью. Это можно делать двумя способами. Те, кто не способен учитывать обстоятельства, должны пользоваться правилами, вроде винаи, и в этом случае нужно принять обет. Те же, кто способен исходить из обстоятельств, могут развивать Бодхичитту, которая бывает двух видов: монпа (smoti ра) и джугпа С jug ра). Монпа означает «намерение», а джугпа — «переход к действию, применение на практике». Итак, есть Бодхичитта намерения и Бодхичитта действия.
В Сутрах Махаяны есть много рассуждений об этих двух видах Бодхичитты. Иногда говорится, что Бодхичитта намерения связана с относительной истиной, а Бодхичитта действия — с абсолютной, но эти рассуждения — не главное. Истинный смысл монпа таков: что бы мы ни делали, у нас всегда есть намерение, но, чтобы суметь действовать согласно этому намерению, прежде всего, необходимо обнаружить, что все наши действия начинаются с намерения. Например, увидев человека, страдающего от голода, мы думаем: нужно ему помочь, дать что-нибудь. То есть сначала возникает намерение дать, затем действие и, наконец, удовлетворение от совершенного действия. Так мы накапливаем благую карму, но то же самое верно и для неблагой кармы. Если мы кого-то ненавидим, может возникнуть мысль навредить ему: таково наше намерение, а затем наступает очередь действия и удовлетворения. Поэтому сначала всегда присутствует намерение. Развивать Бодхичитту — значит исследовать свое намерение и, если нужно, изменять его.
Подлинный принцип Бодхичитты — это знание своего истинного состояния, а знание своего состояния подразумевает и знание того, что мы живем в относительных обстоятельствах. Будда говорит, что все нереально, подобно сну или иллюзии. Это не отвлеченное рассуждение: Будда говорит это потому, что все именно так и есть. Если мы поймем это по-настоящему, то обретем истинную Бодхичитту. Но как достичь такого понимания? Прежде всего, поняв относительное состояние.
Когда в Учении Дзогчен мы используем пример с зеркалом, то говорим, что для понимания потенциальной способности зеркала нужны отражения. А чтобы получить отражение, нужно, чтобы перед зеркалом находился какой-нибудь предмет. Так, благодаря взаимозависимости между предметом и зеркалом, проявляется отражение. Отражение нереально, но с его помощью мы можем обнаружить неисчерпаемую способность зеркала отражать. Точно так же, благодаря относительной Бодхичитте, мы можем понять абсолютную Бодхичитту.
Вы можете убедиться, насколько важна относительная Бодхичитта; она очень важна еще и для того, чтобы жизнь была благополучной и гармоничной. Но ее следует практиковать, Бодхичитта не должна оставаться отвлеченным понятием. Многие люди говорят, что Бодхичитта — очень привлекательное понятие, но дело не в том, чтобы ее хвалить или пропагандировать, а в том, чтобы понять и оказаться в истинном знании. Начни мы изучать относительную и абсолютную Бодхичитту, анализируя их смысл согласно разным школам, наше знание оставалось бы на уровне рассудка, а наше состояние ничуть не изменилось бы. Если же мы проникли в истинный смысл Бодхичитты, наше состояние меняется само собой.
Прежде всего, это справедливо для тех членов Общины, которые, следуя учению, иногда перескакивают на слишком высокие уровни, забывая об основе, с которой мы начинаем. Возможно, кое-кто, услышав о кадаг и лхундруб, о том, что все изначально совершенно, и получив от учителя введение, думает, что понял это и испытывает удовлетворение, полностью забывая о том, что находится в относительном состоянии. Затем новизна этого ощущения проходит, и человек начинает проявляться не самым лучшим образом.
ВАЖНОСТЬ САМОНАБЛЮДЕНИЯ
Тот, кто правильно понял принцип Бодхичитты, ведет себя безупречно вне зависимости от того, связан он правилами и обетом или нет. Когда восходит солнце, появляются бесконечные лучи, и тьме не остается места, потому что такова природа света. Точно так же тот, кто понимает истинную Бодхичитту, не может проявить состояние, совершенно противоположное ей. Поэтому я постоянно говорю ученикам, что наблюдая за собой, всегда можно заметить работает учение или нет, становится реализация ближе или так же далека. Однажды меня спросили: «Как узнать, когда наступит просветление?» Этот вопрос показывает, что люди понимают просветление как нечто таинственное, где-то скрытое. Но просветление подобно солнцу: если есть солнце, нет тьмы. А если нет тьмы, как могут быть какие-то сомнения? Иметь сомнения — значит пребывать во тьме, где нет солнца, но как только солнце восходит, мы замечаем его и сомнения исчезают. По трем аспектам своего существа, Телу, Речи и Уму, можно определить, понимаем ли мы Бодхичитту по-настоящему. Но не будем забывать, что есть не только абсолютная Бодхичитта, состояние кадаг и лхундруб, но и относительная Бодхичитта.
В Учении Дзогчен мы постоянно говорим о нераздельности и важности соединения созерцания со всеми аспектами бытия. В Тантре говорится о Махамудре: знание приходит через символы, а в результате все наше бытие в его целостности становится нераздельным с Великим Символом. То же самое происходит в состоянии всеобъемлющего созерцания, которое соответствует абсолютной Бодхичитте. Пока мы не обрели такую способность, необходимо различать относительное и абсолютное. Когда же у нас больше не осталось представлений о существовании чего-то обособленного, того, что зовется относительным, тогда мы пребываем в полном единстве. Это тоже лежит в основе понимания Бодхичитты.
Для объяснений я часто использую пример кристалла, из которого исходят разноцветные лучи — символ энергии цал. Что такое реальность? Реальность — это наша энергия. А что такое сострадание Бодхичитты? Сострадание — тоже наша энергия, подобная лучам, испускаемым кристаллом. Откуда исходят лучи? Из кристалла. Откуда исходит сострадание? Из нашего состояния, из нашей потенциальности, и потому оно есть одно из качеств этого состояния. Не понимая этого, невозможно оказаться в полном единстве. В нашей повседневной жизни много волнений и проблем; не умея с ними справиться, мы только ухудшаем ситуацию. Почему же у нас столько проблем? Потому что мы не понимаем Бодхичитту.
В Сутрах Махаяны относительную Бодхичитту развивают размышлением о страданиях всех живых существ и о том, что все они были нашими родителями. Так оно и есть: все живые существа были то нашими матерями, то отцами, то детьми. Когда же началась сансара? Говорят, что сансара беспредельна, потому что не имеет ни начала, ни конца. Однако в некоторых учениях считается, что у сансары нет начала, но конец может быть. Поэтому бодхисаттвы принимают обет перерождаться в сансаре, пока она полностью не исчерпается, и стойко переносят страдания ради блага других существ.
В Махаяне утверждается, что полная реализация проявляется через три бесконечные кальпы. Кальпа — это очень боль-той промежуток времени, длящийся неисчислимое количество лет. Считается, что бодхисаттва стойко и неустанно накапливает заслуги, совершая деяния на благо других, и через три кальпы проявляет реализацию. Это достойный пример для нас. Ведь мы не можем потерпеть хотя бы год, не говоря уж о трех кальпах! Иногда человек, которому приходится несколько лет чем-то жертвовать, говорит: «С меня хватит, я сыт по горло, не могу больше это терпеть» — и ищет другую ситуацию, которая, как ему кажется, для него посильна. Но в сансаре нет ничего, что можно было бы вынести, не имея какой-то великой цели. Такая великая цель есть у бодхисаттвы, который все претерпевает ради блага всех живых существ.
Посмотрим, например, что происходит в семейной жизни. В один прекрасный день муж больше не может терпеть свою жену или жена не может выносить своего мужа. Поначалу они прекрасно ладили, поскольку были ослеплены страстью, но страсть связана со временем, а время — с обстоятельствами. И поэтому, с течением времени и с переменой обстоятельств увлечение проходит и ситуация проявляется несколько по-другому. Это можно сравнить с цветком: как бы ни был прекрасен цветок, рано и поздно он поблекнет и увянет. Он станет никому не нужен. А если такое происходит между двумя людьми, которые живут вместе, поскольку приняли решение терпеть друг друга, можно предположить, что подобное бывает и в группе. У двух человек всего два разных мнения, а в группе из десяти человек — десять, поэтому им ладить еще труднее.
Поначалу люди, принимающие на себя обязательство работать для Общины, проявляют большой энтузиазм и хотят сделать массу дел, но проходит несколько дней и они замечают, что кто-то их критикует, а кто-то с ними не согласен. Тогда они начинают переоценивать себя, все больше погружаются в мысли о себе, и в конце концов они уже не могут никого выносить и продолжать работу. Перейдя от группы людей к стране, мы видим, что есть множество политических партий, профсоюзов и групп, которые борются между собой. Они постоянно создают множество конфликтов, а придя к какому-то соглашению, — ведь нужно же как-то выходить из создавшегося положения — объявляют, что решили проблему. Если перейти дальше, от уровня государства к мировому масштабу, то, возможно, кто-то полагает, что все проблемы разрешит объединение государств, но на самом деле даже страны, входящие в Организацию Объединенных Наций, не могут достичь согласия.
Таким путем проблемы не разрешить. Обычно все смотрят вовне и никогда не обращают взор к собственному состоянию, полагая, что решение задачи придет со стороны. Но это не так: решение должно прийти изнутри. Понимая это, Будда Шакьямуни и все бодхисаттвы начинали с того, что в первую очередь наблюдали свое «я».
ДЕЙСТВОВАТЬ В СООТВЕТСТВИИ С ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМИ
Где эгоизм, там всегда страх. Всякий раз, когда нам предстоит действовать, мы боимся: вдруг что-то случится. Почему?
Если хочешь что-то совершить, нужно обладать мужеством сделать это, невзирая на то, что скажут люди или что произойдет. Это не значит, что я не должен учитывать обстоятельства. В Учении Дзогчен, как и в Махаяне, умение действовать в соответствии с обстоятельствами — один из важнейших принципов. Например, убийство наносит вред живым существам, поэтому появился обет не убивать, но даже в Махаяне признается, что в определенных обстоятельствах убить можно. Скажем, убив одного человека, я спасу сотню других людей — тогда намного лучше устранить этого человека, чтобы не погибли сто. Если я понял ситуацию и имею возможность действовать, но ничего не предпринимаю, потому что боюсь совершить неблагое деяние и тем самым навредить себе, это выдает мой глубокий эгоизм и ограниченность взглядов. Бодхисаттвы же бесстрашны: даже если им придется страдать в аду, куда их приведет карма убийства человека, они, дабы спасти сто человек, устранят злоумышленника, и ограничения их не остановят. Вот что имеется в виду, когда говорят о действиях в соответствии с обстоятельствами.
В Хинаяне рассказывают такую историю. Как-то раз один монах встретил женщину, которая пожелала с ним возлечь. Монах сказал ей, что это невозможно, поскольку он принял обет безбрачия, но она настаивала, говоря, что ей нет никакого дела до его обета. Монах повторил, что не может пойти на это даже ценой собственной жизни, но женщина пригрозила покончить с собой, если он откажется. Тогда монах сказал: ему нет дела, совершит она самоубийство или нет, потому что он не собирается нарушать свой обет.
Как видите, в этой истории есть две точки зрения. Согласно воззрению Хинаяны поведение монаха безупречно, поскольку обеты следует хранить даже ценой собственной жизни. Почему? Потому что, нарушив обет, человек создает препятствие. Монах принял обет, исходя из этого принципа, и потому должен был ему подчиняться. Однако такая точка зрения ограниченна. В Махаяне обеты тоже очень важны, но в определенных случаях их можно нарушить, поскольку, несмотря на неблагоприятные последствия, которые это может вызвать в настоящей жизни или в будущей, главный принцип — прежде всего, действовать на благо других, а не самого себя. Поэтому, возвращаясь к нашему примеру, предпочтительнее нарушить собственный обет, чтобы избежать самоубийства другого человека. Согласно воззрению Махаяны, это не ошибка.
Вот в чем разница. Многие говорят, что последователи Махаяны обладают большим состраданием, которого нет у последователей Хинаяны, но это неверно. Сострадание есть в обеих колесницах, но в Хинаяне на первом месте стоят обеты, а когда человек скрупулезно следует обетам, его поведение становится слегка эгоистичным. Последователи же Махаяны, напротив, бесстрашно отдают себя в распоряжение других существ. В этом случае главным становится не правило, а обстоятельства. Если необходимо пойти на риск, то бодхисаттвы всегда готовы к этому.
Данный принцип справедлив и для Учения Дзогчен, причем важен он не только для реализации, но и для того, чтобы избавиться от напряженности в повседневной жизни. Истинная Бодхичитта заключается в понимании собственного состояния — без этого нет Бодхичитты. По-тибетски Бодхичитта — чжангчубсем: чжанг значит «очищать», чуб — «обретать знание», а сем — «ум», но в контексте Махаяны под этим словом подразумевается наблюдение за намерениями. Того, кто применяет этот метод, называют чжангчуб-семпа, а на санскрите — «бодхисаттва», что означает «мужественный, стойкий». Бодхисаттва — это тот, кто обладает Бодхичиттой. И мы, практики Дзогчен, тоже должны обладать ею с самого начала. Невозможно следовать учению, не имея намерения это делать: ведь все, что мы делаем, основано на намерении.
На относительном уровне развитие Бодхичитты намерения означает зарождение намерения достичь собственной реализации на благо всех живых существ. Таков корень. Применяя и развивая это намерение, мы накапливаем благие деяния. Зачем нужно накапливать благие деяния? Чтобы уменьшить препятствия. Накапливая много заслуг, мы получаем возможность развивать свою ясность и понимать истинную Бодхичитту. Если мы следим за своими намерениями, то, совершая какое-то действие, противоречащее принципу «действовать на благо других» или просто «не вредить другим», мы это замечаем.
ОЧИЩЕНИЕ
Заметив, что совершили неблагое действие, мы должны очиститься. Как это сделать?
Например, с помощью визуализации Ваджрасаттвы и чтения стослоговой мантры, используя четыре принципа (stobs bzhi):
1) божество, перед которым мы признаемся в нарушении обета;
2) средство очищения, такое как стослоговая мантра;
3) сожаление о совершенном проступке;
4) намерение не совершать его впредь.
Благодаря этим четырем принципам мы очищаем все. Например, в начале туна мы представляем Древо Прибежища, а затем произносим НАМО ГУРУ БхьЕ и т. д. — так тоже можно очищаться.
Помните, карма создается только тогда, когда есть намерение. Предположим, я иду по дороге, нечаянно наступаю на лягушку и она погибает. В этом случае, я, разумеется, не совершил благого поступка, поскольку, так или иначе, лягушка пострадала, но и не создал предпосылки для неблагой кармы, потому что намерения убить лягушку у меня не было. Напротив, заметив это, я был огорчен. Такова разница между неблагим поступком и неблагой кармой. Неблагая карма имеет силу что-то порождать, становиться первичной причиной, а не просто вторичной. Первичную причину можно сравнить с семенем, которое, попав в почву, прорастает и дает то или иное растение. Вторичная же причина способствует росту, но сама произвести ничего не может. Например, удобрение — это вторичная причина, потому что помогает росту того, что было посеяно. Неблагая вторичная причина способствует созреванию неблагих следствий, но сама по себе ничего неблагого создать не может.
Очень важно различать первичные и вторичные причины. Не имея намерения, невозможно создать никакой первичной причины. Поэтому очень важно следить за намерениями. И в Учении Дзогчен, и в Махаяне, намерением должно управлять присутствие. Вот почему мы говорим не только о наблюдении за своими намерениями, но и о том, что нужно всегда быть бдительным. Ведь добрым намерениям не всегда соответствуют хорошие последствия.
В качестве примера я всегда привожу притчу, которую рассказывал учитель Сакья Пандита. Есть птица, выкармливающая своих птенцов в гнезде. Птенцы очень любят свою мать, но приходит время, когда они подрастают и должны улететь. Прежде чем покинуть гнездо, они хотят выказать матери свои нежные чувства, на не зная, как это сделать, с искренней любовью и добрыми намерениями выщипывают у нее все перья. Наконец, дети полностью удовлетворены и улетают, полагая, что проявили великую любовь, а ощипанная мать больше не может летать. Как видно из этой притчи, добрые намерения не всегда приносят другим благо.
Итак, в Дзогчен мы говорим об осознавании, что по существу означает понимание обстоятельств. Но опасность остается и в этом случае, потому что осознавание все еще опирается на понятие о хорошем и плохом, которое обусловлено умом. Но ум ограничен логикой и поэтому может допускать ошибки. Как же тогда быть? Единственный способ избежать опасности — развивать ясность, но за несколько дней ее не разовьешь. Чтобы развить ясность, мы следуем учению и практикуем всю свою жизнь. Некоторые практики чувствуют, что их ясность возрастает, но многие считают, что ничуть не продвинулись, и приходят в уныние. Иногда эго происходит потому, что люди начинают с фантазий, которые не соответствуют действительности, иногда — потому, что они не наблюдают себя как следует, или же потому, что не практикуют. В последнем случае для уныния нет причин: ведь если нет практики, не может быть и результатов.
Как правило, полностью обратить сансару вспять не так-то легко, и практик должен знать, что изменить все сразу невозможно. Но если мы немного ослабляем свою напряженность, если жизнь становится более спокойной и менее запутанной, чем прежде, значит, практика делает свое дело. Если же наша жизнь становится все более и более запутанной и напряженной, значит, мы не практикуем как следует. Практика заключается не только в том, чтобы повторять какие-то слова или выполнять ганапуджу и ритуалы охранителей. Все это — вещи относительные. Самое же главное — наблюдать самого себя и обнаружить себя в своем истинном измерении. Таков принцип Дзогчен. Если он присутствует, произносить много слов необязательно. Однако, если человек мнит, что следует этому принципу, и при этом не выполняет никаких ритуальных практик, то обретает реализацию только на словах.
Некоторые говорят: «Я практик Дзогчен и поэтому коллективные практики меня не интересуют». Зачем же так себя ограничивать? Ведь принцип Дзогчен не в том, чтобы ограничивать себя, а напротив, в том, чтобы оказаться в собственном измерении, которое подобно солнцу. Лучи солнца неисчислимы и светят повсюду. Мы обладаем сходным качеством и можем проявлять себя множеством способов. Поэтому нет никакой причины ограничивать себя, говоря: «Я — такой-то».
Однако не ограничивать себя — не значит не иметь принципа. Тот, кто не имеет принципа и говорит, что интересуется всем, пассивен, как урна, в которую можно бросать все, что угодно. Допустим, идет мимо урны китаец и сплевывает в нее, европеец бросает сигарету, а ребенок — фантик от конфеты. Мы же, практики, имеем перед собой конкретную цель — полную реализацию, что подразумевает пребывание в своем истинном измерении. В этом измерении просветленное существо может проявиться как будда или бодхисаттва. Что это значит? Это значит, что каждый человек обладает неисчерпаемыми возможностями и бесконечным изобилием качеств — тем, что называют абсолютной Бодхичиттой. Если мы обнаружим себя в истинной Бодхичитте, эти качества проявятся сами собой и без всяких усилий или помыслов.
Обычно мы не проявляем своих качеств, потому что нам мешают многочисленные препятствия. Прежде всего, мы не ведаем о своей потенциальности, поэтому нам необходимы Учение и Учитель. Учитель передает нам учение и дает возможность обнаружить свою потенциальность, благодаря чему у нас раскрываются глаза и мы начинаем понимать истинный смысл. Такова реализация, которая, следовательно, не есть обретение чего-то добавочного, чего-то особенного, предназначенного только для людей, интересующихся духовными делами. Обрести реализацию — значит просто оказаться в своем состоянии как оно есть.
Не обретя истинного состояния, мы даже не сможем просто найти покой. Почему? Потоку что мы живем в двойственности, а в двойственности покоя нет. У Джона свои представления, у меня другие, и мы пытаемся их согласовать. Какое-то время все может идти хорошо, но потом наше согласие нарушается и борьба разгорается снова. Так что на самом деле в сансаре нет мира, нет покоя. Однако каждый человек может найти внутренний покой, обнаружив истинное состояние и устойчиво пребывая в нем. Для этого, вместо того, чтобы следить за другими и судить их, нужно наблюдать самих себя и обнаруживать собственные ограничения.
Корень всех проблем — наше эго, так называемое большое «Я». Я считаю себя большим и важным, ставлю себя на первое место. Пусть я этого не говорю, чтобы люди не сочли меня невежливым, но всегда исхожу именно из этого. Желая не так выпячивать свое «Я», мы употребляем множественное число: «МЫ», имея в виду тех, кто на нашей стороне. Мы — самые важные, а другие к нам не принадлежат. Так что обычно мы никогда не отказываемся от обособления «Я» и «МЫ», и в этих границах все становится преувеличенным: отношения, мысли — все.
У меня есть идея, и я хочу сделать так, как задумал. Но если кто-то другой с этим не согласен, я настаиваю и не уступаю ни на йоту. Что это за отношение? Как раз оно и есть проявление эго. Но если вместо этого я ослаблю напряжение, то сумею считаться с другими, поскольку знаю, что эго есть и у них. Как сказал Будда, «взяв за пример самого себя и свое переживание, ты поймешь, каково другим». Так, благодаря Бодхичитте, я могу, не задавая вопросов, понимать состояние других людей. В результате я становлюсь менее напряженным и могу сотрудничать с любым человеком, становясь гибким и мягким, а не подобным камню в воде.
Понаблюдав как следует, можно заметить, что большинству из нас это не свойственно. Возможно, мы говорим о Бодхичитте, о том, чтобы действовать на благо других, о многих других прекрасных вещах и видим все в радужных тонах, но остаемся как камень. Обычно все, что попадает в воду, размягчается, но только не камень: он всегда остается твердым, потому что такова его особенность, — он никогда не расслабляется и даже через столетия у него и в мыслях нет объединиться с водой. Даже пробыв в воде тысячи лет, внутри он остается сухим. Так и наше эго никогда не объединяется с учением. Все, на что оно способно, это наговорить кучу красивых слов, подобно ученому профессору, который читает лекцию, а все восторгаются: «Ах, какой вы эрудированный, какая прекрасная лекция!» На самом же деле все его знания поверхностны, а внутренний мир не изменился ни на йоту.
С учением так поступать нельзя: нужно воспринимать его, быть с ним нераздельным. Но чтобы это случилось, нужна большая открытость, то есть нужно наблюдать самих себя и понять свое состояние. Если мы поняли истинный смысл Бодхичитты, то произнесение слов Бодхичитты имеет очень большое значение, в противном же случае мы уподобляемся попугаю, который без умолку повторяет слова, не понимая их смысла.
Буддийская философская логика гласит, что людей характеризует умение говорить и рассуждать. Но одного умения говорить недостаточно, потому что говорить умеют и попугаи. Недостаточно и разума, потому что некоторые животные тоже разумны. Всегда важно еще и понимать, как использовать свой разум. Обычно, приняв обет Бодхичитты или развивая Бодхичитту, мы должны произносить соответствующие слова. В данном случае от нас требуется понимать смысл этих слов и создавать соответствующее им намерение, иначе пользы от них немного. Как правило, когда западные практики повторяют много тибетских слов, не понимая их значения, в этом нет большого толка — намного полезнее правильно понимать смысл. Мантры — совсем другое дело: мантры универсальны и могут использоваться всегда.
Возьмем, к примеру, краткий тун или средний тун. В этих тунах только мантры, в них нет слов, сопровождающих визуализацию. Точно так же и в практиках Гаруды, Ваджрапани, Ваджракилаи и т. д. есть только мантры и слоги для преображения. Там нет даже объяснений, как выполнять эти практики, как происходит преображение, потому что, прежде чем выполнять практики, необходимо получить передачу. Получить передачу — не значит получить только мантры: в нее входят и объяснения, как выполнять визуализацию и всю практику. Многие этого не понимают и просят меня просто дать передачу и лунг, рассчитывая получить подробные объяснения практики у кого-то из учеников. Разумеется, когда у меня нет времени и не остается другого выхода, я так и поступаю, но каждый раз, когда у меня есть такая возможность, я объясняю интересующимся практику, потому что это тоже входит в передачу. Иначе было бы достаточно просто прослушать кассету и все было бы проще. По той же самой причине недостаточно иметь книгу, в которой объясняется все, что нужно делать. В Учении Дзогчен особенно подчеркивается, что главное — не визуализация, а необходимость обрести знание и все объединить с ним. Например, в нашем туне мы делаем мгновенное преображение в стиле Ану-йоги, произнося только семенной слог. В книге практик на этот счет нет никаких объяснений, потому что они не нужны. Будь там множество объяснений, люди придавали бы словам большую важность, чем передаче.
КАК СЛЕДОВАТЬ УЧЕНИЮ
Нередко западные ученики ведут себя довольно странно, принимая учение за нечто такое, что можно отнять или украсть. Как я уже говорил, они относятся к учителю, как к дойной корове. Учителя и впрямь слегка напоминают корову, потому что отдают всю свою энергию, чтобы другие люди смогли понять учение, но с коровой можно обращаться по-разному. Неверно пытаться любой ценой что-то из нее извлечь, а потом забить на мясо, потому что молока она больше не дает. В Лонгчен Нингтиг нёндро говорится: чтобы следовать учению, необходимо иметь три правильных подхода и избегать трех неверных. Правильный подход: видеть в себе больного, в учителе — врача, а в учении — лекарство. Пока больной не выздоровел, ему нужен врач. Наша болезнь — это страдание и состояние сансары, а когда мы обретем реализацию, учитель больше не будет нам необходим. Ведь принимая Прибежище, мы принимаем его до полной реализации и не говорим, что захотим принимать его и после.
Неверный подход: видеть в учителе оленя, в себе — охотника, а в учении — драгоценные целебные панты оленя. В этом случае охотник стремится только добыть панты, а до оленя ему нет никакого дела. Такое отношение свойственно многим людям, видящим в учении добычу, которую можно присвоить и использовать для себя. Некоторые берут один метод там, другой сям, стряпают из всего этого собственное учение и начинают учить. Однако первостепенная цель учения — самореализация. Разумеется, некоторые люди хотят помогать другим, но как они могут помочь, если не достигли реализации и не обладают никакими особыми способностями? Тогда вместо помощи они только создадут множество проблем и заблуждений. Разве может помочь больному не врач, а такой же больной?
Кроме того, учение не следует использовать для лечебной деятельности. Учение — это не метод исцеления. Никто не отрицает ценности лечения, но учение служит для раскрытия своего истинного состояния. Тот, кто обладает этим знанием, достиг реализации и может помогать другим. Если угодно, это тоже можно назвать лечением. Но здесь под лечебной деятельностью я имею в виду открытие врачебного кабинета, рекламу, прием пациентов, то есть профессиональную деятельность, которая дает заработок. А это совсем другое дело.
Одно из имен Будды — Великий Врачеватель, по-тибетски Мэнпа Ченпо (sman pa chen ро), но это не значит, что Будда — светило медицины. Будду называют Великим Врачевателем потому, что он способен исцелить нас от всех клеш и сансарического состояния, а не потому, что он организовывал занятия с группой людей и лечил их массажем и прочими методами. Важно это хорошо различать и не путать одно с другим. Учение имеет свой принцип и свою передачу, а учителя, которые его передают, с величайшим состраданием делают все возможное, чтобы помочь людям, интересующимся учением, но они никогда не использовали бы учение как средство зарабатывать на жизнь, потому что это не согласуется с принципом учения. Разумеется, учителя питаются, живут в обществе и должны каким-то образом зарабатывать на жизнь, но они никогда не будут делать учение источником обогащения.
Не только в Дзогчен, но и во всех учениях, таких как Хинаяна, Махаяна и т. д., следует проникать в суть, а не задерживаться на словах или внешней форме. С этой точки зрения, для того, кто правильно понимает смысл, краткий тун намного лучше, чем длинный тун, потому что он более сущностный. В длинном туне мы работаем с разными аспектами Тела, Речи и Ума, и подчас это необходимо, но принцип заключается не в этом. Я часто говорю, что достаточно просто пребывать в присутствии А, при этом нет нужды делать что-то еще. Но это не подразумевает лень под тем предлогом, что нет нужды что-то делать. Достаточно просто хорошо себя понаблюдать. В сутках двадцать четыре часа. Сколько минут мы способны сохранять присутствие и сколько минут мы отвлекаемся? Тот, кто это замечает, уже великий практик, а тому, кто даже этого не замечает, витает в облаках, грозит опасность облениться.
СЕМЬ СПОСОБОВ НАКОПЛЕНИЯ ЗАСЛУГ
Практика всегда начинается с Прибежища и Бодхичитты. В Сутрах говорится о семи способах накопления заслуг (tshogs bsag yan lag bdun pa). Первый — это приветствие, обращенное к Просветленным. После мантры очищения элементов мы произносим А, представляем Древо Прибежища и в присутствии всех Просветленных произносим НАМО ГУРУ БхьЕ и т. д. Конечно же, не всегда необходимо использовать слова: мы можем приветствовать Просветленных одним своим намерением, потому что они пребывают в знании как качества, так и количества, и распознают приветствие даже без слов. Есть много вариантов приветствия, например, с простиранием, но в любом случае смысл всегда один — выказать почтение.
Второй способ накопления заслуг — делать подношения. Можно подносить цветы, зажженные светильники, благовония и многое другое, как это мы обычно делаем, но по существу эти подношения выражают то, что услаждает наши органы чувств. Однако в практике ганапуджи главные подношения — это те, что мы делаем умом, поскольку ум не имеет границ. Поэтому мы делаем неисчислимые подношения всех видов.
Третий способ — раскаяние. Совершив проступок или накопив неблагие деяния, мы не должны оставаться равнодушными к этому, потому что такие проступки становятся вторичными причинами, которые могут создать другие неблагоприятные факторы. Гораздо лучше перед лицом Древа Прибежища очистить все с намерением впредь не совершать таких проступков.
Пятый способ — чувствовать удовлетворение, а не зависть, видя счастье и успех других. Обычно мы делаем прямо противоположное, и если люди совершают что-то хорошее, мы завидуем и стараемся их осудить. В Махаяне говорят, что, испытывая удовлетворение от благого деяния, совершенного другим человеком, мы накапливаем равное количество заслуг, и напротив, завидуя, накапливаем неблагоприятные причины.
Пятый способ — это попросить учение, то есть попросить знающего учителя повернуть колесо Дхармы. Поскольку настоящие учителя никогда не ищут людей, не гоняются за ними, чтобы передать учения, всегда нужно просить Будду и бодхисаттв повернуть колесо Дхармы. Тем самым люди, по-настоящему интересующиеся учением, могут создать причину для его получения. Ведь без создания причины не может быть следствия.
Вспомните: выполняя практику с А, мы испускаем бесконечные лучи света, чтобы получить мудрость всех Просветленных. Это равносильно созданию причины. Будды и бодхисаттвы никогда не будут стучаться к нам в дверь со словами: «Это мы, не хотите ли получить какие-нибудь учения?» Ведь они не коммивояжеры, разносящие товары по домам. Те, кто желает получить учения будд и бодхисаттв должны проявлять заинтересованность. Если ее нет, значит, недостает первой способности.
Шестой способ накапливать заслуги — просить учителя отказаться от нирваны и подольше вращать колесо учения. Вернемся к нашему примеру: если учитель — дойная корова, то мы должны не забивать ее, а постараться, чтобы она жила подольше, чтобы много людей могло питаться ее молоком. Вот почему мы произносим благопожелания о долголетии учителей.
Седьмой способ — посвящать заслуги всем живым существам, и вы уже знаете, как это делается в практике.
Таковы главные способы накопления заслуг. Когда человек принимает обет бодхисаттвы, скажем, в стиле Йога-тантры, нужно произносить длинные стихи, в которых все эти способы перечисляются один за другим. Но важно еще и помнить эти принципы, и применять их в повседневной жизни.
Чтобы принять обет Бодхичитты, можно использовать стихи Шантидэвы*, в которых речь идет о принятии прибежища в Будде, Дхарме и Сангхе:
Пока не обрету сущность Просветления,
Принимаю прибежище в Будде,
И точно так же принимаю прибежище в Дхарме
И в многочисленном собрании бодхисаттв.
Почему в Будде, Дхарме и Сангхе? Потому что эта практика восходит к системе Хинаяны. В Дзогчен мы обычно принимаем прибежище в Гуру, Дэвах и Дакини. На самом деле, в данном случае Гуру объединяет в себе все: тело учителя — это Сангха, его речь — Дхарма, а ум — Будда. Таково истинное состояние Дхармакайи. Принять Прибежище в учителе означает принять Прибежище в Будде, Дхарме и Сангхе.
В Хинаяне к учителю совсем другое отношение, нежели в Дзогчене и Тантре. В Сутре учитель принадлежит к сангхе, то есть к общине, состоящей по меньшей мере из четырех монахов. По существу же, истинная сангха в Хинаяне должна состоять из архатов, просветленных существ, которые навсегда вышли из сансары. В Махаяне сангха состоит из бодхисаттв, но это слово тоже неоднозначно. Например, если мы понимаем Бодхичитту и развиваем ее так, чтобы она проявилась в нашем измерении, то мы — бодхисаттвы, но все еще находимся на пути. Истинный же Бодхисаттва достиг такого уровня, с которого уже нет возврата в сансару. Неизвестно, вернемся ли мы в сансару: если накопим множество проступков, постоянно отвлекаясь, то придется расплачиваться кармическими последствиями. Ведь мы очень зависим от сансары, потому что имеем тело, подвластное карме, и должны есть и спать. Это значит, что мы еще не достигли реализации. В Махаяне, например, считается, что пожертвовать свое материальное тело могут только Просветленные. Если кто-нибудь придет к бодхисаттве и попросит его голову, бодхисаттва может позволить ее отрубить и может вернуть ее на место, потому что пребывает в состоянии реализации. Если же голову отрубят нам, мы не сможем приставить ее обратно и распрощаемся с жизнью.
Итак, истинную сангху составляют Просветленные, но символом ее может быть группа как минимум из четырех монахов. В системе Сутры человек может принять обет или покаяться в проступках только перед такой группой, к которой должен принадлежать и его учитель. Но кроме сангхи есть еще Будда и Дхарма. Будда — это Просветленный, который дал передачу пути, а Дхарма — его учение. Те, кто следует учению, — сангха. В данном случае сангха, в отличие от Будды, не считается полностью просветленной. В отличие от Сутры, в Тантре и в Дзогчен учитель, считаясь полностью просветленным, олицетворяет и Будду, и Дхарму. Произнося слова НАМО ГУРУ БхъЕ, мы принимаем прибежище в Будде, Дхарме и Сангхе.
Есть и другие слова Шантидэвы, в которых говорится:
Как Татхагаты прошлых времен
Зарождали обет Бодхичитты,
Проходя ступень за ступенью
Путь, коим шли бодхисаттвы,
Так и я ради блага других
Зарождаю обет Бодхичитты
И постепенно пройду
Те же ступени пути, что проходили они.
Мы исследуем свое намерение и развиваем стремление обрести реализацию ради всех существ. Обычно эту строфу повторяют три, пять или семь раз, но самое важное — сосредоточиться на смысле и упражнять свой ум в этом намерении.
Есть еще такие слова:
На этот раз моя жизнь оказалась плодотворной:
Я обрел полноценное человеческое рождение.
Действительно, благая карма предшествующих жизней созрела, потому что, не сделай я никакого добра, я бы, во-первых, не родился человеком, а во вторых, даже и родившись человеком, не встретился бы с учителем и учениями. Дальше идут такие строки:
Ныне я родился в семействе будд И стал сыном Будцы.
Отныне любой ценой
Я всегда буду поступать, как подобает моему роду,
И никогда не запятнаю Этот чистый и достойный род.
В данном случае вполне можно думать о себе, как о бодхисаттве, — не для того, чтобы возгордиться и ставить себя выше других, но чтобы быть внимательным и постоянно наблюдать себя.
Махаяна говорит, что нужно действовать на благо всех существ, а не только людей своего круга. Обычно это бывает очень трудно, потому что мы крайне ограничены вообще и представлениями о дружбе, и круге друзей в частности. Но если у нас есть друзья, то, несомненно, есть и враги, то есть мы уже отошли от принципа «жить ради блага всех существ».
Разумеется, это не значит, что стоит нам начать зарождать Бодхичитту, как все представления о врагах исчезнут. Но постепенно они будут уменьшаться, и мы сможем стать более открытыми, преодолеть какие-то ограничения. В Дзогчен говорят о ваджрных братьях и сестрах, имея в виду людей, тесно связанных с учением, но на самом деле не следует слишком обособляться, ведь кто знает, какие взаимоотношения, в том числе и духовные, были у нас с другими людьми в предыдущих жизнях. В Махаяне утверждается, что все живые существа могли быть нашими матерями и отцами, потому что сансара бесконечна. Если это так, то все живые существа могли быть и нашими ваджрными братьями и сестрами.
Поскольку усвоить такой образ видения не так легко, есть много способов в этом упражняться. Например, Шантидэва в Бодхисаттвачарьяаватаре говорит, что следует упражняться в размышлении о равенстве себя и других. Затем нужно постепенно перейти к размышлению о том, что важнее заботиться о других, чем о себе. Например, можно думать так: поскольку мы уже на пути, у нас есть шанс обрести реализацию, другие же, полностью зависимы от страстей и не ведают о своем истинном состоянии. Благодаря такому размышлению возникает сострадание, и мы начинаем уделять больше внимания другим, чем себе. Это уже труднее, чем просто думать о равенстве живых существ. Еще важнее мысленно меняться местами с другими и ставить себя на место того, кто страдает. Даже не имея возможности осуществить это физически, мы упражняемся в размышлении над этим и в своем намерении.
Например, однажды, когда известный учитель школы Сакьяпа, которого звали Ронгтон, давал учения по Праджняпара-миталанкаре, громко заскулила собака, в которую кто-то запустил камнем. Вдруг, ко всеобщему удивлению, Ронгтон тоже вскрикнул, и все увидели у него ушиб в том же месте, куда ударили собаку. Это означает, что Ронгтон реализовал данный аспект практики. Такого уровня достичь нелегко, но мы можем мысленно упражняться, чтобы наше большое «Я» уменьшилось, — тогда, в конце концов, мы ослабим свою напряженность и научимся уважать других и сотрудничать с ними.
Приняв обет Бодхичитты, следует его развивать, как взращивают зерно, посеянное в плодородную почву. Под плодородной почвой имеется в виду рождение человеком, которое позволяет нам развивать Бодхичитту и принадлежать к семейству бодхисаттв. В Учении Дзогчен говорится, что состояние человека изначально совершенно, но если мы это не осознаём, то и состояние наше не соответствует этому положению. Вспомните притчу о нищем, который жил в пещере и каждый день ходил в город просить пропитание. Прожив всю свою жизнь в пещере, бедняк умер в страшной нищете. Вскоре после этого просветленный бодхисаттва, живший по другую сторону горы, благодаря своей ясности разглядел, что в камне, на который нищий каждую ночь клал голову, скрыт большой алмаз. Но нищий этого не знал и умер в нужде.
Обычно то же самое происходит и с нами: мы не ведаем о том, что обладаем семенем татхагат, или, как говорят в Дзогчен, неисчерпаемой потенциальностью. Нужно пробудить в себе это знание, развивая Бодхичитту, как взращивают семя, способное произвести плод. Мы должны его не только посеять — одного этого недостаточно, — но и охранять, чтобы его не вытоптали животные, заботиться, чтобы оно получало влагу и свет. Таково воззрение Махаяны, но в Дзогчен мы поступаем так же. Каждый день мы выполняем разные очистительные практики, потому что очищение означает развитие ясности, а развивая ясность, можно пробудить знание нашей потенциальности.
ЧЕТЫРЕ ИСТОЧНИКА ПРОБУЖДЕНИЯ
Первый источник пробуждения - это осознание своей принадлежности к роду бодхисаттв. Второй — встреча с учителем и учением. Недостаточно только родиться без изъянов: уметь говорить, рассуждать, учиться и обладать разумом — недалекий человек, не стремящийся выйти за пределы своих ограничений, не сможет получить учение. Получить учение — исключительное счастье. Некоторые вначале понимают это, но с течением времени перестают ценить или теряют интерес. Это значит, что они перестают понимать, какая это удача — возможность получить учения и практиковать их. На самом деле они должны быть безмерно счастливы и стараться побольше работать над собой.
Третий источник — сострадание. В Махаяне говорится о безграничном сострадании. Вспомним разницу между Хинаяной и Махаяной. Принцип Хинаяны — контролировать свое поведение, чтобы не наносить вреда другим, тогда как принцип Махаяны — активно творить благо для других существ. Если задуматься, разница большая. Бодхисаттва не скован рамками обетов и правил: если он может творить благо для других, то делает это любой ценой. В Махаяне постоянно приводят такой пример. Один купец, узнав, что некий человек хочет ради наживы убить пятьсот купцов, решился убить преступника, рассудив, что, во-первых, спасет пятьсот жизней, а во-вторых, не даст убийце совершить страшный грех и накопить столь тяжкую карму. Убив злоумышленника, купец, который ранее принял обет не отнимать жизнь, пошел к Будде, чтобы покаяться в нарушении обета. Но Будда, выслушав все, сказал ему, что не надо сокрушаться, поскольку он совершил это деяние с добрыми намерениями, а не из корысти. Итак, в данном случае тяжкое неблагое деяние можно даже счесть благим.
Четвертый источник — стойкость. Говоря о непостоянстве, Хинаяна указывает, что должно посвятить себя учению и практике с поспешностью человека, у которого загорелись волосы на голове. Если на вас горят волосы, вы не останетесь безучастны — придется сразу же, не ленясь, тушить огонь. Кроме того, мы не знаем, представится ли нам снова счастье родиться в человеческом теле и возможность освобождения, поэтому самое лучшее — бежать из сансары как можно быстрее. В Махаяне же, напротив, следует думать не только о себе: осознавая, что сам уже стоишь на пути и имеешь возможность освободиться, нужно, развивая Бодхичитту, посвятить себя, прежде всего, благу других и быть готовым страдать не два-три дня, а до скончания перерождений. Такова великая стойкость бодхисаттвы.
Тибетское слово чжангчубсемпа, что значит «бодхисаттва», вмещает в себя все четыре источника. Чжанг означает «очищать» и потому подразумевает нашу потенциальность, истинную Бодхичитту. Без очищения нет Бодхичитты. Чуб означает «понимать», но как обрести понимание? Читая сочинения бодхисаттв, но прежде всего, следуя учителю и учению. Сем обычно означает «ум»; в данном случае, имеется в виду ум, который, размышляя, исследует намерение и таким образом является основой сострадания. Па, сокращенное паво, — «бесстрашный герой», готовый жизнь за жизнью подвергаться опасностям сансары ради других.
Все сказанное относится к относительной Бодхичитте намерения. Развитие этих намерений укрепляет нашу решимость. Но есть еще Бодхичитта действия, или применения. Любые совершаемые Телом, Речью и Умом действия, которыми движет доброе намерение, становятся Бодхичиттой действия!
ТРИ УПРАЖНЕНИЯ
Для развития Бодхичитты измерения в Махаяне существуют три упражнения: в нравственности, созерцании и мудрости. Эти три понятия вмещают в себя все принципы Махаяны. Нравственность заключается, прежде всего, в том, чтобы избегать неблагих деяний благодаря или обету, или осознаванию. В Дзогчен всеми действиями Тела, Речи и Ума должно руководить присутствие. На абсолютном уровне нет ни хорошего, ни плохого, на относительном же необходимо развивать ясность, чтобы понимать что хорошо и что плохо в данных обстоятельствах. А пока ясность не проявилась, нужно делать все возможное, опираясь на то, что обычно считается добром и добрыми намерениями.
Упражнение в мудрости, или праджне, заключается в развитии знания с помощью учителей и учения. Одного лишь нашего размышления недостаточно. Даже если мы считаем себя очень умными, наши рассуждения всегда очень ограниченны. Истинное знание выше рассуждений и анализа. Вспомните историю о Миларепе в роге яка: Миларепа не уменьшился, а рог не увеличился, однако Миларепа все-таки уместился внутри него. Эта история похожа на сказку, потому что обычный ум не может такого понять, но Миларепа утверждал, что это правда. Чтобы понять такую правду, нужно выйти за пределы обыденного мышления.
В Учении Дзогчен, практикуя полное объединение, мы обнаруживаем, что хорошее и плохое заключает в себе один и тот же принцип. В школе Другпа-кагью тоже есть очень известное учение, называемое Ронём Кордруг (го snyoms skor drug), которое направлено на обнаружение одного вкуса в деятельности всех шести чувств. Обычно, глазами мы видим красивое и некрасивое, ушами слышим звуки, приятные и неприятные, носом обоняем ароматы и зловоние и т.д. Разве можно сказать, что аромат и зловоние — одно и то же? Обычно нам свойственна такая ограниченность, но зная, как выйти за ее пределы, можно обнаружить, что все эти противоположности имеют один и тот же вкус. Итак, упражнение в мудрости, или в праджне служит для достижения уровня за пределами суждений. Если вы спросите, сколько будет два плюс два, все ответят — четыре. Кажется, что другого ответа быть не может, но, возможно, есть и другой, только, чтобы найти его, нужно стать более открытыми.
Третье упражнение — в созерцании, которое представляет собой основу постижения абсолютной Бодхичитты. На относительном уровне функционирование Бодхичитты проявляется в виде некой энергии, которая реализуется в деятельности на благо других. По этой причине и в Сутре, и в Махамудре подчеркивается, что пустота, или шуньята, не имеет смысла, если не сочетается с состраданием. В Сутре этот аспект называется единством двух истин, относительной и абсолютной. В данном случае это может показаться простым соединением двух вещей, но будь это так, все оставалось бы только умопостроением. Этот момент можно легко понять в Учении Дзогчен. Каждый человек пребывает в состоянии Дхармадхату, в состоянии абсолютной пустоты, которое одинаково для всех существ и для всех измерений. Измерение Дхармадхату иначе называют Дхармакайей. «Моя» дхармакайя тождественна Дхармакайе всех других существ, но она не только пуста: она непрерывно излучает энергию, она функционирует. Обнаружив, что наша сущность пуста, мы видим, что тотчас же проявляется и движение. Действительно, как только одна мысль исчезает, возникает другая, и так продолжается непрерывно. Что представляет собой эта непрерывность? Это непрерывно проявляющаяся энергия. Сострадание — часть этой энергии, которая возникает из пустоты. Поэтому эти два аспекта естественно пребывают вместе, а не являются умственным построением. Находясь в этом состоянии, вы обнаруживаете, что все имеет один вкус.
Самую большую пользу другим можно принести только после того, как обретено переживание абсолютной Бодхичитты, но это не означает, что нужно дожидаться, пока это произойдет. Если я увижу, что человек упал на дороге, потому что ослаб и нуждается в пище, то могу помочь ему встать и дать поесть, но когда я уйду, бедняга снова будет беспомощен. Было бы лучше научить его ежедневно зарабатывать на хлеб, а еще лучше — посоветовать, как радикально разрешить проблему питания, применяя чудлэн. Но, чтобы научить его практике чудлэн, я должен сам уметь ее выполнять. Поэтому, продолжая практиковать и достигая какой-то реализации, я смогу помогать другим все больше и больше, а пока я помогаю им, чем могу.
Я уже говорил, что, если возникают затруднения, можно преодолеть их с помощью очищения. В Махаяне очищение и покаяние можно выполнять перед учителем и сангхой, как, например, в школе Кадампа, и перед Древом Прибежища с помощью визуализации Трех Драгоценностей, как в мадхья-мике, традиции Нагарджуны. В любом случае, самое важное — это намерение раскаяться в проступках. Если такое намерение есть, можно очистить что угодно, нет ничего, что нельзя было бы очистить, и для этого достаточно иметь перед собой присутствие Древа Прибежища.
Нередко члены Общины ссорятся, но не придают этому никакого значения, потому что привыкли жить в обществе, где люди делятся на друзей и врагов. Поэтому они готовы ссориться с теми, кого не считают друзьями, не думая о том, что между всеми практиками есть духовная связь, которой суждено длиться до полной реализации. Значит, те практики, которые ссорятся и оскорбляют друг друга, создают много препятствий и вреда, а также нарушают обет Бодхичитты. Ведь если я по-настоящему отважился действовать на благо всех живых существ, начинать следует с тех, кто ко мне ближе. Если же я могу терпеть только тех, кто далеко, значит, мое сострадание не является искренним, подлинным.
Если есть истинное сострадание, можно раскаянием очистить любые проступки. Вспомните, выполняя ганапуджу, мы читаем стослоговую мантру и делаем самайя-мудру — так мы устанавливаем связь с Просветленными. Зачем мы это делаем? Чтобы очиститься, оказаться в истинно чистом измерении. Это освежает дух нашей практики и позволяет лучше наблюдать самих себя. Ничего страшного, если мы время от времени сердимся и кого-то ругаем, ведь мы живем в сансаре, отвлекаемся и у каждого из нас есть недостатки. Это не проблема. Проблема возникает только тогда, когда мы всего этого не замечаем, когда нет присутствия, когда мы даже неспособны хранить свои самайя, которые заключаются в обещании стремиться к непрерывности присутствия. Если мы держим такое обещание, то даже отвлекшись на какое-то время, можно сразу сказать: «Я оскорбил практика, с которым связан обетами-самайя. Я поступил неправильно и очень сожалею». Даже если просто признаться в этом, может произойти очищение.
Возможно, кто-то возразит: «Я знаю, что поступил плохо, но не хочу вслух сказать об этом человеку, с которым поссорился, чтобы не показаться слабым». Это означает, что большое «Я» раздувается до гигантских размеров и становится еще более уродливым и эгоистичным. Когда же мы открыты, становится легче сотрудничать с другими, а если мы приучаемся к этому день за днем, жить становится проще, а Бодхичитта становится чем-то конкретным.
Чогьял Намкай Норбу
Бодхичитта
P.S.«Бодичитта в дзогчен — истинное состояние, присущее всем чувствующим существам.
Ригпа — это обнаружение бодичитты.
Это важно понимать»
Намкай Норбу Ринпоче
Практика развития Бодхичитты — один из важнейших аспектов учения Махаяны. Махаяну считают основой Дзогчен и Тантры. В начале своей практики мы тоже выполняем Прибежище и Бодхичитту, но, разумеется, Прибежище и Бодхичитта заключаются не только в повторении слов. Я всегда объясняю, что принцип Бодхичитты связан с намерением.
По-тибетски Махаяна называется Тэгпа ченпо (theg pci chen ро). Тэгпа означает «то, что несет на себе», а ченпо — «великое», или «полное». Иногда под этим выражением подразумевается земля, потому что земля несет на себе все. На земле есть место прекрасному и уродливому, большому и малому — всему, но земля никогда не говорит: «Я устала, не могу больше нести». Вот что такое принцип бодхисаттвы. По-тибетски бодхисаттва — чжангчубсемпа (byang chub sems dpa‘'). Санскритскому слову cammвa соответствует тибетское сем-па, что означает «мужественный, стойкий». Однако в данном случае имеется в виду не тот, кто постоянно борется и спорит с другими, а тот, кто переносит все страдания и трудности вплоть до полной реализации, причем делает это не ради собственной пользы, а на благо других существ.
Один из самых возвышенных способов развивать Бодхичитту — поступать подобно пастуху. Что это значит? Здесь под пастухом подразумевается не такой человек, который ведет овец за собой или зависит от них, а тот, кто следует за овцами, пропуская их вперед. В сансаре бесконечное число живых существ, которые не обладают знанием и потому живут в условиях двойственности, под властью эмоций и страстей. Тот, кто обладает знанием, понимает причины страдания и видит, что в сансаре все существа страдают. Поэтому бодхисаттва поступает, как пастух, который выпускает овец на пастбище, а затем пригоняет домой, заботясь, чтобы они не потерялись, защищая их от хищников, и всегда идет позади них, пока последняя овца не окажется в загоне. Стойкость бодхисаттвы в том, что он помогает живым существам, дожидаясь, пока они обретут реализацию. Под стойкостью бодхисаттвы понимается именно это, а не практика ради собственной реализации без заботы о других. Кто не заботится о других, у того нет Бодхичитты.
Поскольку Бодхичитта неотделима от понимания и знания, в Учении Дзогчен говорится больше о знании, чем о развитии Бодхичитты. Кое-кто этого не понимает и полагает, что в Дзогчен Бодхичитта занимает менее важное место. При таких представлениях, сколько ни практикуй, эгоизм будет день ото дня увеличиваться.
Мы много говорим о сотрудничестве, но сотрудничать — значит не просто что-то организовывать вместе, а взаимодействовать в интересах практики и реализации. Но зачастую нам это не удается. Почему так получается? Потому что нами владеет эгоизм. Иногда мы его даже не замечаем, а заметив, ничего не можем с ним поделать. Вот почему очень важно понимать, что такое Бодхичитта. Если верно, что необходимо понимать истинный смысл Учения, то в равной степени верно и то, что с самого начала необходимо понять Бодхичитту.
Мы живем в двойственности. Достаточно понаблюдать за собой пару минут, чтобы увидеть, как много мы рассуждаем. Что такое рассуждение? Это деятельность ума, и она происходит во времени, а время — относительное состояние. Практика, или развитие Бодхичитты, происходит в относительном состоянии, истинная же Бодхичитта — это знание своего истинного, исконного состояния.
АБСОЛЮТНАЯ И ОТНОСИТЕЛЬНАЯ БОДХИЧИТТА
В системе Сутр Махаяны Бодхичитта имеет два уровня: относительный и абсолютный. Абсолютная Бодхичитта — это знание истинного состояния пустоты, или шуньяты. Оно равносильно пребыванию в состоянии созерцания, а научившись пребывать в состоянии созерцания, мы обнаруживаем свое истинное состояние. В таком случае состояние Дзогчен, или изначальное состояние, и есть истинная Бодхичитта. Это верно не только для Дзогчен, но и для Сутраяны.
Однако мы постоянно живем в своем обыденном состоянии, и поэтому приходится тратить много усилий, чтобы обнаружить хотя бы миг покоя. Наша жизнь полна волнений, мы отвлекаемся и впадаем в зависимость от чего угодно. Таково относительное состояние. Мы живем в этом состоянии, идя в своих суждениях на поводу у ума, который мыслит и создает намерения. Намерений у нас сколько угодно, плохих и хороших, и следуя им, мы отвлекаемся, накапливая массу кармических деяний. Вот что происходит на самом деле. Увидев это, можно понять, что означает Бодхичитта.
Относительная Бодхичитта связана с намерением: нужно распознать, каково наше намерение, и заметив, что оно не благое, породить доброе намерение. Так нужно учиться развивать Бодхичитту. Учение Хинаяна, Малая Колесница, опирается на систему обетов, потому что, приняв обеты, можно управлять тремя аспектами своего существа: Телом, Речью и Умом, дабы не делать ничего дурного. В Сутрах Махаяны тоже говорится об обете бодхисаттвы. На самом деле обеты не являются основой Махаяны, но поскольку в основе Учения Будды лежит Хинаяна, обет бодхисаттвы появился и в Махаяне, которая объединяет в себе две главные системы.
Первая связана с мадхьямикой, учением, которое Нагарджуна получил непосредственно от Манджушри. Нагарджуна — основатель школы мадхьямика, считающейся одной из важнейших школ буддийской философии системы Сутры. К этой же школе принадлежит и Шантидэва, замечательный учитель, автор знаменитой книги Бодхисаттвачарьяавагпара (Руководство на пути бодхисаттвы). В отличие от других книг, которые опираются только на философию, в ней главное внимание уделено практике Бодхичитты. Шантидэва тоже считает, что Бодхичитта связана с обетом, потому что берет начало из системы Сутры Хинаяны. В учении Хинаяны есть виная, свод правил для монахов разных уровней.
Первоначально в Махаяне винаи не было, но поскольку бодхисаттвы — то есть те, кто практиковал Махаяну, знали Хинаяну, основу буддийского учения, Махаяна переняла из Хинаяны винаю, приставив к ней принцип намерения, то есть принцип, опирающийся на воззрение, а не на правила или ритуалы. В результате в Махаяне тоже говорится о винае и есть возможность принимать обеты для получения монашеского сана.
Вторая система связана со школой Йогачара — Учением, которое Будда Майтрейя, грядущий будда, передал знаменитому учителю Асанге. В Тибете это учение передавал Аттиша, и оно распространилось очень широко, особенно в традициях Кагьюдпа, Кадампа и Гелугпа; мадхьямика больше распространена в Сакьяпа, а в традиции Ньингмапа представлены обе эти системы.
ОТНОШЕНИЕ К УЧИТЕЛЮ
Воззрения этих двух систем несколько отличаются. Например, в мадхьямике можно принимать обет без присутствия учителя, используя визуализацию и намерение. Пожелав принять обет бодхисаттвы, я представляю перед собой Будду и всех бодхисаттв, а также могу воспользоваться опорой, скажем, известным изображением Будды, и, с намерением развивать Бодхичитту принимаю этот обет. Если, приняв обет, я его нарушу — например, не буду иметь сострадания к каким-то существам, что является самым тяжким нарушением обета бодхисаттвы, — то утрачу свой обет. В таком случае мне придется выполнить очищение и вновь принять обет, признав, что я не имел явного намерения его утратить. Очищение тоже имеет силу, если выполняется с визуализацией Будды, бодхисаттв и всего Древа Прибежища, пусть даже не в присутствии учителя.
В наших практиках мы произносим А и тоже представляем Гуру Падмасамбхаву, окруженного дэвами и дакини, как единство всех учителей. При этом можно принять обет Прибежища, а нарушив его, можно покаяться в этом и, очистив нарушение, принять обет снова. Само собой разумеется, что лучше принимать обет в присутствии учителя, который обладает приемственностью передачи и умеет объяснить истинный смысл того, что происходит, чтобы человеку было все понятно. Но такая возможность есть не всегда. Может быть, вначале и удастся найти учителя, который объяснит, как развивать Бодхичитту, но нельзя ожидать, что этот учитель всегда будет рядом.
Многие люди хотят, чтобы учитель был с ними все время, но учитель необходим, прежде всего, в том случае, если нужно получить передачу учения или попросить разъяснений. Нельзя относиться к учителю как к мусорному ведру. Что я имею в виду? Мусорное ведро — это место, куда бросают всякий мусор. Подчас, когда человек встревожен и напряжен, он точно так же вываливает все на учителя. Конечно, если никак не удается разрешить какую-то большую проблему, можно попросить совета у учителя, но нельзя сваливать на него все, словно он мусорное ведро. Некоторые пишут мне по два-три письма в неделю. Уж не знаю, откуда у них терпение писать столько писем и деньги покупать столько марок. Читая же их письма, я не могу ничего понять. Ясно, что они служат только для разрядки, а это значит, что к учителю относятся как к мусорному ведру. Обычно я продолжаю читать письма, которые эти люди пишут мне месяц за месяцем, но через некоторое время я их даже не вскрываю, поскольку уже знаю, что внутри. Но я все равно храню их все в большой коробке, так что, возможно, они когда-нибудь попадут в архив Дзогчен-Общины и смогут послужить основой для исследований, как те записи, которые делают психоаналитики.
Учитель нужен для того, чтобы получать от него учения и достигать реализации. Как говорится в Дзогчен, учитель — ваш лучший друг, но здесь друг — это не тот, с кем можно погулять, поболтать и поразвлечься. А ведь многие хотели бы именно этого. Некоторые давние члены Общины говорят, что раньше было лучше, потому что они могли проводить с учителем больше времени, и сожалеют, что теперь все стало сложнее и, чтобы встретиться со мной, требуется предварительная договоренность. Но этим людям следует вспомнить, как все было прежде и как обстоят дела теперь.
Когда мы основали Меригар, нас было человек десять и мы устраивались на ночлег бок о бок в одной, комнате. Тем, кто желает вернуться к этим временам, пришлось бы делать то же самое, но в этом случае нас не вместила бы даже Гомпа, и понадобился бы целый концертный зал. Так что нужно об этом слегка задуматься. А те, кто говорит, что с учителем трудно повидаться, должны думать не только о себе, а помнить, что есть много других людей. Теперь я общаюсь с тысячами членов Общины, а не с тридцатью или сорока, и среди этих тысяч людей есть много таких, которые стремятся не дать мне что-то, чтобы я стал сильнее, а, наоборот, взять. Люди, желающие отдавать, встречаются очень редко. Вот и становится учитель дойной коровой: корову доят и доят, а когда выдоить уже нечего, ее забивают. Примерно так все и происходит. Но поскольку лучше никого не убивать, нужно давать учителю передышку, нужно уважать его пространство. Как-то я услышал такую фразу: «Учитель просветлен, поэтому он никогда не устает». Но я никогда не говорил, что я полностью просветлен, что я не из плоти и крови. И это касается не только меня. Я знаю, что все учителя, даже те, про которых говорят, что они просветлены и творят чудеса, — все они едят, спят, ходят в туалет и делают все, что и остальные люди. Нужно смотреть на вещи здраво и немного думать. Учителя могут уставать, и пусть даже они стойки, как бодхисаттвы, у них есть материальные тела, которые имеют свои ограничения.
Не следует думать, что учитель недоступен и с ним невозможно поговорить. Разумеется, вы можете с ним поговорить, если у вас есть нечто важное, но болтать о пустяках — значит относиться к учителю, как к мусорному ведру. Перед беседой с учителем всегда лучше немного понаблюдать самого себя: возможно, вы сумеете найти ответ самостоятельно. Лучше быть собственным учителем, чем взваливать эту работу на кого-то другого. Вот почему учитель, и прежде всего, учитель Дзогчен, учит нас наблюдать самих себя и обнаруживать собственное состояние. Он всегда советует всем нам отвечать за самих себя. Почему учителя говорят так? Не потому, что не хотят, чтобы их беспокоили, а потому, что прекрасно знают: постоянное обращение к учителю — не выход. Выход в том, чтобы наблюдать себя и разрешать свои проблемы самостоятельно. Если же разрешить проблему никак не удается, учитель, конечно же, может помочь.
Поступай все так, было бы намного легче. Всякий, у кого есть, что мне сказать, может подойти и поговорить со мной прямо: нет необходимости устраивать большую церемонию и уединяться для беседы. Я этого не люблю. Но если кто-то заявляет, что ему нужно сообщить мне нечто очень личное, то можно договориться о встрече заранее. Очень часто у некоторых возникают серьезные затруднения, но во многих случаях нет никакой нужды в большой секретности. Проблема выглядит столь секретной и конфиденциальной только в глазах человека, которого она касается. То и дело кто-то приходит ко мне и говорит: «Вообще-то, у меня нет к вам конкретных вопросов. Я только хочу немного побыть с вами»!
Может быть, кое-кто боится учителя, но я не понимаю, почему. Я никогда не старался пугать людей. Может быть, кому-то нравится видеть учителя генералом, а себя солдатами, и поэтому они боятся и не знают, можно ли поговорить с учителем.
БОДХИЧИТТА НАМЕРЕНИЯ И ДЕЙСТВИЯ
В отношениях между учителем и теми, кто следует учению, бывают проблемы, но корень этих проблем — то, что люди не наблюдают самих себя. Им недостает принципа Бодхичитты. Развивая Бодхичитту, мы учимся наблюдать самих себя. В Учении Дзогчен принцип Бодхичитты — не обет, который, так или иначе, можно принять самостоятельно, а упражнение в самонаблюдении.
В Махаяне, Учении бодхисаттв, говорится о трех упражнениях. И здесь, прежде всего, следует разобраться, а затем уже выполнять. Первое упражнение — в нравственности; благодаря ему мы учимся управлять своей жизнью. Это можно делать двумя способами. Те, кто не способен учитывать обстоятельства, должны пользоваться правилами, вроде винаи, и в этом случае нужно принять обет. Те же, кто способен исходить из обстоятельств, могут развивать Бодхичитту, которая бывает двух видов: монпа (smoti ра) и джугпа С jug ра). Монпа означает «намерение», а джугпа — «переход к действию, применение на практике». Итак, есть Бодхичитта намерения и Бодхичитта действия.
В Сутрах Махаяны есть много рассуждений об этих двух видах Бодхичитты. Иногда говорится, что Бодхичитта намерения связана с относительной истиной, а Бодхичитта действия — с абсолютной, но эти рассуждения — не главное. Истинный смысл монпа таков: что бы мы ни делали, у нас всегда есть намерение, но, чтобы суметь действовать согласно этому намерению, прежде всего, необходимо обнаружить, что все наши действия начинаются с намерения. Например, увидев человека, страдающего от голода, мы думаем: нужно ему помочь, дать что-нибудь. То есть сначала возникает намерение дать, затем действие и, наконец, удовлетворение от совершенного действия. Так мы накапливаем благую карму, но то же самое верно и для неблагой кармы. Если мы кого-то ненавидим, может возникнуть мысль навредить ему: таково наше намерение, а затем наступает очередь действия и удовлетворения. Поэтому сначала всегда присутствует намерение. Развивать Бодхичитту — значит исследовать свое намерение и, если нужно, изменять его.
Подлинный принцип Бодхичитты — это знание своего истинного состояния, а знание своего состояния подразумевает и знание того, что мы живем в относительных обстоятельствах. Будда говорит, что все нереально, подобно сну или иллюзии. Это не отвлеченное рассуждение: Будда говорит это потому, что все именно так и есть. Если мы поймем это по-настоящему, то обретем истинную Бодхичитту. Но как достичь такого понимания? Прежде всего, поняв относительное состояние.
Когда в Учении Дзогчен мы используем пример с зеркалом, то говорим, что для понимания потенциальной способности зеркала нужны отражения. А чтобы получить отражение, нужно, чтобы перед зеркалом находился какой-нибудь предмет. Так, благодаря взаимозависимости между предметом и зеркалом, проявляется отражение. Отражение нереально, но с его помощью мы можем обнаружить неисчерпаемую способность зеркала отражать. Точно так же, благодаря относительной Бодхичитте, мы можем понять абсолютную Бодхичитту.
Вы можете убедиться, насколько важна относительная Бодхичитта; она очень важна еще и для того, чтобы жизнь была благополучной и гармоничной. Но ее следует практиковать, Бодхичитта не должна оставаться отвлеченным понятием. Многие люди говорят, что Бодхичитта — очень привлекательное понятие, но дело не в том, чтобы ее хвалить или пропагандировать, а в том, чтобы понять и оказаться в истинном знании. Начни мы изучать относительную и абсолютную Бодхичитту, анализируя их смысл согласно разным школам, наше знание оставалось бы на уровне рассудка, а наше состояние ничуть не изменилось бы. Если же мы проникли в истинный смысл Бодхичитты, наше состояние меняется само собой.
Прежде всего, это справедливо для тех членов Общины, которые, следуя учению, иногда перескакивают на слишком высокие уровни, забывая об основе, с которой мы начинаем. Возможно, кое-кто, услышав о кадаг и лхундруб, о том, что все изначально совершенно, и получив от учителя введение, думает, что понял это и испытывает удовлетворение, полностью забывая о том, что находится в относительном состоянии. Затем новизна этого ощущения проходит, и человек начинает проявляться не самым лучшим образом.
ВАЖНОСТЬ САМОНАБЛЮДЕНИЯ
Тот, кто правильно понял принцип Бодхичитты, ведет себя безупречно вне зависимости от того, связан он правилами и обетом или нет. Когда восходит солнце, появляются бесконечные лучи, и тьме не остается места, потому что такова природа света. Точно так же тот, кто понимает истинную Бодхичитту, не может проявить состояние, совершенно противоположное ей. Поэтому я постоянно говорю ученикам, что наблюдая за собой, всегда можно заметить работает учение или нет, становится реализация ближе или так же далека. Однажды меня спросили: «Как узнать, когда наступит просветление?» Этот вопрос показывает, что люди понимают просветление как нечто таинственное, где-то скрытое. Но просветление подобно солнцу: если есть солнце, нет тьмы. А если нет тьмы, как могут быть какие-то сомнения? Иметь сомнения — значит пребывать во тьме, где нет солнца, но как только солнце восходит, мы замечаем его и сомнения исчезают. По трем аспектам своего существа, Телу, Речи и Уму, можно определить, понимаем ли мы Бодхичитту по-настоящему. Но не будем забывать, что есть не только абсолютная Бодхичитта, состояние кадаг и лхундруб, но и относительная Бодхичитта.
В Учении Дзогчен мы постоянно говорим о нераздельности и важности соединения созерцания со всеми аспектами бытия. В Тантре говорится о Махамудре: знание приходит через символы, а в результате все наше бытие в его целостности становится нераздельным с Великим Символом. То же самое происходит в состоянии всеобъемлющего созерцания, которое соответствует абсолютной Бодхичитте. Пока мы не обрели такую способность, необходимо различать относительное и абсолютное. Когда же у нас больше не осталось представлений о существовании чего-то обособленного, того, что зовется относительным, тогда мы пребываем в полном единстве. Это тоже лежит в основе понимания Бодхичитты.
Для объяснений я часто использую пример кристалла, из которого исходят разноцветные лучи — символ энергии цал. Что такое реальность? Реальность — это наша энергия. А что такое сострадание Бодхичитты? Сострадание — тоже наша энергия, подобная лучам, испускаемым кристаллом. Откуда исходят лучи? Из кристалла. Откуда исходит сострадание? Из нашего состояния, из нашей потенциальности, и потому оно есть одно из качеств этого состояния. Не понимая этого, невозможно оказаться в полном единстве. В нашей повседневной жизни много волнений и проблем; не умея с ними справиться, мы только ухудшаем ситуацию. Почему же у нас столько проблем? Потому что мы не понимаем Бодхичитту.
В Сутрах Махаяны относительную Бодхичитту развивают размышлением о страданиях всех живых существ и о том, что все они были нашими родителями. Так оно и есть: все живые существа были то нашими матерями, то отцами, то детьми. Когда же началась сансара? Говорят, что сансара беспредельна, потому что не имеет ни начала, ни конца. Однако в некоторых учениях считается, что у сансары нет начала, но конец может быть. Поэтому бодхисаттвы принимают обет перерождаться в сансаре, пока она полностью не исчерпается, и стойко переносят страдания ради блага других существ.
В Махаяне утверждается, что полная реализация проявляется через три бесконечные кальпы. Кальпа — это очень боль-той промежуток времени, длящийся неисчислимое количество лет. Считается, что бодхисаттва стойко и неустанно накапливает заслуги, совершая деяния на благо других, и через три кальпы проявляет реализацию. Это достойный пример для нас. Ведь мы не можем потерпеть хотя бы год, не говоря уж о трех кальпах! Иногда человек, которому приходится несколько лет чем-то жертвовать, говорит: «С меня хватит, я сыт по горло, не могу больше это терпеть» — и ищет другую ситуацию, которая, как ему кажется, для него посильна. Но в сансаре нет ничего, что можно было бы вынести, не имея какой-то великой цели. Такая великая цель есть у бодхисаттвы, который все претерпевает ради блага всех живых существ.
Посмотрим, например, что происходит в семейной жизни. В один прекрасный день муж больше не может терпеть свою жену или жена не может выносить своего мужа. Поначалу они прекрасно ладили, поскольку были ослеплены страстью, но страсть связана со временем, а время — с обстоятельствами. И поэтому, с течением времени и с переменой обстоятельств увлечение проходит и ситуация проявляется несколько по-другому. Это можно сравнить с цветком: как бы ни был прекрасен цветок, рано и поздно он поблекнет и увянет. Он станет никому не нужен. А если такое происходит между двумя людьми, которые живут вместе, поскольку приняли решение терпеть друг друга, можно предположить, что подобное бывает и в группе. У двух человек всего два разных мнения, а в группе из десяти человек — десять, поэтому им ладить еще труднее.
Поначалу люди, принимающие на себя обязательство работать для Общины, проявляют большой энтузиазм и хотят сделать массу дел, но проходит несколько дней и они замечают, что кто-то их критикует, а кто-то с ними не согласен. Тогда они начинают переоценивать себя, все больше погружаются в мысли о себе, и в конце концов они уже не могут никого выносить и продолжать работу. Перейдя от группы людей к стране, мы видим, что есть множество политических партий, профсоюзов и групп, которые борются между собой. Они постоянно создают множество конфликтов, а придя к какому-то соглашению, — ведь нужно же как-то выходить из создавшегося положения — объявляют, что решили проблему. Если перейти дальше, от уровня государства к мировому масштабу, то, возможно, кто-то полагает, что все проблемы разрешит объединение государств, но на самом деле даже страны, входящие в Организацию Объединенных Наций, не могут достичь согласия.
Таким путем проблемы не разрешить. Обычно все смотрят вовне и никогда не обращают взор к собственному состоянию, полагая, что решение задачи придет со стороны. Но это не так: решение должно прийти изнутри. Понимая это, Будда Шакьямуни и все бодхисаттвы начинали с того, что в первую очередь наблюдали свое «я».
ДЕЙСТВОВАТЬ В СООТВЕТСТВИИ С ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМИ
Где эгоизм, там всегда страх. Всякий раз, когда нам предстоит действовать, мы боимся: вдруг что-то случится. Почему?
Если хочешь что-то совершить, нужно обладать мужеством сделать это, невзирая на то, что скажут люди или что произойдет. Это не значит, что я не должен учитывать обстоятельства. В Учении Дзогчен, как и в Махаяне, умение действовать в соответствии с обстоятельствами — один из важнейших принципов. Например, убийство наносит вред живым существам, поэтому появился обет не убивать, но даже в Махаяне признается, что в определенных обстоятельствах убить можно. Скажем, убив одного человека, я спасу сотню других людей — тогда намного лучше устранить этого человека, чтобы не погибли сто. Если я понял ситуацию и имею возможность действовать, но ничего не предпринимаю, потому что боюсь совершить неблагое деяние и тем самым навредить себе, это выдает мой глубокий эгоизм и ограниченность взглядов. Бодхисаттвы же бесстрашны: даже если им придется страдать в аду, куда их приведет карма убийства человека, они, дабы спасти сто человек, устранят злоумышленника, и ограничения их не остановят. Вот что имеется в виду, когда говорят о действиях в соответствии с обстоятельствами.
В Хинаяне рассказывают такую историю. Как-то раз один монах встретил женщину, которая пожелала с ним возлечь. Монах сказал ей, что это невозможно, поскольку он принял обет безбрачия, но она настаивала, говоря, что ей нет никакого дела до его обета. Монах повторил, что не может пойти на это даже ценой собственной жизни, но женщина пригрозила покончить с собой, если он откажется. Тогда монах сказал: ему нет дела, совершит она самоубийство или нет, потому что он не собирается нарушать свой обет.
Как видите, в этой истории есть две точки зрения. Согласно воззрению Хинаяны поведение монаха безупречно, поскольку обеты следует хранить даже ценой собственной жизни. Почему? Потому что, нарушив обет, человек создает препятствие. Монах принял обет, исходя из этого принципа, и потому должен был ему подчиняться. Однако такая точка зрения ограниченна. В Махаяне обеты тоже очень важны, но в определенных случаях их можно нарушить, поскольку, несмотря на неблагоприятные последствия, которые это может вызвать в настоящей жизни или в будущей, главный принцип — прежде всего, действовать на благо других, а не самого себя. Поэтому, возвращаясь к нашему примеру, предпочтительнее нарушить собственный обет, чтобы избежать самоубийства другого человека. Согласно воззрению Махаяны, это не ошибка.
Вот в чем разница. Многие говорят, что последователи Махаяны обладают большим состраданием, которого нет у последователей Хинаяны, но это неверно. Сострадание есть в обеих колесницах, но в Хинаяне на первом месте стоят обеты, а когда человек скрупулезно следует обетам, его поведение становится слегка эгоистичным. Последователи же Махаяны, напротив, бесстрашно отдают себя в распоряжение других существ. В этом случае главным становится не правило, а обстоятельства. Если необходимо пойти на риск, то бодхисаттвы всегда готовы к этому.
Данный принцип справедлив и для Учения Дзогчен, причем важен он не только для реализации, но и для того, чтобы избавиться от напряженности в повседневной жизни. Истинная Бодхичитта заключается в понимании собственного состояния — без этого нет Бодхичитты. По-тибетски Бодхичитта — чжангчубсем: чжанг значит «очищать», чуб — «обретать знание», а сем — «ум», но в контексте Махаяны под этим словом подразумевается наблюдение за намерениями. Того, кто применяет этот метод, называют чжангчуб-семпа, а на санскрите — «бодхисаттва», что означает «мужественный, стойкий». Бодхисаттва — это тот, кто обладает Бодхичиттой. И мы, практики Дзогчен, тоже должны обладать ею с самого начала. Невозможно следовать учению, не имея намерения это делать: ведь все, что мы делаем, основано на намерении.
На относительном уровне развитие Бодхичитты намерения означает зарождение намерения достичь собственной реализации на благо всех живых существ. Таков корень. Применяя и развивая это намерение, мы накапливаем благие деяния. Зачем нужно накапливать благие деяния? Чтобы уменьшить препятствия. Накапливая много заслуг, мы получаем возможность развивать свою ясность и понимать истинную Бодхичитту. Если мы следим за своими намерениями, то, совершая какое-то действие, противоречащее принципу «действовать на благо других» или просто «не вредить другим», мы это замечаем.
ОЧИЩЕНИЕ
Заметив, что совершили неблагое действие, мы должны очиститься. Как это сделать?
Например, с помощью визуализации Ваджрасаттвы и чтения стослоговой мантры, используя четыре принципа (stobs bzhi):
1) божество, перед которым мы признаемся в нарушении обета;
2) средство очищения, такое как стослоговая мантра;
3) сожаление о совершенном проступке;
4) намерение не совершать его впредь.
Благодаря этим четырем принципам мы очищаем все. Например, в начале туна мы представляем Древо Прибежища, а затем произносим НАМО ГУРУ БхьЕ и т. д. — так тоже можно очищаться.
Помните, карма создается только тогда, когда есть намерение. Предположим, я иду по дороге, нечаянно наступаю на лягушку и она погибает. В этом случае, я, разумеется, не совершил благого поступка, поскольку, так или иначе, лягушка пострадала, но и не создал предпосылки для неблагой кармы, потому что намерения убить лягушку у меня не было. Напротив, заметив это, я был огорчен. Такова разница между неблагим поступком и неблагой кармой. Неблагая карма имеет силу что-то порождать, становиться первичной причиной, а не просто вторичной. Первичную причину можно сравнить с семенем, которое, попав в почву, прорастает и дает то или иное растение. Вторичная же причина способствует росту, но сама произвести ничего не может. Например, удобрение — это вторичная причина, потому что помогает росту того, что было посеяно. Неблагая вторичная причина способствует созреванию неблагих следствий, но сама по себе ничего неблагого создать не может.
Очень важно различать первичные и вторичные причины. Не имея намерения, невозможно создать никакой первичной причины. Поэтому очень важно следить за намерениями. И в Учении Дзогчен, и в Махаяне, намерением должно управлять присутствие. Вот почему мы говорим не только о наблюдении за своими намерениями, но и о том, что нужно всегда быть бдительным. Ведь добрым намерениям не всегда соответствуют хорошие последствия.
В качестве примера я всегда привожу притчу, которую рассказывал учитель Сакья Пандита. Есть птица, выкармливающая своих птенцов в гнезде. Птенцы очень любят свою мать, но приходит время, когда они подрастают и должны улететь. Прежде чем покинуть гнездо, они хотят выказать матери свои нежные чувства, на не зная, как это сделать, с искренней любовью и добрыми намерениями выщипывают у нее все перья. Наконец, дети полностью удовлетворены и улетают, полагая, что проявили великую любовь, а ощипанная мать больше не может летать. Как видно из этой притчи, добрые намерения не всегда приносят другим благо.
Итак, в Дзогчен мы говорим об осознавании, что по существу означает понимание обстоятельств. Но опасность остается и в этом случае, потому что осознавание все еще опирается на понятие о хорошем и плохом, которое обусловлено умом. Но ум ограничен логикой и поэтому может допускать ошибки. Как же тогда быть? Единственный способ избежать опасности — развивать ясность, но за несколько дней ее не разовьешь. Чтобы развить ясность, мы следуем учению и практикуем всю свою жизнь. Некоторые практики чувствуют, что их ясность возрастает, но многие считают, что ничуть не продвинулись, и приходят в уныние. Иногда эго происходит потому, что люди начинают с фантазий, которые не соответствуют действительности, иногда — потому, что они не наблюдают себя как следует, или же потому, что не практикуют. В последнем случае для уныния нет причин: ведь если нет практики, не может быть и результатов.
Как правило, полностью обратить сансару вспять не так-то легко, и практик должен знать, что изменить все сразу невозможно. Но если мы немного ослабляем свою напряженность, если жизнь становится более спокойной и менее запутанной, чем прежде, значит, практика делает свое дело. Если же наша жизнь становится все более и более запутанной и напряженной, значит, мы не практикуем как следует. Практика заключается не только в том, чтобы повторять какие-то слова или выполнять ганапуджу и ритуалы охранителей. Все это — вещи относительные. Самое же главное — наблюдать самого себя и обнаружить себя в своем истинном измерении. Таков принцип Дзогчен. Если он присутствует, произносить много слов необязательно. Однако, если человек мнит, что следует этому принципу, и при этом не выполняет никаких ритуальных практик, то обретает реализацию только на словах.
Некоторые говорят: «Я практик Дзогчен и поэтому коллективные практики меня не интересуют». Зачем же так себя ограничивать? Ведь принцип Дзогчен не в том, чтобы ограничивать себя, а напротив, в том, чтобы оказаться в собственном измерении, которое подобно солнцу. Лучи солнца неисчислимы и светят повсюду. Мы обладаем сходным качеством и можем проявлять себя множеством способов. Поэтому нет никакой причины ограничивать себя, говоря: «Я — такой-то».
Однако не ограничивать себя — не значит не иметь принципа. Тот, кто не имеет принципа и говорит, что интересуется всем, пассивен, как урна, в которую можно бросать все, что угодно. Допустим, идет мимо урны китаец и сплевывает в нее, европеец бросает сигарету, а ребенок — фантик от конфеты. Мы же, практики, имеем перед собой конкретную цель — полную реализацию, что подразумевает пребывание в своем истинном измерении. В этом измерении просветленное существо может проявиться как будда или бодхисаттва. Что это значит? Это значит, что каждый человек обладает неисчерпаемыми возможностями и бесконечным изобилием качеств — тем, что называют абсолютной Бодхичиттой. Если мы обнаружим себя в истинной Бодхичитте, эти качества проявятся сами собой и без всяких усилий или помыслов.
Обычно мы не проявляем своих качеств, потому что нам мешают многочисленные препятствия. Прежде всего, мы не ведаем о своей потенциальности, поэтому нам необходимы Учение и Учитель. Учитель передает нам учение и дает возможность обнаружить свою потенциальность, благодаря чему у нас раскрываются глаза и мы начинаем понимать истинный смысл. Такова реализация, которая, следовательно, не есть обретение чего-то добавочного, чего-то особенного, предназначенного только для людей, интересующихся духовными делами. Обрести реализацию — значит просто оказаться в своем состоянии как оно есть.
Не обретя истинного состояния, мы даже не сможем просто найти покой. Почему? Потоку что мы живем в двойственности, а в двойственности покоя нет. У Джона свои представления, у меня другие, и мы пытаемся их согласовать. Какое-то время все может идти хорошо, но потом наше согласие нарушается и борьба разгорается снова. Так что на самом деле в сансаре нет мира, нет покоя. Однако каждый человек может найти внутренний покой, обнаружив истинное состояние и устойчиво пребывая в нем. Для этого, вместо того, чтобы следить за другими и судить их, нужно наблюдать самих себя и обнаруживать собственные ограничения.
Корень всех проблем — наше эго, так называемое большое «Я». Я считаю себя большим и важным, ставлю себя на первое место. Пусть я этого не говорю, чтобы люди не сочли меня невежливым, но всегда исхожу именно из этого. Желая не так выпячивать свое «Я», мы употребляем множественное число: «МЫ», имея в виду тех, кто на нашей стороне. Мы — самые важные, а другие к нам не принадлежат. Так что обычно мы никогда не отказываемся от обособления «Я» и «МЫ», и в этих границах все становится преувеличенным: отношения, мысли — все.
У меня есть идея, и я хочу сделать так, как задумал. Но если кто-то другой с этим не согласен, я настаиваю и не уступаю ни на йоту. Что это за отношение? Как раз оно и есть проявление эго. Но если вместо этого я ослаблю напряжение, то сумею считаться с другими, поскольку знаю, что эго есть и у них. Как сказал Будда, «взяв за пример самого себя и свое переживание, ты поймешь, каково другим». Так, благодаря Бодхичитте, я могу, не задавая вопросов, понимать состояние других людей. В результате я становлюсь менее напряженным и могу сотрудничать с любым человеком, становясь гибким и мягким, а не подобным камню в воде.
Понаблюдав как следует, можно заметить, что большинству из нас это не свойственно. Возможно, мы говорим о Бодхичитте, о том, чтобы действовать на благо других, о многих других прекрасных вещах и видим все в радужных тонах, но остаемся как камень. Обычно все, что попадает в воду, размягчается, но только не камень: он всегда остается твердым, потому что такова его особенность, — он никогда не расслабляется и даже через столетия у него и в мыслях нет объединиться с водой. Даже пробыв в воде тысячи лет, внутри он остается сухим. Так и наше эго никогда не объединяется с учением. Все, на что оно способно, это наговорить кучу красивых слов, подобно ученому профессору, который читает лекцию, а все восторгаются: «Ах, какой вы эрудированный, какая прекрасная лекция!» На самом же деле все его знания поверхностны, а внутренний мир не изменился ни на йоту.
С учением так поступать нельзя: нужно воспринимать его, быть с ним нераздельным. Но чтобы это случилось, нужна большая открытость, то есть нужно наблюдать самих себя и понять свое состояние. Если мы поняли истинный смысл Бодхичитты, то произнесение слов Бодхичитты имеет очень большое значение, в противном же случае мы уподобляемся попугаю, который без умолку повторяет слова, не понимая их смысла.
Буддийская философская логика гласит, что людей характеризует умение говорить и рассуждать. Но одного умения говорить недостаточно, потому что говорить умеют и попугаи. Недостаточно и разума, потому что некоторые животные тоже разумны. Всегда важно еще и понимать, как использовать свой разум. Обычно, приняв обет Бодхичитты или развивая Бодхичитту, мы должны произносить соответствующие слова. В данном случае от нас требуется понимать смысл этих слов и создавать соответствующее им намерение, иначе пользы от них немного. Как правило, когда западные практики повторяют много тибетских слов, не понимая их значения, в этом нет большого толка — намного полезнее правильно понимать смысл. Мантры — совсем другое дело: мантры универсальны и могут использоваться всегда.
Возьмем, к примеру, краткий тун или средний тун. В этих тунах только мантры, в них нет слов, сопровождающих визуализацию. Точно так же и в практиках Гаруды, Ваджрапани, Ваджракилаи и т. д. есть только мантры и слоги для преображения. Там нет даже объяснений, как выполнять эти практики, как происходит преображение, потому что, прежде чем выполнять практики, необходимо получить передачу. Получить передачу — не значит получить только мантры: в нее входят и объяснения, как выполнять визуализацию и всю практику. Многие этого не понимают и просят меня просто дать передачу и лунг, рассчитывая получить подробные объяснения практики у кого-то из учеников. Разумеется, когда у меня нет времени и не остается другого выхода, я так и поступаю, но каждый раз, когда у меня есть такая возможность, я объясняю интересующимся практику, потому что это тоже входит в передачу. Иначе было бы достаточно просто прослушать кассету и все было бы проще. По той же самой причине недостаточно иметь книгу, в которой объясняется все, что нужно делать. В Учении Дзогчен особенно подчеркивается, что главное — не визуализация, а необходимость обрести знание и все объединить с ним. Например, в нашем туне мы делаем мгновенное преображение в стиле Ану-йоги, произнося только семенной слог. В книге практик на этот счет нет никаких объяснений, потому что они не нужны. Будь там множество объяснений, люди придавали бы словам большую важность, чем передаче.
КАК СЛЕДОВАТЬ УЧЕНИЮ
Нередко западные ученики ведут себя довольно странно, принимая учение за нечто такое, что можно отнять или украсть. Как я уже говорил, они относятся к учителю, как к дойной корове. Учителя и впрямь слегка напоминают корову, потому что отдают всю свою энергию, чтобы другие люди смогли понять учение, но с коровой можно обращаться по-разному. Неверно пытаться любой ценой что-то из нее извлечь, а потом забить на мясо, потому что молока она больше не дает. В Лонгчен Нингтиг нёндро говорится: чтобы следовать учению, необходимо иметь три правильных подхода и избегать трех неверных. Правильный подход: видеть в себе больного, в учителе — врача, а в учении — лекарство. Пока больной не выздоровел, ему нужен врач. Наша болезнь — это страдание и состояние сансары, а когда мы обретем реализацию, учитель больше не будет нам необходим. Ведь принимая Прибежище, мы принимаем его до полной реализации и не говорим, что захотим принимать его и после.
Неверный подход: видеть в учителе оленя, в себе — охотника, а в учении — драгоценные целебные панты оленя. В этом случае охотник стремится только добыть панты, а до оленя ему нет никакого дела. Такое отношение свойственно многим людям, видящим в учении добычу, которую можно присвоить и использовать для себя. Некоторые берут один метод там, другой сям, стряпают из всего этого собственное учение и начинают учить. Однако первостепенная цель учения — самореализация. Разумеется, некоторые люди хотят помогать другим, но как они могут помочь, если не достигли реализации и не обладают никакими особыми способностями? Тогда вместо помощи они только создадут множество проблем и заблуждений. Разве может помочь больному не врач, а такой же больной?
Кроме того, учение не следует использовать для лечебной деятельности. Учение — это не метод исцеления. Никто не отрицает ценности лечения, но учение служит для раскрытия своего истинного состояния. Тот, кто обладает этим знанием, достиг реализации и может помогать другим. Если угодно, это тоже можно назвать лечением. Но здесь под лечебной деятельностью я имею в виду открытие врачебного кабинета, рекламу, прием пациентов, то есть профессиональную деятельность, которая дает заработок. А это совсем другое дело.
Одно из имен Будды — Великий Врачеватель, по-тибетски Мэнпа Ченпо (sman pa chen ро), но это не значит, что Будда — светило медицины. Будду называют Великим Врачевателем потому, что он способен исцелить нас от всех клеш и сансарического состояния, а не потому, что он организовывал занятия с группой людей и лечил их массажем и прочими методами. Важно это хорошо различать и не путать одно с другим. Учение имеет свой принцип и свою передачу, а учителя, которые его передают, с величайшим состраданием делают все возможное, чтобы помочь людям, интересующимся учением, но они никогда не использовали бы учение как средство зарабатывать на жизнь, потому что это не согласуется с принципом учения. Разумеется, учителя питаются, живут в обществе и должны каким-то образом зарабатывать на жизнь, но они никогда не будут делать учение источником обогащения.
Не только в Дзогчен, но и во всех учениях, таких как Хинаяна, Махаяна и т. д., следует проникать в суть, а не задерживаться на словах или внешней форме. С этой точки зрения, для того, кто правильно понимает смысл, краткий тун намного лучше, чем длинный тун, потому что он более сущностный. В длинном туне мы работаем с разными аспектами Тела, Речи и Ума, и подчас это необходимо, но принцип заключается не в этом. Я часто говорю, что достаточно просто пребывать в присутствии А, при этом нет нужды делать что-то еще. Но это не подразумевает лень под тем предлогом, что нет нужды что-то делать. Достаточно просто хорошо себя понаблюдать. В сутках двадцать четыре часа. Сколько минут мы способны сохранять присутствие и сколько минут мы отвлекаемся? Тот, кто это замечает, уже великий практик, а тому, кто даже этого не замечает, витает в облаках, грозит опасность облениться.
СЕМЬ СПОСОБОВ НАКОПЛЕНИЯ ЗАСЛУГ
Практика всегда начинается с Прибежища и Бодхичитты. В Сутрах говорится о семи способах накопления заслуг (tshogs bsag yan lag bdun pa). Первый — это приветствие, обращенное к Просветленным. После мантры очищения элементов мы произносим А, представляем Древо Прибежища и в присутствии всех Просветленных произносим НАМО ГУРУ БхьЕ и т. д. Конечно же, не всегда необходимо использовать слова: мы можем приветствовать Просветленных одним своим намерением, потому что они пребывают в знании как качества, так и количества, и распознают приветствие даже без слов. Есть много вариантов приветствия, например, с простиранием, но в любом случае смысл всегда один — выказать почтение.
Второй способ накопления заслуг — делать подношения. Можно подносить цветы, зажженные светильники, благовония и многое другое, как это мы обычно делаем, но по существу эти подношения выражают то, что услаждает наши органы чувств. Однако в практике ганапуджи главные подношения — это те, что мы делаем умом, поскольку ум не имеет границ. Поэтому мы делаем неисчислимые подношения всех видов.
Третий способ — раскаяние. Совершив проступок или накопив неблагие деяния, мы не должны оставаться равнодушными к этому, потому что такие проступки становятся вторичными причинами, которые могут создать другие неблагоприятные факторы. Гораздо лучше перед лицом Древа Прибежища очистить все с намерением впредь не совершать таких проступков.
Пятый способ — чувствовать удовлетворение, а не зависть, видя счастье и успех других. Обычно мы делаем прямо противоположное, и если люди совершают что-то хорошее, мы завидуем и стараемся их осудить. В Махаяне говорят, что, испытывая удовлетворение от благого деяния, совершенного другим человеком, мы накапливаем равное количество заслуг, и напротив, завидуя, накапливаем неблагоприятные причины.
Пятый способ — это попросить учение, то есть попросить знающего учителя повернуть колесо Дхармы. Поскольку настоящие учителя никогда не ищут людей, не гоняются за ними, чтобы передать учения, всегда нужно просить Будду и бодхисаттв повернуть колесо Дхармы. Тем самым люди, по-настоящему интересующиеся учением, могут создать причину для его получения. Ведь без создания причины не может быть следствия.
Вспомните: выполняя практику с А, мы испускаем бесконечные лучи света, чтобы получить мудрость всех Просветленных. Это равносильно созданию причины. Будды и бодхисаттвы никогда не будут стучаться к нам в дверь со словами: «Это мы, не хотите ли получить какие-нибудь учения?» Ведь они не коммивояжеры, разносящие товары по домам. Те, кто желает получить учения будд и бодхисаттв должны проявлять заинтересованность. Если ее нет, значит, недостает первой способности.
Шестой способ накапливать заслуги — просить учителя отказаться от нирваны и подольше вращать колесо учения. Вернемся к нашему примеру: если учитель — дойная корова, то мы должны не забивать ее, а постараться, чтобы она жила подольше, чтобы много людей могло питаться ее молоком. Вот почему мы произносим благопожелания о долголетии учителей.
Седьмой способ — посвящать заслуги всем живым существам, и вы уже знаете, как это делается в практике.
Таковы главные способы накопления заслуг. Когда человек принимает обет бодхисаттвы, скажем, в стиле Йога-тантры, нужно произносить длинные стихи, в которых все эти способы перечисляются один за другим. Но важно еще и помнить эти принципы, и применять их в повседневной жизни.
Чтобы принять обет Бодхичитты, можно использовать стихи Шантидэвы*, в которых речь идет о принятии прибежища в Будде, Дхарме и Сангхе:
Пока не обрету сущность Просветления,
Принимаю прибежище в Будде,
И точно так же принимаю прибежище в Дхарме
И в многочисленном собрании бодхисаттв.
Почему в Будде, Дхарме и Сангхе? Потому что эта практика восходит к системе Хинаяны. В Дзогчен мы обычно принимаем прибежище в Гуру, Дэвах и Дакини. На самом деле, в данном случае Гуру объединяет в себе все: тело учителя — это Сангха, его речь — Дхарма, а ум — Будда. Таково истинное состояние Дхармакайи. Принять Прибежище в учителе означает принять Прибежище в Будде, Дхарме и Сангхе.
В Хинаяне к учителю совсем другое отношение, нежели в Дзогчене и Тантре. В Сутре учитель принадлежит к сангхе, то есть к общине, состоящей по меньшей мере из четырех монахов. По существу же, истинная сангха в Хинаяне должна состоять из архатов, просветленных существ, которые навсегда вышли из сансары. В Махаяне сангха состоит из бодхисаттв, но это слово тоже неоднозначно. Например, если мы понимаем Бодхичитту и развиваем ее так, чтобы она проявилась в нашем измерении, то мы — бодхисаттвы, но все еще находимся на пути. Истинный же Бодхисаттва достиг такого уровня, с которого уже нет возврата в сансару. Неизвестно, вернемся ли мы в сансару: если накопим множество проступков, постоянно отвлекаясь, то придется расплачиваться кармическими последствиями. Ведь мы очень зависим от сансары, потому что имеем тело, подвластное карме, и должны есть и спать. Это значит, что мы еще не достигли реализации. В Махаяне, например, считается, что пожертвовать свое материальное тело могут только Просветленные. Если кто-нибудь придет к бодхисаттве и попросит его голову, бодхисаттва может позволить ее отрубить и может вернуть ее на место, потому что пребывает в состоянии реализации. Если же голову отрубят нам, мы не сможем приставить ее обратно и распрощаемся с жизнью.
Итак, истинную сангху составляют Просветленные, но символом ее может быть группа как минимум из четырех монахов. В системе Сутры человек может принять обет или покаяться в проступках только перед такой группой, к которой должен принадлежать и его учитель. Но кроме сангхи есть еще Будда и Дхарма. Будда — это Просветленный, который дал передачу пути, а Дхарма — его учение. Те, кто следует учению, — сангха. В данном случае сангха, в отличие от Будды, не считается полностью просветленной. В отличие от Сутры, в Тантре и в Дзогчен учитель, считаясь полностью просветленным, олицетворяет и Будду, и Дхарму. Произнося слова НАМО ГУРУ БхъЕ, мы принимаем прибежище в Будде, Дхарме и Сангхе.
Есть и другие слова Шантидэвы, в которых говорится:
Как Татхагаты прошлых времен
Зарождали обет Бодхичитты,
Проходя ступень за ступенью
Путь, коим шли бодхисаттвы,
Так и я ради блага других
Зарождаю обет Бодхичитты
И постепенно пройду
Те же ступени пути, что проходили они.
Мы исследуем свое намерение и развиваем стремление обрести реализацию ради всех существ. Обычно эту строфу повторяют три, пять или семь раз, но самое важное — сосредоточиться на смысле и упражнять свой ум в этом намерении.
Есть еще такие слова:
На этот раз моя жизнь оказалась плодотворной:
Я обрел полноценное человеческое рождение.
Действительно, благая карма предшествующих жизней созрела, потому что, не сделай я никакого добра, я бы, во-первых, не родился человеком, а во вторых, даже и родившись человеком, не встретился бы с учителем и учениями. Дальше идут такие строки:
Ныне я родился в семействе будд И стал сыном Будцы.
Отныне любой ценой
Я всегда буду поступать, как подобает моему роду,
И никогда не запятнаю Этот чистый и достойный род.
В данном случае вполне можно думать о себе, как о бодхисаттве, — не для того, чтобы возгордиться и ставить себя выше других, но чтобы быть внимательным и постоянно наблюдать себя.
Махаяна говорит, что нужно действовать на благо всех существ, а не только людей своего круга. Обычно это бывает очень трудно, потому что мы крайне ограничены вообще и представлениями о дружбе, и круге друзей в частности. Но если у нас есть друзья, то, несомненно, есть и враги, то есть мы уже отошли от принципа «жить ради блага всех существ».
Разумеется, это не значит, что стоит нам начать зарождать Бодхичитту, как все представления о врагах исчезнут. Но постепенно они будут уменьшаться, и мы сможем стать более открытыми, преодолеть какие-то ограничения. В Дзогчен говорят о ваджрных братьях и сестрах, имея в виду людей, тесно связанных с учением, но на самом деле не следует слишком обособляться, ведь кто знает, какие взаимоотношения, в том числе и духовные, были у нас с другими людьми в предыдущих жизнях. В Махаяне утверждается, что все живые существа могли быть нашими матерями и отцами, потому что сансара бесконечна. Если это так, то все живые существа могли быть и нашими ваджрными братьями и сестрами.
Поскольку усвоить такой образ видения не так легко, есть много способов в этом упражняться. Например, Шантидэва в Бодхисаттвачарьяаватаре говорит, что следует упражняться в размышлении о равенстве себя и других. Затем нужно постепенно перейти к размышлению о том, что важнее заботиться о других, чем о себе. Например, можно думать так: поскольку мы уже на пути, у нас есть шанс обрести реализацию, другие же, полностью зависимы от страстей и не ведают о своем истинном состоянии. Благодаря такому размышлению возникает сострадание, и мы начинаем уделять больше внимания другим, чем себе. Это уже труднее, чем просто думать о равенстве живых существ. Еще важнее мысленно меняться местами с другими и ставить себя на место того, кто страдает. Даже не имея возможности осуществить это физически, мы упражняемся в размышлении над этим и в своем намерении.
Например, однажды, когда известный учитель школы Сакьяпа, которого звали Ронгтон, давал учения по Праджняпара-миталанкаре, громко заскулила собака, в которую кто-то запустил камнем. Вдруг, ко всеобщему удивлению, Ронгтон тоже вскрикнул, и все увидели у него ушиб в том же месте, куда ударили собаку. Это означает, что Ронгтон реализовал данный аспект практики. Такого уровня достичь нелегко, но мы можем мысленно упражняться, чтобы наше большое «Я» уменьшилось, — тогда, в конце концов, мы ослабим свою напряженность и научимся уважать других и сотрудничать с ними.
Приняв обет Бодхичитты, следует его развивать, как взращивают зерно, посеянное в плодородную почву. Под плодородной почвой имеется в виду рождение человеком, которое позволяет нам развивать Бодхичитту и принадлежать к семейству бодхисаттв. В Учении Дзогчен говорится, что состояние человека изначально совершенно, но если мы это не осознаём, то и состояние наше не соответствует этому положению. Вспомните притчу о нищем, который жил в пещере и каждый день ходил в город просить пропитание. Прожив всю свою жизнь в пещере, бедняк умер в страшной нищете. Вскоре после этого просветленный бодхисаттва, живший по другую сторону горы, благодаря своей ясности разглядел, что в камне, на который нищий каждую ночь клал голову, скрыт большой алмаз. Но нищий этого не знал и умер в нужде.
Обычно то же самое происходит и с нами: мы не ведаем о том, что обладаем семенем татхагат, или, как говорят в Дзогчен, неисчерпаемой потенциальностью. Нужно пробудить в себе это знание, развивая Бодхичитту, как взращивают семя, способное произвести плод. Мы должны его не только посеять — одного этого недостаточно, — но и охранять, чтобы его не вытоптали животные, заботиться, чтобы оно получало влагу и свет. Таково воззрение Махаяны, но в Дзогчен мы поступаем так же. Каждый день мы выполняем разные очистительные практики, потому что очищение означает развитие ясности, а развивая ясность, можно пробудить знание нашей потенциальности.
ЧЕТЫРЕ ИСТОЧНИКА ПРОБУЖДЕНИЯ
Первый источник пробуждения - это осознание своей принадлежности к роду бодхисаттв. Второй — встреча с учителем и учением. Недостаточно только родиться без изъянов: уметь говорить, рассуждать, учиться и обладать разумом — недалекий человек, не стремящийся выйти за пределы своих ограничений, не сможет получить учение. Получить учение — исключительное счастье. Некоторые вначале понимают это, но с течением времени перестают ценить или теряют интерес. Это значит, что они перестают понимать, какая это удача — возможность получить учения и практиковать их. На самом деле они должны быть безмерно счастливы и стараться побольше работать над собой.
Третий источник — сострадание. В Махаяне говорится о безграничном сострадании. Вспомним разницу между Хинаяной и Махаяной. Принцип Хинаяны — контролировать свое поведение, чтобы не наносить вреда другим, тогда как принцип Махаяны — активно творить благо для других существ. Если задуматься, разница большая. Бодхисаттва не скован рамками обетов и правил: если он может творить благо для других, то делает это любой ценой. В Махаяне постоянно приводят такой пример. Один купец, узнав, что некий человек хочет ради наживы убить пятьсот купцов, решился убить преступника, рассудив, что, во-первых, спасет пятьсот жизней, а во-вторых, не даст убийце совершить страшный грех и накопить столь тяжкую карму. Убив злоумышленника, купец, который ранее принял обет не отнимать жизнь, пошел к Будде, чтобы покаяться в нарушении обета. Но Будда, выслушав все, сказал ему, что не надо сокрушаться, поскольку он совершил это деяние с добрыми намерениями, а не из корысти. Итак, в данном случае тяжкое неблагое деяние можно даже счесть благим.
Четвертый источник — стойкость. Говоря о непостоянстве, Хинаяна указывает, что должно посвятить себя учению и практике с поспешностью человека, у которого загорелись волосы на голове. Если на вас горят волосы, вы не останетесь безучастны — придется сразу же, не ленясь, тушить огонь. Кроме того, мы не знаем, представится ли нам снова счастье родиться в человеческом теле и возможность освобождения, поэтому самое лучшее — бежать из сансары как можно быстрее. В Махаяне же, напротив, следует думать не только о себе: осознавая, что сам уже стоишь на пути и имеешь возможность освободиться, нужно, развивая Бодхичитту, посвятить себя, прежде всего, благу других и быть готовым страдать не два-три дня, а до скончания перерождений. Такова великая стойкость бодхисаттвы.
Тибетское слово чжангчубсемпа, что значит «бодхисаттва», вмещает в себя все четыре источника. Чжанг означает «очищать» и потому подразумевает нашу потенциальность, истинную Бодхичитту. Без очищения нет Бодхичитты. Чуб означает «понимать», но как обрести понимание? Читая сочинения бодхисаттв, но прежде всего, следуя учителю и учению. Сем обычно означает «ум»; в данном случае, имеется в виду ум, который, размышляя, исследует намерение и таким образом является основой сострадания. Па, сокращенное паво, — «бесстрашный герой», готовый жизнь за жизнью подвергаться опасностям сансары ради других.
Все сказанное относится к относительной Бодхичитте намерения. Развитие этих намерений укрепляет нашу решимость. Но есть еще Бодхичитта действия, или применения. Любые совершаемые Телом, Речью и Умом действия, которыми движет доброе намерение, становятся Бодхичиттой действия!
ТРИ УПРАЖНЕНИЯ
Для развития Бодхичитты измерения в Махаяне существуют три упражнения: в нравственности, созерцании и мудрости. Эти три понятия вмещают в себя все принципы Махаяны. Нравственность заключается, прежде всего, в том, чтобы избегать неблагих деяний благодаря или обету, или осознаванию. В Дзогчен всеми действиями Тела, Речи и Ума должно руководить присутствие. На абсолютном уровне нет ни хорошего, ни плохого, на относительном же необходимо развивать ясность, чтобы понимать что хорошо и что плохо в данных обстоятельствах. А пока ясность не проявилась, нужно делать все возможное, опираясь на то, что обычно считается добром и добрыми намерениями.
Упражнение в мудрости, или праджне, заключается в развитии знания с помощью учителей и учения. Одного лишь нашего размышления недостаточно. Даже если мы считаем себя очень умными, наши рассуждения всегда очень ограниченны. Истинное знание выше рассуждений и анализа. Вспомните историю о Миларепе в роге яка: Миларепа не уменьшился, а рог не увеличился, однако Миларепа все-таки уместился внутри него. Эта история похожа на сказку, потому что обычный ум не может такого понять, но Миларепа утверждал, что это правда. Чтобы понять такую правду, нужно выйти за пределы обыденного мышления.
В Учении Дзогчен, практикуя полное объединение, мы обнаруживаем, что хорошее и плохое заключает в себе один и тот же принцип. В школе Другпа-кагью тоже есть очень известное учение, называемое Ронём Кордруг (го snyoms skor drug), которое направлено на обнаружение одного вкуса в деятельности всех шести чувств. Обычно, глазами мы видим красивое и некрасивое, ушами слышим звуки, приятные и неприятные, носом обоняем ароматы и зловоние и т.д. Разве можно сказать, что аромат и зловоние — одно и то же? Обычно нам свойственна такая ограниченность, но зная, как выйти за ее пределы, можно обнаружить, что все эти противоположности имеют один и тот же вкус. Итак, упражнение в мудрости, или в праджне служит для достижения уровня за пределами суждений. Если вы спросите, сколько будет два плюс два, все ответят — четыре. Кажется, что другого ответа быть не может, но, возможно, есть и другой, только, чтобы найти его, нужно стать более открытыми.
Третье упражнение — в созерцании, которое представляет собой основу постижения абсолютной Бодхичитты. На относительном уровне функционирование Бодхичитты проявляется в виде некой энергии, которая реализуется в деятельности на благо других. По этой причине и в Сутре, и в Махамудре подчеркивается, что пустота, или шуньята, не имеет смысла, если не сочетается с состраданием. В Сутре этот аспект называется единством двух истин, относительной и абсолютной. В данном случае это может показаться простым соединением двух вещей, но будь это так, все оставалось бы только умопостроением. Этот момент можно легко понять в Учении Дзогчен. Каждый человек пребывает в состоянии Дхармадхату, в состоянии абсолютной пустоты, которое одинаково для всех существ и для всех измерений. Измерение Дхармадхату иначе называют Дхармакайей. «Моя» дхармакайя тождественна Дхармакайе всех других существ, но она не только пуста: она непрерывно излучает энергию, она функционирует. Обнаружив, что наша сущность пуста, мы видим, что тотчас же проявляется и движение. Действительно, как только одна мысль исчезает, возникает другая, и так продолжается непрерывно. Что представляет собой эта непрерывность? Это непрерывно проявляющаяся энергия. Сострадание — часть этой энергии, которая возникает из пустоты. Поэтому эти два аспекта естественно пребывают вместе, а не являются умственным построением. Находясь в этом состоянии, вы обнаруживаете, что все имеет один вкус.
Самую большую пользу другим можно принести только после того, как обретено переживание абсолютной Бодхичитты, но это не означает, что нужно дожидаться, пока это произойдет. Если я увижу, что человек упал на дороге, потому что ослаб и нуждается в пище, то могу помочь ему встать и дать поесть, но когда я уйду, бедняга снова будет беспомощен. Было бы лучше научить его ежедневно зарабатывать на хлеб, а еще лучше — посоветовать, как радикально разрешить проблему питания, применяя чудлэн. Но, чтобы научить его практике чудлэн, я должен сам уметь ее выполнять. Поэтому, продолжая практиковать и достигая какой-то реализации, я смогу помогать другим все больше и больше, а пока я помогаю им, чем могу.
Я уже говорил, что, если возникают затруднения, можно преодолеть их с помощью очищения. В Махаяне очищение и покаяние можно выполнять перед учителем и сангхой, как, например, в школе Кадампа, и перед Древом Прибежища с помощью визуализации Трех Драгоценностей, как в мадхья-мике, традиции Нагарджуны. В любом случае, самое важное — это намерение раскаяться в проступках. Если такое намерение есть, можно очистить что угодно, нет ничего, что нельзя было бы очистить, и для этого достаточно иметь перед собой присутствие Древа Прибежища.
Нередко члены Общины ссорятся, но не придают этому никакого значения, потому что привыкли жить в обществе, где люди делятся на друзей и врагов. Поэтому они готовы ссориться с теми, кого не считают друзьями, не думая о том, что между всеми практиками есть духовная связь, которой суждено длиться до полной реализации. Значит, те практики, которые ссорятся и оскорбляют друг друга, создают много препятствий и вреда, а также нарушают обет Бодхичитты. Ведь если я по-настоящему отважился действовать на благо всех живых существ, начинать следует с тех, кто ко мне ближе. Если же я могу терпеть только тех, кто далеко, значит, мое сострадание не является искренним, подлинным.
Если есть истинное сострадание, можно раскаянием очистить любые проступки. Вспомните, выполняя ганапуджу, мы читаем стослоговую мантру и делаем самайя-мудру — так мы устанавливаем связь с Просветленными. Зачем мы это делаем? Чтобы очиститься, оказаться в истинно чистом измерении. Это освежает дух нашей практики и позволяет лучше наблюдать самих себя. Ничего страшного, если мы время от времени сердимся и кого-то ругаем, ведь мы живем в сансаре, отвлекаемся и у каждого из нас есть недостатки. Это не проблема. Проблема возникает только тогда, когда мы всего этого не замечаем, когда нет присутствия, когда мы даже неспособны хранить свои самайя, которые заключаются в обещании стремиться к непрерывности присутствия. Если мы держим такое обещание, то даже отвлекшись на какое-то время, можно сразу сказать: «Я оскорбил практика, с которым связан обетами-самайя. Я поступил неправильно и очень сожалею». Даже если просто признаться в этом, может произойти очищение.
Возможно, кто-то возразит: «Я знаю, что поступил плохо, но не хочу вслух сказать об этом человеку, с которым поссорился, чтобы не показаться слабым». Это означает, что большое «Я» раздувается до гигантских размеров и становится еще более уродливым и эгоистичным. Когда же мы открыты, становится легче сотрудничать с другими, а если мы приучаемся к этому день за днем, жить становится проще, а Бодхичитта становится чем-то конкретным.
Чогьял Намкай Норбу
Бодхичитта
P.S.«Бодичитта в дзогчен — истинное состояние, присущее всем чувствующим существам.
Ригпа — это обнаружение бодичитты.
Это важно понимать»
Намкай Норбу Ринпоче