Смерть

Смерть всегда несла некий отпечаток таинственности и мистичности. Непредсказуемость, неизбежность, неожиданность и подчас незначительность причин, приводящих к смерти, выводили само понятие смерти за пределы человеческого восприятия, превращали смерть в божественную кару за греховное существование либо в божественный дар, после которого человека ожидает счастливая и вечная жизнь.

Эволюция понятия

У многих народов существовали представления о смерти, как о моменте, когда бессмертная душа человека расстаётся с телом и направляется к душам предков. Также имелись и обряды поклонения смерти.
Говоря об изучении смерти, академик В. А. Неговский в «Очерках по реаниматологии» писал, что…
…ход естествознания приостановился перед изучением смерти. Веками это явление было столь сложным и непонятным, что, казалось, находится за пределами человеческого познания. И лишь постепенно накапливающиеся робкие и вначале довольно элементарные попытки оживить человека и случайные успехи при этом разрушили эту непознаваемую стену, делающую смерть «вещью в себе».
Конец XIX и особенно XX век внесли в проблему смерти коренные изменения. Смерть перестала нести на себе отпечаток мистики, но тайна её сохранилась. Смерть, являясь закономерным завершением жизни, стала таким же объектом научных исследований, как и сама жизнь.
Один из основателей экспериментальной патологии, стоявший у истоков танатологии, знаменитый француз Клод Бернар в «Лекциях по экспериментальной патологии» писал: «…чтобы знать, как живут организмы животного и человека, необходимо видеть, как множество их умирает, ибо механизмы жизни могут быть вскрыты и обнаружены лишь знанием механизмов смерти».
Альфред Нобель, учредитель Нобелевских премий, рекомендовал особое внимание обратить на изучение вопросов старения и умирания организма, фундаментальных проблем современной биологии и медицины.
Изменение научного отношения к смерти, низведение смерти до естественного физиологического процесса, требующего квалифицированного физиологического анализа и изучения, пожалуй, особенно рельефно проявилось в высказывании И. П. Павлова: «…какое обширное и плодотворное поле раскрылось бы для физиологического исследования, если бы немедленно после вызванной болезни или ввиду неминуемой смерти экспериментатор искал с полным знанием дела способ победить ту и другую» (И. П. Павлов, собрание сочинений, т. 1, с. 364).
Таким образом, уже в начале XX века смерть из мистической «вещи в себе», может быть, пока ещё только в умах учёных, превратилась в объект научного поиска, требующий специальных исследований и анализа. Объект, который позволяет не только понять причины прекращения жизни, но и подобно Гераклу вступить в непримиримую борьбу со смертью и даже изучить саму жизнь, понять первоосновы, отличающие живые объекты от неживых. Хотя первоосновы уже, в принципе, найдены — наличие ДНК в объекте определяет, живой он или нет.
Французский историк Ф. Арьес, анализируя происхождение массовых представлений о смерти, выделяет пять этапов в развитии представлений о ней:
С архаических времён и вплоть до XI в. — «нормальное» (т. н. «прирученная смерть»). Представление о том, что все люди когда-нибудь умрут, то есть смерть — это обыденное, неизбежное явление, которое не вызывает особого страха. Умершие рассматривались как уснувшие («усопшие») «до конца времён». Поэтому кладбища были не только местами захоронения, но и местами жизни (местом собраний, встреч и т. д.).
Начиная с XII века — «смерть своя» (la mort de soi). Это представление о смерти появилось под влиянием роста индивидуального сознания и утверждения в обществе между XI и XIII столетиями идеи Страшного Суда. Значение ритуалов, связанных с предсмертным состоянием и захоронением, возрастает. Близость живых и умерших прекращается — кладбища выносят за городскую черту (территорию живущих). Вместе с тем, смерть находит активное выражение в искусстве.
В эпоху Просвещения — «смерть далёкая и близкая» (la mort longue et proche). Смерть представляется как нечто дикое, необузданное. Это реакция на утрату механизмов защиты от природы.
В эпоху романтизма — «смерть твоя» (la mort de toi). Смерть другого человека переживается тяжелее, чем близость собственной смерти. Феномен смерти эстетизируется.
В XX веке — «смерть перевёрнутая» (la mort inversee). Появляется страх перед самим упоминанием смерти, эта тема становится запретной. Происходит сокращение сроков ритуалов, связанных со смертью (похороны, траур). Трупам умерших стараются придать вид, похожий на живых.

Понятие смерти в философии

Смерть нельзя рассматривать как противоположность жизни.Смерть — это не отсутствие жизни, а её окончание, завершение. Поэтому смерти противостоит не жизнь, а рождение. Это вполне естественный процесс перехода из живого состояния в неживое. Живое и неживое, выживание и не выживание — это две стороны единой окружающей нас природы. Нам на Земле известен только один вариант жизни — жизнь белковых макромолекул. С другими вариантами мы сталкиваемся только при чтении фантастической литературы, где можно встретить жизнь на основе кремний органических соединений, энергетических полей и тому подобное.
Попытки учёных, верящих в возможность однозначного отражения феномена реальности в каком-либо языке, определить принципиальные различия живого и неживого делаются уже достаточно давно.
В XIX веке француз Танглю определял смерть как общее свойство всех живых. Один из основоположников танатологии М. Ф. К. Биша говорил, что жизнь — это совокупность явлений, противящихся смерти. Классики диалектического материализма подвергли эти представления критике за их метафизический подход к решению сложной проблемы. Так, Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге» написал, что «жизнь есть способ существования белковых тел, и этот способ существования заключается по своему существу в постоянном обновлении их химических составных частей путем питания и выделения» и далее сформулировал следующий тезис: «Жить - значит умирать». Но если сопоставить представления Энгельса и его оппонентов, которых он критиковал, то окажется, что принципиальных различий между ними не существует. Более того, все они подходили к трактовке жизни только с позиций единственной известной им белковой формы. Все они считали свой субъективный язык единственно возможным инструментом описания реальности.
Совершенно иной взгляд на смерть имел философ Артур Шопенгауэр, который создал теорию палингенезии, представляющую собой философскую альтернативу религиозной реинкарнации.
С другой стороны некоторые философии и религии рассматривают смерть не как противоположность рождению, а как неотъемлемую часть воскрешения. Это имеет отношение ко всем авраамическим религиям, к религии Древнего Египта.

Понятие смерти в науке

Юриспруденция

Закон Российской Федерации от 22 декабря 1992 года № 4180-1 «О трансплантации органов и (или) тканей человека» в статье 9 «Определение момента смерти» говорит: «Заключение о смерти дается на основе констатации необратимой гибели всего головного мозга (смерть мозга), установленной в соответствии с процедурой, утверждённой федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере здравоохранения и социального развития» (см. Инструкцию по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга, утверждённую приказом Минздрава РФ от 20 декабря 2001 г. № 460).

Социология

Смертность человека оказала огромное влияние на человеческое общество, став одной из важнейших причин появления и развития религий. Значительную роль религий в истории нашей цивилизации не станет отрицать никто, религиозные деятели всех времён и народов объявляли войны (крестовые походы, джихад), оправдывали захватнические войны религиозными целями, стояли в иерархии управления над правителями государств, определяли личную жизнь людей и направляли развитие культуры (архитектура, живопись, музыка, образование).
Неизбежность гибели и вера в загробную жизнь привели к появлению проблемы избавления от тел умерших или хранения этих тел. Различные религии в различные эпохи решали этот вопрос по-разному. Такие представления привели к возникновению особых территорий, предназначенных для захоронения — кладбищ. Во многих религиях тело не имеет такого важного значения, и допускаются иные способы избавления, например, сожжение — кремация. Вера в загробную жизнь породила всевозможные коллективные ритуалы, призванные сопроводить умершего в последний в этом мире путь, такие, как торжественные похороны, траур и многие другие.

Биология и медицина

Выделяют несколько видов смерти: клиническая смерть, биологическая смерть и окончательная смерть. В подкатегорию попадает смерть мозга.

Наступлению смерти всегда предшествуют терминальные состояния — преагональное состояние, агония и клиническая смерть, — которые в совокупности могут продолжаться различное время, от нескольких минут до часов и даже суток. Вне зависимости от темпа наступления смерти ей всегда предшествует состояние клинической смерти. Если реанимационные мероприятия не проводились или оказались безуспешными, наступает биологическая смерть, которая представляет собой необратимое прекращение физиологических процессов в клетках и тканях нервной системы, так как они являются наиболее критичными к требованиям дыхания. Вследствие процессов разложения происходит дальнейшее разрушение организма, что постепенно уничтожает структуру нервных связей, делая принципиально невозможным восстановление личности. Этот этап называется информационная смерть (или «информационно-теоретическая смерть», то есть смерть с точки зрения теории информации). До информационной смерти человек теоретически может быть сохранён в состоянии анабиоза, например, с помощью крионики, что предохранит его от дальнейшего разрушения, а позднее потенциально может быть восстановлен.

Преагональное состояние

Данная рефлекторная защитная реакция организма представляет собой функцию «снижения мучений» перед смертью, и обычно вызвана тяжёлыми, либо очень болезненными повреждениями биологического тела, и почти всегда связана с соответствующим психологическим состоянием. Сопровождается полной или частичной потерей сознания, равнодушностью к происходящему и потере чувствительности к боли.
В преагональном состоянии происходит нарушение функций центральной нервной системы (сопор или кома), снижение артериального давления, централизация кровообращения. Дыхание нарушается, становится неглубоким, нерегулярным, но, возможно, частым. Недостаток вентиляции лёгких приводит к недостатку кислорода в тканях (тканевой ацидоз), но основным видом обмена веществ остаётся окислительный. Длительность преагонального состояния может быть различной: оно может полностью отсутствовать (например, при тяжёлом механическом поражении сердца), а может сохраняться длительное время, если организм в состоянии каким-либо образом компенсировать угнетение жизненных функций (например, при кровопотере).
Без проведения лечебных мероприятий процесс умирания зачастую прогрессирует, и преагональное состояние сменяется терминальной паузой. Она характеризуется тем, что после учащенного дыхания внезапно наступает его полное прекращение. Также обнаруживаются преходящие периоды асистолии длительностью от 1—2 до 10—15 с.

Агония

Агония — попытка организма в условиях угнетения функций жизненно важных органов использовать последние оставшиеся возможности для сохранения жизни. В начале агонии увеличивается давление, восстанавливается сердечный ритм, начинаются сильные дыхательные движения (но лёгкие при этом практически не вентилируются — одновременно сокращаются дыхательные мышцы, ответственные и за вдох, и за выдох). Может кратковременно восстановиться сознание.
Из-за отсутствия кислорода в тканях быстро накапливаются недоокисленные продукты обмена. Обмен веществ идёт преимущественно по анаэробной схеме, во время агонии организм теряет 50—80 г массы за счёт сжигания АТФ в тканях. Продолжительность агонии обычно невелика, не более 5—6 минут (в отдельных случаях — до получаса). Затем артериальное давление падает, сердечные сокращения прекращаются, дыхание останавливается, и наступает клиническая смерть.

Клиническая смерть

Клиническая смерть продолжается с момента прекращения сердечной деятельности, дыхания и функционирования ЦНС и до момента, пока в мозгу не разовьются необратимые патологические изменения. В состоянии клинической смерти анаэробный обмен веществ в тканях продолжается за счёт накопленных в клетках запасов. Как только эти запасы в нервной ткани заканчиваются, она умирает. При полном отсутствии кислорода в тканях омертвение клеток коры головного мозга и мозжечка (наиболее чувствительных к кислородному голоданию отделов мозга) начинается через 2—2,5 минуты. После смерти коры восстановление жизненных функций организма становится невозможным, то есть клиническая смерть переходит в биологическую.
В случае успешного проведения активных реанимационных мероприятий за длительность клинической смерти принимают обычно время, прошедшее от момента остановки сердца до начала реанимации (поскольку современные методы реанимации, такие как поддержание минимально необходимого артериального давления, очистка крови, искусственная вентиляция лёгких, обменное переливание крови или донорское искусственное кровообращение, позволяют поддержать жизнь нервной ткани достаточно долгое время).
В обычных условиях продолжительность клинической смерти составляет не более 5—6 минут. На длительность клинической смерти влияет причина умирания, условия, продолжительность, возраст умирающего, степень его возбуждения, температура тела во время умирания и другие факторы. В отдельных случаях клиническая смерть может продолжаться до получаса, например при утоплении в холодной воде, когда из-за пониженной температуры обменные процессы в организме, в том числе и в головном мозге, существенно замедляются. С помощью профилактической искусственной гипотермии длительность клинической смерти может быть увеличена до 2 часов. С другой стороны, некоторые обстоятельства могут сильно сократить длительность клинической смерти, например, в случае умирания от сильной кровопотери патологические изменения в нервной ткани, делающие невозможным восстановление жизни, могут развиться ещё до остановки сердца.
Клиническая смерть в принципе обратима — современная технология реанимации позволяет в ряде случаев восстановить функционирование жизненно важных органов, после чего «включается» ЦНС, возвращается сознание. Однако в действительности количество людей, переживших клиническую смерть без серьёзных последствий, невелико: после клинической смерти в условиях медицинского стационара выживают и полностью восстанавливаются порядка 4—6 % больных, ещё 3—4 % выживают, но получают тяжёлые нарушения высшей нервной деятельности, остальные умирают. В ряде случаев, при позднем начале реанимационных мероприятий или их неэффективности, обусловленной тяжестью состояния пациента, пациент может перейти к так называемой «вегетативной жизни». При этом необходимо различать два состояния: состояние полной декортикации и состояние смерти мозга.

Понятие смерти в религии

Все основные религии имеют учение, описывающее, что происходит с человеком после смерти. Поскольку большинство религий утверждает существование нематериальной души, они, в основном, полагают смерть человека лишь гибелью тела и описывают различные варианты дальнейшего существования личности в виде духа или последующего возрождения в новом теле, либо вечного, либо заканчивающегося достижением нирваны (в буддизме) или жизни вечной (в христианстве).
Реинкарнация в буддизме, индуизме и других религиях предполагает, что нематериальная душа человека после смерти воплощается в новом теле. При этом допускается, что прожитая ранее жизнь может повлиять на выбор последующего тела. «Как человек, снимая старые одежды, надевает новые, так и душа входит в новые материальные тела, оставляя старые и бесполезные» (Бхагавадгита, II.22). При этом в буддизме существует Анатмавада — доктрина, согласно которой буддизм отрицает существование души, указывая на её условность.
В христианстве смерть — это следствие грехопадения человека. Согласно поучениям христианских святых смерть бывает телесной (прекращение жизнедеятельности тела) и душевной (нечувствие души при живом теле). Кроме того, для бессмертной души смерть — это ещё и граница между земной жизнью и небесной. Поэтому многие христианские мученики принимали свою смерть с радостью — для них день смерти на земле становился днем рождения на небесах. В Откровении апостола Иоанна Богослова написано, что смерть прекратится после Страшного Суда, в грядущем Царстве Бога: «Отрёт Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет»  (Отк. 21:4).
Синтоизм предполагает, что дух человека продолжает существование после смерти, хотя вовсе не обязательно реинкарнируется. Духи умерших, по представлениям этой религии, могут оказывать помощь живым родственникам, и часто являются объектом поклонения.
В исламе после смерти человек попадает в барзах (от араб. — перешеек) — состояние, где он пребывает в могиле до Судного Дня, после которого будет воскрешен во плоти, и будет спрошен о своих деяниях, после чего определён либо в ад, либо в рай.

Смерть святых

В христианстве и некоторых других религиях существует представление о том, что смерть праведных, святых людей может быть связана с особыми обстоятельствами. К примеру, смерть Еноха и Илии согласно Библии отсрочена и произойдет незадолго до Страшного Суда, а сами они живыми вознесены на небо. Другой пример: св. Лазарь, умирал дважды (в первый раз — был воскрешен Иисусом Христом через несколько дней после смерти). Кроме того, останки некоторых святых — мощи — могут проявлять необычные свойства (благоухать, мироточить и т. п.).

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Его Святейшество Богдо-гэгэн о тайнах смерти и бессмертия

Что происходит с человеком после смерти? В каких мирах можно переродиться? Что необходимо для того, чтобы управлять своим будущим? Является ли аборт убийством? За разъяснениями этих вопросов «Империя Духа» обратилась к Его Святейшеству Богдо-гэгэну IX, живущему в небольшом городе Дхарамсале в Северной Индии. Он любезно согласился пообщаться с нами на эту тему.

— В одной российской газете рассказывается, как на факультете психологии одного из московских институтов людей в лечебных целях (чтобы снять у них психические расстройства) по их собственному желанию вводят в состояние гипноза, чтобы помочь им «увидеть» свои прошлые воплощения. Вот один из примеров. Молодой человек видит себя какой-то петлей, которая с огромной скоростью несется к Земле, затем попадает в комнату, где мужчина и женщина занимаются любовью. Таких как он там много, они ждут и надеются, что у пары все получится. Но воплотиться сможет только один из них. Вдруг этого молодого человека закручивает энергетическая воронка и втягивает куда-то. Он чувствует себя внутри шара. Через определенное время он рождается у этой женщины. В «Гарвардских лекциях» Его Святейшество Далай-лама XIV говорит: «Если существу предназначено родиться из утробы, оно видит своих будущих мать и отца в процессе совокупления». Противоречий в том, что говорит Далай-лама и тем опытом, который описал юноша, нет. Однако возникает вопрос: насколько реально «увидеть» прошлую жизнь, находясь в состоянии гипноза? Не игра ли это воображения?

— Да, действительно можно видеть свою прошлую жизнь, находясь в состоянии гипноза. Но это дается далеко не каждому. Этой способностью обладают те личности, которые постигли природу ума и научились управлять им. Для них видение своих прошлых жизней вполне реально.

Здесь в Дхарамсале было несколько случаев, когда высокие ламы, достигшие больших духовных реализаций, видели свои прошлые воплощения. Они давали полную и достоверную информацию о своих родителях в прошлых жизнях. Когда Далай-лама проверял такого рода информацию, действительно оказывалось, что у ламы две мамы и два папы. Мама и папа, которые были в прошлой жизни (в том случае, если лама будучи их сыном, умер, а родители остались жить), и родители в настоящей жизни.

В буддийских текстах говорится, что существо, оказавшееся в бардо после смерти, обычно тонко чувствует и знает, где оно обретет свое новое рождение. Если ему по карме суждено переродиться в низших мирах, он уже в бардо начинает испытывать невероятные страдания.

— Цитирую Далай-ламу: «Если же человек в своем духовном развитии достиг высокого уровня и способен управлять своим новым рождением, он имеет возможность не просто родиться в очередной раз, а осознанно переродиться. Существует множество видов осознанного перерождения». Что необходимо для того, чтобы так управлять своим будущим? Может ли обычный человек, не будучи монахом-практиком, осознанно переродиться?

— Обычный человек не может осознанно переродиться. И обычному монаху это тоже не под силу. Ум обычного человека после смерти целиком и полностью зависит от кармы, поэтому он не может управлять новым рождением. Сила кармы приведет человека именно к тому рождению, которое он заслужил по совокупности своих накоплений. Выбора у него нет. Здесь все находится во власти кармы.

Чтобы обрести осознанное рождение, как это делают высокие перерожденцы, надо не только познать природу своего ума, но и иметь власть над ним. Для того чтобы прийти к такому уровню, необходимо заниматься духовными практиками. В буддизме их огромное количество. Когда благодаря духовным практикам человек напрямую постигает пустоту, лежащую в основе всех феноменов, в том числе и ума, вот тогда он обретает способность управлять всеми процессами в своей жизни: он осознанно умирает и осознанно - перерождается. Даже находясь в бардо, он может все преобразовывать там. Вовсе не обязательно быть монахом, чтобы достичь такого уровня, но обязательно надо быть практикующим человеком. Без духовной практики такого состояния достичь невозможно.

— Не все женщины, в утробе которых зарождается жизнь, дают ей рождение. Я говорю об абортах, число которых в мире растет неуклонно. Есть ли у абортированного существа шанс оказаться в чреве другой женщины?

— С точки зрения буддизма аборт считается отнятием жизни, поэтому рассматривается как отрицательное действие. В Америке и на Западе существует концепция планирования семьи, в рамках которой аборты допускаются. Мы же, буддисты, считаем, если ребенку суждено родиться, он должен родиться. Сколько ему по накопленным заслугам в предыдущих жизнях суждено иметь в этой жизни, столько он и будет иметь. Ни больше, ни меньше. Вот в этом наше коренное расхождение с Западом.

Что касается абортированного существа… Во время аборта из чрева женщины удаляют зародыш. Зародыш в данном случае выступает как оболочка, оболочка, внутри которой уже присутствует сознание - сем. Когда зародыш удаляют, сознание вместе с ним покидает чрево женщины.

Абортированное существо не всегда может родиться у другой женщины. Это может произойти только в том случае, если карма второй женщины (не той, что сделала аборт) созрела для того, чтобы родить ребенка. Если этот фактор отсутствует, абортированное существо не имеет шанса оказаться в утробе другой женщины.

Мы, буддисты, за основу всех явлений берем закон кармы, т.е. причинно-следственную связь. Чтобы произошло какое-то событие в нашей жизни, неважно большое или маленькое, необходимы много-много разных обстоятельств, которые в совокупности создают причину для того, чтобы событие произошло. Если не будет хватать хотя бы одного обстоятельства, уже ничего не произойдет. Чтобы было понятно, приведу пример из своих прошлых жизней.

В одной из своих предыдущих жизней я был Таранатхой, тибетским ученым. До того, как родиться им я прожил жизнь в облике ламы, которого звали Кунга Пунцок. Когда срок моей жизни истек, я оказался в бардо и увидел там свою будущую мать, у которой должен был родиться. Ей было всего девять лет. Она не могла родить меня в таком возрасте. Тогда я родился сыном у царя, который правил в Гайя, что недалеко от Бодх-Гайя.

Когда моей будущей маме исполнилось четырнадцать лет, она пришла ко мне и сказала: я созрела для того, чтобы принять тебя. Она была необычной женщиной, таких в Тибете называют дакинями. Я прожил совсем недолго в облике сына царя Гайи (умер в детском возрасте) и переродился у женщины, у которой должен был переродиться. Так я родился Таранатхой. Вот вам пример того, как действует карма. Это общеизвестный факт из линии моих перерождений.

"После того как сознание входит в лоно, у него уже нет возможности выйти обратно или сказать “это место мне не нравится”. В течение последующих семидневных периодов, идущих один за другим, из крохотного зародыша развивается тело. Сначала создается центральный канал, соединяющий пупок с глазами. Мало-помалу каждые семь дней происходит новый этап в развитии, и, наконец, через девять месяцев и десять дней (в тибетском календаре каждый месяц длится тридцать дней). В течение этого времени у матери и ребенка одно дыхание. Когда мать активно что-то делает, ребенок испытывает большое неудобство. Когда она ест, он испытывает ужас - как будто его заваливают большой горой. Когда эти девять месяцев и десять дней подходят к концу, ребенок - силой особой праны - переворачивается вниз головой.

При рождении ребенок испытывает такую боль, как если бы его мясо отдирали от костей. Сам момент рождения - это как будто бы падаешь с неба и ударяешься о землю. Только когда человек, наконец, родился и сделал первый вздох - только тогда он становится независимым от дыхания матери".

Чокьи Нима Римпоче


— Известно, что высокие мастера покидают мир, находясь в состоянии медитации. Описаны также случаи, когда мастер реализует свое радужное тело. Как эти виды смерти отражаются на следующем воплощении? Это разные уровни духовной реализации или разные способы ухода из мира?

Умереть в медитации и реализовать радужное тело -это не одно и то же, это разные вещи, хотя тот и другой ознаменуют уход мастера из жизни. Реализовать радужное тело - это значит ничего не оставить после себя, остаются только волосы и ногти. Плотное тело, кости полностью растворяются в пустоте. Когда мастер уходит таким способом, можно увидеть радугу, которая появляется на том месте. Это чрезвычайно высокий уровень духовной реализации. Его достичь гораздо сложнее, чем, например, умирания во время медитации.

Те, кто реализовал радужное тело, обычно уже не возвращаются. Однако радужное тело мастера может за доли секунды испустить несколько эманации, которые могут приходить в любом виде хоть куда. Это могут быть тулку (высокие перерожденцы) или другие живые существа. Они приходят, чтобы помогать всем другим живым существам.

Что касается умирания во время медитации, то есть разные пути осуществления этого процесса. Вы можете видеть мастера, сидящего в позе медитации. Со стороны это выглядит просто как медитация. При этом мастер может использовать практику пхова, то есть выбросить сознание через макушку. Тантрические мастера медитируют на определенное божество и таким образом достигают освобождения после смерти. Есть еще один способ умирания во время медитации: мастер выходит на тонкие уровни и растворяет свое сознание в ясном свете. Это также ведет к освобождению. Мастеров, покинувших мир во время медитации, достаточно много.

Как можно определить, что мастер окончательно ушел? Из одной его ноздри выходит капля красного цвета, из другой - белая. И голова его резко наклоняется вперед, тело расслабляется. Это верный знак того, что мастер снова переродится. Он вернется в мир людей, чтобы помогать живым существам практиковать Дхарму.

"Я знаю множество подобных историй, но особенно интересна одна из них, которую рассказал мой дядя Тогдэн. В 1952 году в той части Тибета, откуда я родом, жил старик, который в молодости несколько лет был вроде слуги или помощника у одного учителя Дзогчена и потому, естественно, слышал много Учений. Но всю остальную жизнь он провел, просто высекая мантры на камнях, и тем зарабатывал себе на пропитание. Так он прожил много лет, и никто не обращал на него внимания и не подозревал, что он что-то практикует. Но однажды он объявил, что через семь дней собирается умереть и послал за своим сыном, который был монахом в одном из монастырей, сказав, что хочет оставить все свое имущество в дар монастырю. Из монастыря повсюду разнеслась весть о том, что этот человек попросил оставить его на семь дней взаперти, чтобы умереть. А так как все поняли значение этой просьбы, то пришло много людей, и это событие происходило у всех на виду. Там были представители разных буддийских школ, больших монастырей, присутствовали даже чиновники китайской администрации, которые в то время все поголовно были военнослужащими. И когда вскрыли помещение, в котором тот человек был заперт на семь дней, это произошло на глазах у множества людей. И все они увидели, что никакого тела не осталось. Остались только волосы и ногти, которые считаются нечистотами тела".

Намкай Норбу


—Можно ли по времени и обстоятельствам смерти человека определить время и место его нового рождения?

— Мы, тибетцы, делаем два вида астрологических расчетов - для умершего и для того, кто еще жив. Еще при жизни можно определить, в какой из шести сфер человеку предстоит переродиться: в мире Богов (Дэвов), полубогов (Асуров), людей, животных, голодных духов (прет) и ада. Если ему грозит перерождение в трех низших сферах (в сфере животных, голодных духов и ада), то в целях предотвращения этого можно совершить определенные действа, например, построить ступу, нарисовать танку, принять Посвящение и.д. На этот счет есть конкретные указания в священных писаниях, которыми руководствуются буддийские астрологи.

Для живого человека делается белое исчисление. Для умершего - черное. По нему можно определить когда, в какой стране, в какой среде переродится человек. Если человек знает точное время своего рождения, ему могут сделать исчисление на следующую жизнь в Институте тибетской медицины и астрологии. Правда это стоит довольно дорого, потому что процедура сложная и требует много времени.

"В сущности, эти шесть миров есть шесть измерений сознания, шесть измерений возможных переживаний. В каждом из нас они проявляются как шесть отрицательных эмоций: гнев, алчность, неведение, ревность, гордость и блаженная рассеянность (бла­женная рассеянность - это эмоциональное состояние, в котором пять остальных эмоций присутствуют в равной мере, пребывая в гармоничном равновесии). Разумеется, эти шесть миров - не только разновидности эмоционального переживания, но и подлинные миры, в которых существа рождаются, как мы родились в мире людей, а лев - в мире животных.

.. Хотя эти миры выглядят также отчетливо и конкретно, как видится нам наш мир, на самом деле они призрачны и невещественны. Они пронизывают друг друга, и мы связаны с каждым из них. Мы несем в себе семена перерождения в других мирах, и, испытывая различные эмоции, приобщаемся к качествам и страданиям, преобладающим в других мирах".

Тендзин Вангьял Римпоче


— Может ли учитель отследить реинкарнацию своего ученика, если он, например, ушел из жизни раньше?

— Все зависит от учителя, от уровня его реализации. Если он обладает ясновидением, то он, конечно, знает где и когда переродится его ученик, в Тибете жил известный, мастер Атиша. Он спросил своего учителя, встретится ли он с ним в следующей жизни. Учитель ответил ему: «Если ты заразишься проказой, то ты меня встретишь, если этого не произойдет, мы с тобой не встретимся». Это сложный вопрос, связанный с «работой» кармы.

— Учителя Ведической традиции утверждают, что существо, рожденное в человеческом теле, двигается по пути эволюции от жизни к жизни. И возвращение его в мир низших форм жизни весьма затруднительно. Буддийские же учителя говорят, что запросто можно пойти вспять: прожить человеком, а переродиться собакой, комаром и т.д. Откуда такое разночтение?

— Каждая традиция дает свое объяснение феноменам бытия, поэтому и возникают разночтения. Что касается буддистов, сразу хочу внести уточнение. Они не говорят, что человек может переродиться где попало. Они говорят: на что была заложена причина, там и рождается человек после смерти. Если он всю жизнь был жадным, не практиковал щедрость, искал удовлетворения вовне, а не внутри, то скорее всего переродится в мире голодных духов, т.е. прет. Преобладающая их эмоция - алчность. Если человек убивал и карал людей, причинял им неимоверные страдания, то он переродится в адах. Существуют восемнадцать адов: девять горячих и девять холодных. Миром ада правит гнев. Его кармические следы проявляются в неприязни, отвращении, осуждении, насилии. Если человек прожил жизнь в беспробудной лени и тупости, то точно переродится в мире животных. Корень мира животных - неведение. Оно переживается как чувство растерянности, неуверенности, непонимания и тупости.

К чему человек заложил причину при жизни, там он и перерождается после смерти. К сожалению, бывает так, что прожил жизнь человеком, а переродился в низших мирах. Для убедительности расскажу поучительную историю, которая произошла в Тибете.

Жил один великий лама-перерожденец. У него были прекрасные учителя, отличные условия жизни, что указывало на его благую карму, накопленную в предыдущих жизнях. Но он прожил жизнь в праздности и лени, даже не научился читать и писать. И вот наступил час его смерти.

В это же время жил другой лама по имени Дугпа; он был эксцентричен, непредсказуем, но в то же время считался большим философом и волшебником, люди его уважали невзирая на его необычный нрав. Однажды Дугпа увидел на берегу реки молодую девушку. Не говоря ни слова, он вдруг накинулся на нее с намерением овладеть ею. Однако девушка оказалась не из робкого десятка, она дала отпор немолодому Дугпа и помчалась в деревню, чтобы рассказать о случившемся матери. Женщина по описаниям дочери поняла о ком идет речь. Она сказала дочери: правила поведения, обязательные для обычных людей, непригодны для святых, обладающих сверхъестественными знаниями. Лама Дугпа не обязан соблюдать ни нравственные, ни какие-либо другие законы, его действия диктуются высшими соображениями, недоступными для понимания простых смертных. Все, что бы он ни делал - во благо. Поэтому ты совершила ошибку, отказав ему. Вернись к нему и попроси прощения.

Девушка вернулась к реке. Дугпа сидел на берегу, погруженный в размышления. Она упала к нему в ноги и стала просить прощения. Святой погладил ее по голове и сказал: дитя мое, ты не возбуждаешь во мне ни малейшего желания. Дело в другом. В соседнем монастыре умер лама-тулку, который прожил жизнь в невежестве; он пренебрег всеми возможностями получить высшие знания. Я увидел в бардо его блуждающее тонкое тело, увлекаемое к несчастному перерождению. Из милосердия я решился предоставить ему возможность через соитие с тобой воплотиться в новом человеческом теле, но тяжесть его неблагой кармы оказалась сильнее - ты убежала. Пока ты была в деревне, осел и ослица на лугу совокуплялись. Этот лама скоро возродится осликом.

Вот вам, пожалуйста, яркий пример кармического перерождения. Что посеешь, то и пожнешь. Но у любого человека при жизни есть выбор. Если он копит много благих заслуг, он тем самым закладывает причину для рождения в Чистой земле.

«Но что оставшиеся в живых могут сделать для умершего?» - спросила я Римпоче. Оказалось, что можно сделать многое: можно исполнять разнообразные ритуалы; можно класть умершему в рот определенные священные вещества; можно читать вслух «Освобождение путем слушания в Бардо»; можно поместить на тело священный образ, называемый «Освобождающий путем ношения». Особенно эффективно будет, если реализованный мастер исполнит ритуал, которым он призывает дух умершего к себе, и затем растворяет его в специальном изображении, которым вслед за этим дает четыре посвящения. Во время каждого из посвящений дается четкое и ясное введение в природу сознания. Этот ритуал, называемый «сжигание имени», крайне полезен для мертвого человека.

Далай-лама XIV в этих случаях рекомендует следующее: «Нужно понимать, что непосредственно перед смертью у человека остается последний шанс, поэтому, помогая ему, следует избегать малейшего намека на то, что может породить в нем гнев или привязанность и тем самым осложнить его уход. Следовательно, дети или близкие не должны пробуждать в умирающем подобные чувства. Лучше всего, если мужественный друг, постоянно находясь рядом с умирающим, будет стараться как можно умиротворять его ум. Даже те верующие люди, которые при жизни не уделяли большого внимания практике, могут провести предсмертные часы с большой пользой, если посвятят их духовным упражнениям. Умирая, весьма полезно сосредоточиться на добродетельной теме».


Беседу вела Марина Монгуш, доктор исторических наук, религиовед-буддолог, профессор.

В зеркале смерти

Нет такого места на земле, где не могла бы нас найти смерть, даже если мы все время будем оглядываться вокруг, словно в сомнительной и опасной стране... Если бы хоть как-то можно было бы укрыться от ударов смерти, я не из тех, кто постеснялся бы это сделать... Но безумие думать, что можно преуспеть в этом...
Люди приходят и уходят, бегут и танцуют, и ни слова о смерти. Все хорошо, все прекрасно. Но когда смерть вдруг является к ним, их женам, их детям, их друзьям, захватывая их врасплох, неготовыми, то какие бури страстей тогда ошеломляют их, какой плач, какая ярость, какое отчаяние!...

Чтобы начать отбирать у смерти ее самое большое преимущество перед нами, давайте придерживаться метода, который прямо противоположен тому, что наиболее обычен; давайте отнимать у смерти ее чужеродность, давайте знакомиться с ней, давайте привыкать к ней; давайте чаще всего обращать свой ум к смерти... Нам неведомо, где поджидает нас смерть; поэтому будем ожидать ее повсюду. Практически овладеть смертью – значит практически овладеть свободой. Тот, кто научился умирать, разучился быть рабом.

Монтень

Почему так трудно практически овладеть смертью и практически овладеть свободой? И почему, по какой причине мы так страшимся смерти, что вообще боимся смотреть ей в лицо? Где-то в глубине души мы понимаем, что не сможем вечно отводить взгляд от смерти. Мы знаем, говоря словами Миларепы, что "тот предмет, что мы называем "труп" и который приводит нас в такой ужас, на самом деле живет с нами здесь и сейчас". Чем дольше мы стараемся не смотреть в лицо смерти, чем больше мы ее игнорируем, тем больше накапливается страха и неуверенности, тем сильнее они преследуют нас. И чем сильнее мы стараемся убежать от этого страха, тем чудовищнее он становится.

Смерть – это действительно огромное таинство, о ней можно сказать две вещи: мы можем быть абсолютно уверены в том, что умрем; и у нас не может быть никакой уверенности в том, когда или как мы умрем. Таким образом, единственно, в чем мы можем быть уверены, – это в том, что мы не знаем ничего определенного о часе своей смерти, и это служит оправданием отсрочки прямого взгляда в лицо смерти. В этом мы похожи на играющих в прятки малышей, которые закрывают глаза, думая, что их никто не видит.

Почему же мы живем в таком ужасе перед смертью? Потому что мы инстинктивно желаем жить и продолжать жить, а смерть является жестоким концом всего, что нам знакомо. Мы чувствуем, что с ее приходом мы будем вовлечены во что-то совершенно нам неизвестное или станем совершенно иным. Мы представляем себя, потерянных и растерявшихся, в чрезвычайно незнакомом окружении. Воображение рисует нам тревожное пробуждение в одиночестве, в чужой стране, без знания языка, без денег, без паспорта, без друзей, без понятия к кому обратиться.

Вероятно, глубинная причина нашего страха смерти лежит в незнании того, кем мы являемся. Человек верит, что у него есть личная и уникальная индивидуальность; но при исследовании ее станет очевидным ее полная зависимость от бесконечного множества подкрепляющих ее предметов и понятий: имя, "биография", партнеры, семья, дом, работа, друзья, кредитные карточки... Именно такие хрупкие и преходящие вещи являются нашей опорой и дают нам уверенность. И когда человек лишается всего того, кем действительно он мыслит себя?

Без привычных опор перед ним предстает совершенно чужое существо, тот, с которым он все время жил, но никогда по-настоящему не знал. Возможно, поэтому мы стараемся заполнять каждый момент шумом и деятельностью, даже скучной или банальной, лишь бы никогда не оставаться в тишине наедине с этим чужаком?

И разве это не указывает на трагичность нашего образа жизни? Мы живем под маской принятой нами индивидуальности, в невротическом сказочном мире, не более реальном, чем Фальшивая Черепаха нз "Алисы в стране чудес". Загипнотизированные увлекательным процессом строительства, мы возвели здания своих жизней на песке. Этот мир может казаться нам поразительно достоверным, пока смерть не разрушит его иллюзию и не вытеснит нас из укрытия, где мы прятались. Что тогда случится с теми, у которых не будет никакого понятия о более глубокой реальности?

Когда мы умираем, то оставляем все, прежде всего тело, которое мы так ценили, на которое так слепо полагались, так старались сохранить его живым. Но на наши умы мы можем полагаться не больше, чем на тела. Понаблюдайте за своим умом в течение нескольких минут. Вы увидите, что он постоянно скачет с одного предмета на другой, туда и сюда, как блоха. Вы увидите, что мысли возникают без какого-либо повода, без какой-либо связи. Хаос каждого момента сметает нас и уносит с собой; мы – жертвы изменчивости нашего ума. Если это – единственное состояние сознания, которое нам знакомо, то тогда полагаться на наш ум в момент смерти – абсурдный риск.

ВЕЛИКИЙ ОБМАН

Рождение человека есть рождение его печалей.
Чем дольше он живет, тем глупее становится, потому что все более и более острым становится его тревожное стремление избежать неизбежной смерти.
Как это горько!
Он живет ради того, что постоянно недостижимо!
Его стремление к выживанию в будущем не позволяет ему жить в настоящем.
Чжуан-Цзы

Уже после смерти моего мастера я подружился с Дуджомом Ринпоче, одним из величайших мастеров медитации, мистики и йоги нашего времени. Однажды он со своей женой ехал на автомобиле по Франции, любуясь по пути живописными видами сельской местности. Они проезжали мимо кладбища, украшенного цветами, со свежеокрашенной оградой. Жена Дуджома Ринноче сказала: "Ринпоче, посмотри, как прибрано и чисто все на Западе. Даже места, где они хоронят трупы, безупречны. На Востоке даже дома, где живут люди, далеко не так чисты".

"А, да, – ответил он, – это правда; это очень цивилизованная страна. У них такие замечательные жилища для мертвых трупов. Но разве ты не заметила, какие замечательные у них жилища и для живых трупов?"

Всякий раз, когда я вспоминаю этот случай, я думаю о том, насколько пустой и тщетной может быть жизнь, когда она основывается на ложной вере в длительность и постоянство. Когда мы так живем, то становимся, как сказал Дуджом Ринпоче, бессознательными, живыми трупами.

Большинство из нас действительно живет так: соответственно заранее определенному плану. Свою юность мы проводим, получая образование. Затем находим работу, встречаем кого-то, вступаем в брак, заводим детей. Мы строим дом, стараемся добиться успеха в делах, стремимся воплотить мечту о покупке дома в деревне или второго автомобиля. Мы уезжаем в отпуск отдыхать с друзьями. Мы планируем уйти на пенсию. Самые большие проблемы выбора, встающие перед некоторыми из нас, – это куда поехать отдыхать или кого пригласить на Рождество. Наши жизни однообразны, мелки и состоят из повторяющихся событий, и мы напрасно растрачиваем их, преследуя тривиальные цели, потому что не знаем ничего лучшего.

Наша жизнь проходит в таком лихорадочном темпе, что совсем не остается времени подумать о смерти. Мы подавляем свои тайные страхи, связанные с тем, что все преходяще, окружая себя все большим и большим количеством покупок, вещей, удобств, и все это только для того, чтобы оказаться их рабами. Все свое время и энергию мы тратим на заботу о своем имуществе. Скоро нашей единственной целью в жизни становится сохранение всего наиболее неизменным и постоянным. А когда происходят изменения, мы находим средство противодействовать им, – какое-нибудь ловкое временное решение проблемы. И вот так наши жизни несет по течению, до тех пор, пока серьезная болезнь или несчастье не встряхнут нас и не выведут из этого оцепенения.

Нельзя сказать, что мы много времени или дум уделяли даже этой жизни. Подумайте о людях, работающих годами, которые, уходя на пенсию, не знают, что им с собой делать в период старения и приближения к смерти. Несмотря на все наши разговоры о том, что нужно быть практичными, на Западе быть практичным означает быть невежественно, и часто эгоистично, недальновидным. Наше близорукое сосредоточение на этой, и только этой, жизни, представляет собой великий обман, источник унылого и разрушительного материализма, присущего современному миру. Никто не говорит о смерти, и никто не говорит о жизни после смерти, потому что людей заставили верить, что такие разговоры только помешают нашему так называемому "прогрессу" в этом мире.

Но если наше глубочайшее желание – действительно жить и продолжать жить, то почему мы слепо упорствуем, что смерть – это конец всего? Почему, по крайней мере, не попытаться исследовать возможность жизни после смерти? Почему, в виду своей прагматичности не спросим себя серьезно: В чем состоит наше реальное будущее? В конце концов, никто не живет больше ста с лишним лет. А после этого простирается вся вечность, о которой ничего не известно...

ДЕЯТЕЛЬНАЯ ЛЕНОСТЬ

Я люблю одну старую тибетскую притчу, которая называется "Отец "Знаменитого-как-Луна"". Один очень бедный человек получил за долгую и тяжелую работу целый мешок зерна. Он был очень горд этим, и, вернувшись домой, подвесил этот мешок на веревке на одной из потолочных балок, чтобы уберечь его от крыс и воров. Для большей предосторожности он устроился спать прямо под этим мешком. Лежа там, он стал мечтать: "Если я буду продавать это зерно небольшими частями, то получу больше прибыли. На это я смогу купить еще больше зерна и опять сделаю так же, и скоро стану богатым, и со мной станут считаться в деревне. Много девушек будет бегать за мной. Я женюсь на красавице и скоро у нас будет ребенок... наверняка сын... а как же его назвать?" Он стал оглядывать комнату, и его взгляд упал на маленькое окошко, в котором виднелась встающая луна.

"Это знак! – подумал он. – И какой благоприятный! Вот действительно хорошее имя – я назову его "Знаменитый-как-Луна"..." Но пока он предавался мечтам, крыса, почуяв зерно, пробралась к мешку и перегрызла веревку. И в тот самым момент, когда с его губ слетели слова "Знаменитый-как-Луна", мешок зерна упал с потолка и мгновенно убил его. И, конечно, "Знаменитый-как-Луна" так и не родился.

Сколько же нас, таких же, как этот человек, увлечено тем, что я называю "деятельной леностью"? Естественно, есть разные виды лености: западный и восточный. Восточный стиль лености похож на доведенный до совершенства в Индии. Он состоит в бездеятельном повседневном возлежании на солнышке, осушении чашек чая, прослушивании нескончаемой музыки из индийских кинофильмов по радио и злословии с друзьями. Западная леность совсем другая. Она состоит в заполнении наших жизней принудительной, навязчиво выполняемой деятельностью, до предела на том, чтобы не оказаться лицом к лицу с реальностью.

Если мы рассмотрим наши жизни, то ясно увидим, как много незначительных дел, так называемых "обязанностей", накапливается лишь для ее заполнения. Один мастер сравнил их с "ведением домашнего хозяйства во сне". Мы твердим себе, что хотим тратить время только на важное, но его на это постоянно не хватает. Сразу же с утра нужно столько сделать: открыть окно, застелить постель, принять душ, почистить зубы, покормить собаку или кошку, постирать носки, снятые вчера, выяснить, что кончилось кофе или сахар, сбегать и купить это, приготовить завтрак – этот список бесконечен. Потом надо разобрать одежду, выбрать, что надеть, погладить, убрать, что не нужно. А как насчет прически или косметики? Мы беспомощно следим, как наши дни заполняются телефонными разговорами или незначительным планами, с множеством обязанностей и ответственности – а не должны ли мы точнее назвать это "безответственностью"?

Похоже, что наши жизни живут вместо нас, обладая собственным причудливым движением, унося нас за собой; и наконец мы чувствуем, что у нас нет ни выбора, ни возможности управлять ими. Конечно, иногда мы ощущаем весь ужас этого, нас преследуют кошмары, мы просыпаемся в поту и спрашиваем себя: "Что же я делаю со своей жизнью?" Но эти страхи длятся лишь до завтрака; и вот, с портфелем в руках, мы вновь оказываемся там, откуда началось все.

Я вспоминаю слова индийского святого Рамакришны, обращенные к одному из своих учеников: "Если одну десятую часть того времени, которое ты тратишь на такие отвлечения, как ухаживание за женщинами или делание денег, ты потратишь на духовную практику, то через несколько лет ты станешь просветленным!" В начале этого века был один тибетский мастер, по имени Мифам. Он являлся своего рода гималайским Леонардо да Винчи. Говорят, что он самостоятельно изобрел часы, пушку и самолет. Но как только каждое из его изобретений было закончено, он уничтожал его, говоря, что оно послужит только причиной дальнейшего отвлечения.

На тибетском языке тело называется словом "лу", которое означает "что-то, что оставляют", как багаж. Каждый раз, когда мы говорим "лу", это напоминает нам, что мы всего лишь путешественники, временно остановившиеся в этой жизни и в этом теле. Так что в Тибете люди не отвлекались, не тратили все свое время на создание более удобных внешних обстоятельств. Они довольствовались пищей, одеждой и крышей над головой. А продолжение имевшейся попыткой улучшить наши условия может стать самоцелью и бесцельным отвлечением. Подумает ли кто-либо в здравом уме тщательно отделывать гостиничный номер всякий раз, когда ему нужно будет где-то ненадолго остановиться? Мне нравится следующий совет Патрула Ринпоче:

Посмотри на старую корову –
Она довольна, что спит в сарае.
Тебе нужно есть, спать и срать, –
От этого не отвертишься;
А все, что кроме этого, не твое дело.

Иногда я думаю, что величайшим достижением современной культуры является то, что она великолепно сбывает людям сансару с ее пустыми отвлечениями. Современное общество, по-моему, восхваляет все, что уводит от истины, делает истину неприемлемой и не позволяет людям даже верить в то, что она существует. Подумать только, что все это исходит от цивилизации, которая заявляет, что обожает жизнь, но в действительности она лишает ее какого-либо реального значения; бесконечно твердит, что делает людей "счастливыми", но на деле закрывает им пути к источнику реальной радости.

Современная сансара питается тревогой и депрессией, которые она же и создает, тщательно запутывая нас в механизме постоянного потребления, для работы которого нужен нам постоянно увеличивающийся спрос. Эта сансара очень организованная, разносторонняя и сложная; со своей пропагандой и рекламой она нападает на нас отовсюду, создавая вокруг нас почти непробиваемую среду, к которой мы привыкаем, как к наркотику. Чем больше мы пытаемся освободиться, тем больше, очевидно, застреваем в ловушках, которые она так изобретательно ставит. Как сказал тибетский мастер восемнадцатого века Джикме Лингпа: "Завороженные самим разнообразием ощущений, существа бесконечно блуждают в порочном круге сансары".

Вот так, одержимые ложными надеждами, мечтами и стремлениями, которые обещают счастье, но приводят только к несчастью, мы подобны людям, ползущим по бесконечной пустыне, умирая от жажды. И все, что протягивает нам сансара, предлагая напиться, – это чаша с соленой водой, чтобы наша жажда становилась еще сильней.

ЛИЦОМ К ЛИЦУ СО СМЕРТЬЮ

Зная и сознавая это, разве не должны мы прислушаться к словам Гьялсе Ринпоче:

Строить планы на будущее – все равно, что рыбачить в сухом ущелье.
Ничто никогда не будет так, как ты хотел, так что откажись от всех своих расчетов и стремлений.
Если тебе обязательно нужно о чем-то думать –
Пусть это будет неизвестность часа твоей смерти...

Главный праздник в году у тибетцев – Новый Год, и это похоже на Рождество, Пасху, День Благодарения и ваши именины, слитые воедино. Жизнь великого мастера Патрула Ринпоче была полна эксцентрических эпизодов, в которых воплощалось его учение. Вместо того, чтобы весело праздновать Новый Год и поздравлять окружающих, Патрул Ринпоче плакал. Когда его спросили, почему, он ответил, что прошел еще один год, и столь много людей еще на один год приблизилось к смерти, так и не подготовившись к ней.

Подумайте о том, что наверняка когда-нибудь случалось почти с каждым из нас. Вот мы идем по улице, размышляя о чем-то интересном, о чем-то важном или просто слушая свой плейер. Мимо проносится автомобиль и чуть не сбивает нас.

Включите телевизор или просмотрите газету: везде вы увидите смерть. Но разве эти жертвы аварий и крушений ожидали, что они умрут? Они принимали жизнь, как данное, так же, как мы. Как часто мы слышим о знакомых или друзьях, неожиданно умерших? Нам даже не нужно страдать от болезни, чтобы умереть: наши тела могут внезапно выйти из строя, так же, как наши автомобили. Один день мы можем чувствовать себя прекрасно, а на следующий – плохо, и умереть. Миларепа пел:

Когда ты силен и здоров,
Ты и не думаешь о болезни,
Но она поражает внезапно,
Как удар молнии.
Вовлеченный в мирские дела,
Ты и не думаешь о смерти;
Она налетает как гром,
Обрушиваясь на твою голову.

Иногда нам нужно встряхивать себя и серьезно спрашивать: "А что, если я сегодня умру? Что тогда?" Мы не знаем, проснемся ли мы завтра вообще или где мы проснемся. Если вы выдохнули и не можете вдохнуть – вы мертвы. Это вот так просто. Как говорит тибетская пословица: "Hикогда не знаешь, что наступит раньше, – следующий день или следующая жизнь".

Некоторые из знаменитых тибетских мастеров-мыслителей, ложась спать, опустошали свои чаши и оставляли их у постели, перевернув. Они никогда не были уверены, потребуются ли им чаши утром – проснутся ли они. Они даже гасили на ночь огонь в очагах, не оставляя тлеющих углей, чтобы разжечь их утром. Они жили от мгновения к мгновению, с вероятностью неизбежной смерти.

Около жилища отшельника Джикме Лингпа был пруд, через который ему было трудно переправляться. Его ученики предложили построить для него мост, но он ответил: "Зачем? Кто знает, буду ли я жив, чтобы ночевать там сегодня?"

Некоторые мастера пробуют пробудить в нас понимание хрупкости жизни с помощью еще более ясных образов: они приказывают нам думать о себе, как о приговоренном, последний раз в жизни выходящем из своей камеры; как о рыбе, бьющейся в сети; как о животном на бойне, ожидающем своей очереди быть убитым.

Другие советуют своим ученикам создавать в воображении живые картины собственной смерти, спокойно и четко рассматривая их: ощущения, боль, панику, беспомощность, горе близких, осознание того, что они сделали или не сделали со своими жизнями.

Тело вытянулось на последнем ложе,
Голоса шепчут последние слова,
Ум следит, как ускользает последнее воспоминание:
Когда эта драма разыграется для тебя?

Важно спокойно, вновь и вновь, размышлять о том, что смерть реальна, и является без предупреждения. Не будьте подобны голубю из тибетской пословицы. Всю ночь он возится, устраивая свою постель, и восход уже наступает, а у него так и не было времени заснуть. Как сказал замечательный мастер двенадцатого века Дракпа Гьялцен: "Люди всю свою жизнь тратят на то, чтобы готовиться, готовиться, готовиться... Только для того, чтобы встретить следующую жизнь неготовыми".

СЕРЬЕЗНО ОТНОСИТЬСЯ К ЖИЗНИ

Наверное, только те, кто понимает, насколько хрупка жизнь, знают, насколько она драгоценна. Однажды, когда я участвовал в конференции, проходившей в Британии, Би-Би-Си брало интервью у ее участников. В это время они беседовали с действительно умирающей женщиной. Она была в страхе, потому что в повседневной жизни не думала, что смерть реальна. Теперь она это знала. И она хотела сказать тем, кто переживет ее, только одно: относитесь к жизни и к смерти серьезно.

Относиться к жизни серьезно – не значит проводить всю жизнь в медитациях, словно мы находимся высоко в Гималаях или в давние дни в Тибете. В современном мире нам приходится работать и зарабатывать на жизнь, но мы не должны заклиниваться на существовании от девяти утра до пяти вечера, но думать о более глубоком смысле жизни. Наша задача – установить равновесие, найти средний путь, научиться не перегружать себя внешней деятельностью и внешними заботами, но все больше и больше упрощать свои жизни. Ключ к нахождению счастливого равновесия в современной жизни лежит в простоте.

Это то, что в действительности понимается в буддизме как дисциплина. На тибетском языке дисциплина называется цул трим. Цул означает "уместный или справедливый", а трим – "правило" или путь. Таким образом, дисциплина – это совершение того, что уместно или справедливо; то есть, в наш излишне усложненный век – упрощение наших жизней.

Как следствие возникает покой ума. Появляется больше времени на обращения к духовным предметам и поиски того знания, что может дать только духовная истина, знание, которое поможет вам встретить смерть.

Печально, но это делают лишь немногие из нас. Может быть, сейчас нам следует чаще спрашивать себя: "Что я действительно достиг в своей жизни?" То есть – как много мы действительно поняли о жизни и смерти? Меня вдохновили описания, в книгах моего друга Кеннета Ринга и других авторов, переживаний людей, близких к смерти. Очень много переживших почти смертельные несчастные случаи или близких к смерти, описывают "обзор всей жизни". Они вновь переживали события своих жизней с невероятной яркостью и точностью. Иногда они даже переживали на себе следствия своих действий на окружающих и испытывали эмоции, вызванные их действиями у других. Один человек сказал Кеннету Рингу:

Я осознал, что каждый человек послан на землю, чтобы сознавать и учиться. Например, чтобы разделить больше любви с другими, чтобы проявлять больше любви друг к другу. Чтобы открыть, что самое важное – это человеческие взаимоотношения и любовь, а не материальные вещи. И чтобы осознать, что все, что ты делаешь в своей жизни, каждая мелочь, записывается, и даже если в то время ты пропускаешь это мимо, не думая, оно всегда всплывет потом.

Иногда этот просмотр жизни происходит в присутствии великолепного "светоносного существа". Различные свидетельства сходятся на том, что встреча с таким "существом" открывает единственную истинно серьезную цель жизни – "учиться любить других людей и приобретать знания".

Один человек рассказывал Раймонду Моуди: "Когда явился свет, то первое, что он мне сказал – "Что ты сделал, чтобы показать мне, что ты делал со своей жизнью?" или что-то в этом смысле... И все это время он постоянно подчеркивал, что важна любовь... Он также очень интересовался тем, что относилось к знанию..." Другой рассказывал Кеннету Рингу: "Меня спрашивали – но без слов: это было непосредственное общение умов – "Что ты сделал для блага или совершенствования человечества?""

Как бы ни протекала наша жизнь, но она делает нас теми, что мы есть, когда мы умираем. И тут учитывается все, абсолютно все.

ОСЕННИЕ ОБЛАКА

Это было в непальском монастыре. Старейший из живущих учеников моего мастера, великий Дилго Кхьенце Ринпоче, заканчивал свое поучение. Он был одним из выдающихся наставников нашего времени, учителем самого Далай-ламы и многих других мастеров, видящих в нем неистощимую сокровищницу мудрости и сострадания. Все мы не сводили глаз с этого кроткого, сияющего великого человека, ученого, поэта и мистика, двадцать два года своей жизни проведшего в уединении. Помолчав, он устремил взгляд вдаль:

"Сейчас мне семьдесят восемь лет, и за свою жизнь я много видел. Столько молодых людей умерло, столько моих ровесников умерло, столько стариков умерло. Так много бывших высоко, оказались внизу. Так много бывших внизу, оказались высоко вверху. Изменилось так много стран. Было столько волнений и трагедий, столько войн, столько ужасного разрушения по всему миру. Но однако все эти перемены реальны не более, чем сновидение. Если вдуматься в это, вы осознаете, что ничто не постоянно и не неизменно, даже малейший волосок на вашем теле. И это не теория, но нечто, что вы можете действительно понять, осознать и даже увидеть вашими собственными глазами".

Я часто спрашиваю себя: "Почему все меняется?" И мне на ум приходит только один ответ: Такова жизнь. Ничто, абсолютно ничто, по своей природе не длительно. Будда сказал:

Это наше существование преходяще, как осенние облака.
Следить за рождением и смертью существ – все равно, что
 Смотреть на движения в танце.
Вся жизнь – как вспышка молнии в небе,
Проносится мимо, как поток с крутой горы.

Одна из основных причин наших тревог и затруднений перед лицом смерти состоит в том, что мы игнорируем ту истину, что все преходяще. Мы столь отчаянно стремимся видеть все неизмененным, что нам приходится верить, будто все всегда останется таким же. Однако это всего лишь наша вера, созданная нами самими. А как часто мы обнаруживаем, что она имеет или мало общего с реальностью, или вообще ничего. Искусственно созданная, с ошибочными сведениями, идеями и предположениями, вера имеет то зыбкое основание, на котором мы строим свои жизни. Сколько бы ни старалась вмешаться истина, мы все равно предпочитаем, с безнадежной храбростью, продолжать притворяться.

Для наших умов изменения всегда несут потери и страдания. И когда они происходят, мы изо всех сил стараемся подавить в себе их осмысление, чтобы не чувствовать боли. Упрямо не позволяя себе сомневаться, мы полагаем, что неизменность дает безопасность, а изменчивость – нет. Однако на деле изменчивость сходна с некоторыми людьми, встречающимися нам в жизни, – вначале нам с ними беспокойно и тревожно, но, узнав их получше, мы видим, что они более дружелюбны и менее беспокоят нас, чем мы могли представить.

Подумайте об этом: сознавание изменчивости, недолговечности всего – это, парадоксально, единственное, на что мы можем положиться, быть может, единственное, что мы можем иметь. Это подобно небесам или земле. Если даже все рухнет вокруг нас, они остаются. Например, мы испытываем потрясающий эмоциональный кризис... вся жизнь, кажется, разрушена... муж или жена внезапно бросает нас. Но земля по-прежнему здесь; небеса по-прежнему здесь. Конечно, даже земля иногда вздрагивает, напоминая нам, что ничего нельзя принимать просто как данное...

Даже Будда умер. Его смерть была поучением, предназначенным встряхнуть наивных, ленивых и довольных, пробудить нас к той истине, что все преходяще, а смерть – неизбежный факт жизни. Приближаясь к смерти, Будда сказал:

Из всех отпечатков следов
 Превыше всего след слона;
Из всех исполняющих ум медитаций
 Превыше всего – о смерти.

Всегда, утрачиваем ли мы истинный взгляд на все нас окружающее или становимся жертвой лени, размышления о смерти и преходящем характере всего сущего встряхивают нас и возвращают к истине:

Что рождено – умрет
 Что было собрано – будет рассеяно
 Что накоплено – будет потрачено
 Что построено – рухнет
 А что было высоко – будет низко.

Сейчас ученые говорят нам, что вся вселенная представляет собой изменение, деятельность, процесс – целостность потока, лежащую в основе всего:

Каждое субатомное взаимодействие состоит из аннигиляции исходных частиц и создания новых субатомных частиц. Субатомный мир является постоянным танцем творения и аннигиляции, перехода массы в энергию и энергии – в массу. Неустойчивые формы мгновенно возникают и исчезают, создавая нескончаемую, вечно сотворяемую вновь реальность.

Что наша жизнь, как не этот танец неустойчивых форм? Разве не меняется все постоянно: листья на деревьях в парке, освещение в вашей комнате во время чтения этих строк, времена года, погода, время дня, люди, идущие мимо вас по улице? А как вы сами? Разве все, что мы делали в прошлом, сейчас не кажется сном? Друзья, с которыми мы росли, места, где мы бывали в детстве, те взгляды и мнения, которых мы когда-то придерживались и отстаивали с такой страстью: все это мы оставили позади. Сейчас, в этот момент, реальным является то, что вы читаете эту книгу. И даже эта страница скоро станет всего лишь воспоминанием.

Клетки нашего тела умирают, нейроны нашего мозга деградируют, даже выражение лица постоянно меняется у нас в зависимости от настроения. То, что мы называем своим основным характером, это не более, чем "поток ума". Сегодня нам хорошо, потому что дела идут хорошо; завтра мы чувствуем себя совершенно иначе. Куда делось это хорошее ощущение? Обстоятельства изменились, и новые влияния овладели нами; мы преходящи, эти влияния преходящи, и нигде нет ничего прочного или продолжительного, на что мы могли бы указать.

Что может быть более непредсказуемо, чем наши мысли и эмоции: вы представляете то, что подумаете или почувствуете в следующее мгновение? Фактически наш ум столь же пуст, непостоянен и неустойчив, как сновидение. Посмотрите на мысль: она приходит, остается на некоторое время – и исчезает. Прошлое – это прошлое, будущее еще не возникло, и даже мысль в настоящем, пока мы ее размышляем, становится прошлым.

Единственное, что у нас действительно есть, – это сейчас, настоящий момент.

Иногда после изложения учения об этом ко мне кто-нибудь подходит и говорит: "Все это очевидно! Я всегда это знал. Вы мне скажите что-нибудь новое". И я спрашиваю его: "Вы действительно поняли и осознали истину, что все преходяще? Вы настолько слили ее с каждой вашей мыслью, каждым дыханием и движением, что ваша жизнь преобразилась? Задайте себе следующие два вопроса: Я действительно в каждый момент помню, что умираю я, все остальные и все остальное, и поэтому отношусь ко всем существам с состраданием? Стало ли мое понимание смерти, преходящести всего столь глубоким и столь эффективным, что я каждую секунду посвящаю достижению просветления? Если вы можете на оба эти вопроса ответить "да", то тогда вы действительно поняли, что все преходяще".

Согьял Ринпоче
КНИГА ЖИЗНИ И ПРАКТИКИ УМИРАНИЯ

Диалектика жизни и смерти

Тема смерти играет ведущую роль в религии, мифологии и искусстве многих культур, не относящихся к западной цивилизации. И потому вызывает удивление, насколько мало внимания западные психологи, психиатры и философы уделяют ей в своих теоретических построениях. Однако существовало несколько серьезных исключений, наиболее интересным из которых является Зигмунд Фрейд, чьи взгляды, касавшиеся психологических аспектов смерти, претерпели резкие изменения на разных этапах его работы над теорией психоанализа. В своих ранних трудах Фрейд делал акцент почти исключительно на сексуальность. Смерть играла относительно малую роль и не находила отдельного выражения в рисуемой им картине человеческого подсознания. Страх смерти интерпретировался, как производное от тревожности, связанной с разлукой, или страхом кастрации, и коренился, с его точки зрения, в предэдиповых и эдиповых стадиях развития либидо. Большинство последователей Фрейда приняли данный подход, внеся в него свои изменения и дополнения. Отто Феникел, суммируя данные психоаналитической литературы, выразил сомнение в существовании такого феномена, как нормальный страх смерти. С его точки зрения, сама идея собственной смертности является субъективно бессмысленной, и потому этот страх просто скрывает другие подсознательные идеи. Случается, что последние по своему характеру относятся к либидо, и тогда их можно понять через историю пациента. Чаще же определенные воспоминания детства трансформировали страх утраты любви или кастрации в страх смерти. Кроме того, идея смерти может отражать боязнь наказания за ее пожелание, либо страх перед собственным возбуждением, особенно перед сексуальным оргазмом.
Сам Фрейд в результате клинических наблюдений довольно-таки решительно изменил взгляды на смерть. Указания на подобную перемену можно обнаружить в его теоретических построениях, выполненных между 1913 и 1920 годами и, особенно, в его анализе пьесы Шекспира «Венецианский купец» (Тема трех ларцов), а также в эссе, озаглавленном «Мысли на случай о войне и смерти». В этих работах он выказал явную тенденцию к пересмотру раннего тезиса о том, что понятие «смерть как таковая» не присутствует в человеческом сознании.
В 1920 году Фрейд свел воедино свои различные взгляды на смерть и придал им законченный вид, сформулировав обширную биопсихологическую теорию человеческой личности. В работе «По ту сторону принципа удовольствия» он постулировал существование двух типов инстинкта: служащего сохранению жизни и стремящегося вернуть ее туда, откуда она произошла. Фрейд видел существование глубоких взаимоотношений между названными группами инстинктивных сил, а также наличие двух противоположных тенденций в физиологических процессах человеческого организма — анаболизма и катаболизма. Процессами анаболизма называются таковые способствующие росту, развитию и запасу питательных веществ. Процессы же катаболизма связаны с потреблением запасов и расходом энергии. Фрейд также связал два этих вида деятельности с двумя типами клеток в человеческом организме: половыми — потенциально вечными, и образующими тело, которые неизбежно погибают. Раньше практически все проявления агрессивности он оценивал, как форму сексуальности, и определял, как садистские по существу. В новой концепции Фрейд соотнес их с инстинктом смерти. Согласно данной точке зрения, такой инстинкт действует в человеческом организме с самого начала, постепенно превращая его в неорганическую систему. Разрушительная сила может и должна быть частично отвлечена от своей основной цели и переключена на другие организмы. Судя по всему, для инстинкта смерти не важно, действует ли он по отношению к объектам внешнего мира или против самого организма, но важно достижение главной цели — разрушения.
Поздние замечания, касающиеся роли инстинкта смерти, появляются в последней значительной работе Фрейда «Очерк психоанализа» (1938). В ней коренная дихотомия между двумя могучими силами: инстинктом любви (Эросом) и инстинктом смерти (Танатосом) становится треугольным камнем понимания Фрейдом ментальных процессов. Данная концепция была для него ведущей в последние годы жизни. Эта важнейшая ревизия психоаналитической теории не вызвала большого энтузиазма со стороны его последователей и не была полностью включена в основное русло психоанализа.
В своем эссе «О психологии бессознательного» Карл Густав Юнг возразил против концепции Фрейда о существовании двух основных инстинктов — Эроса и Танатоса. Юнг также не согласился с тезисом о том, что целью Эроса является создание возможно большего числа связей и сохранение их, а целью Танатоса — их разрыв и, таким образом, уничтожение. Юнг аргументировал это тем, что подобный выбор противоположностей отражает точку зрения сознания, а не движущие силы подсознания. Согласно Юнгу, логической противоположностью любви является ненависть, а Эроса — Фобос (страх). Однако психологическая противоположность любви есть воля к власти, сила, доминирующая в теориях Альфреда Адлера. Там, где царит любовь, нет воли к власти, а там, где воля безмерна, нет любви. Таким образом, то, что заставило Фрейда назвать в качестве противоположности Эросу разрушительный инстинкт или инстинкт смерти было, с одной стороны, уступкой интеллектуальной логике, а с другой, — психологическим предубеждением. Согласно Юнгу, Эрос не эквивалентен жизни, но для того, кто думает так, противоположностью Эроса, конечно же, будет смерть. Все мы ощущаем — то, что противостоит нашим высшим жизненным принципам, должно быть разрушительным и дурным, — и, будучи не в состоянии соотнести это ни с какой позитивной жизненной силой, мы избегаем и боимся его.
Особый вклад Юнга в танатологию состоит в его глубочайшей уверенности в том, насколько могуче в подсознании представлены мотивы, связанные со смертью. Он и его последователи привлекли внимание западной психологии к величайшему значению всех символических вариаций темы смерти и возрождения в нашем наследии архетипов. И все это было проиллюстрировано многочисленными примерами, взятыми из различных культур и исторических эпох — от мифологии австралийских аборигенов до алхимии.
Проблемы, связанные со смертью, играли также важную роль в разработанной Юнгом психологии развития индивидуальности. Он рассматривал сексуальность в качестве доминирующей силы первой половины жизни, а проблему биологического дряхления и приближения к смерти — как основную во второй ее половине. В нормальных условиях озабоченность проблемой смерти возникает в более поздние десятилетия жизненного пути, проявление же ее на ранних этапах обычно связано с психопатологией. Становление индивидуальности, описанное Юнгом, приводит к психологической полноценности личности и включает в себя разрешение проблемы смерти. Вопрос смерти занимает также важное место в теориях экзистенциалистов, особенно в философии Мартина Хайдеггера. В выполненном им в работе «Бытие и время» (Sein und Zeit) анализе существования кончина играет ключевую роль. Согласно Хайдеггеру, сознание собственной бренности, ничтожности и смерти неуловимо присутствует в каждом миге человеческой жизни еще до действительного наступления биологического конца или соприкосновения с ним. Не имеет значения, обладает ли индивид фактическим знанием смерти, ожидает ли он ее приход или сознательно задумывается о бренности существования. Экзистенциальный анализ подтверждает, что жизнь — это «бытие, обращенное к смерти» (Бытие и время). Всякое онтологическое теоретизирование должно учитывать всю совокупность существования и, следовательно, тот факт, что часть его еще не проявилась, включая и самый конец. Осознание смерти является постоянным источником напряженности и экзистенциональной тревоги в организме, но оно также образует фон, на котором само бытие и время приобретают более глубокий смысл.
Важно отметить, что Хайдеггер следовал указаниям своего учителя Эдмунда Гуссерля, о том что философу следует переключить внимание с окружающего мира на мир внутренний. Таким образом, самоуглубление — это существенная необходимость для нашего постижения мира и размышлений о нем. Хайдеггер заявляет, что ему удалось описать фундаментальные переживания, лежащие в основе повседневного восприятия мира и все же находящиеся вне сферы действия традиционного научного метода. Судя по всему, именно в результате подобного подхода его взгляды оказались столь близки прозрениям, достигнутым в различных необычных состояниях сознания.
В последнее десятилетие наблюдался резкий рост интереса к роли, которую смерть играет в человеческом подсознании. Во многом это было связано с клиническими и лабораторными исследованиями разного рода необычных состояний сознания. В настоящее время используют психоделики, сильнодействующие методики изменения сознания, не включающие в себя применение препаратов, а также некоторые эмпирические техники индивидуальной и групповой психотерапии; стало возможным активизировать те уровни подсознания, которые в прошлом редко удавалось непосредственно наблюдать.
Последовательное переживание агонии, кончины и возрождения — одно из наиболее частых явлений в психоделических сеансах. Они возникают довольно неожиданно вне какого-либо специального программирования, иногда даже к вящему удивлению неопытного и неинформированного человека. Нередко переживания подобного рода представляют ключевую часть психоделического сеанса, что может служить иллюстрацией не только существования в подсознании матриц такого переживания, но и выявляет значительную потребность и стремление человеческих существ экстерриторизировать данный глубинный материал. Это, видимо, объясняет повсеместный характер различных ритуалов смерти-возрождения и значение, придаваемое им посвященными, религиозными группами и целыми культурами.
Параллели между ЛСД-сеансами и эзотерическими действами, сосредоточенными на опыте смерти, носят не только феноменологический характер. Физиологические, психологические, философские и духовные переживания хорошо разрешившихся ЛСД-сеансов также похожи на описания трансформаций посвященных и неофитов всех времен, которые соприкоснулись со смертью и возвратились к жизни. Согласно нашим данным, люди, пережившие смерть и возрождение в ходе сеансов, выказывали специфические изменения в самовосприятии и в восприятии мира, в присущей им шкале ценностей, принципах поведения и общих воззрениях. Те, кто до переживания испытывал в различной степени всевозможные виды эмоционального и психодинамического дискомфорта, как правило, ощущают значительное облегчение. Депрессивность исчезает, уровень тревоги и напряженность снижаются, чувство вины снимается, а самовосприятие и самооценка значительно улучшаются. Люди говорят, что ощущают себя как бы заново родившимися и очищенными. Предшествующее ощущение отчуждения сменяется чувством полной гармонии с природой. А во внутренней жизни начинают преобладать глубокая ясность и радость. Все это обычно сопровождается повышением вкуса к жизни в целом и чувством физического здоровья и хорошего физиологического функционирования.
Некоторые говорят, что переживание смерти-возрождения как бы сняло с их чувств тонкую пленку, мешавшую полноценно осознавать реальность. Образы, воспринимаемые органами чувств в этом состоянии, — свежие и яркие, почти ошеломляющие, люди чувствуют, что до переживания возрождения они никогда по-настоящему не воспринимали цвета, не чувствовали все разнообразие запахов и ароматов, не ощущали тысячи оттенков вкуса в пище, вообще не знали потенциальных возможностей восприятия, скрытых в их теле. Сексуальная жизнь может стать свободнее, и потенция у мужчин, наряду со способностью к оргазму у обоих полов, часто значительно повышается. Многие начинают глубоко интересоваться природой, обнаруживая у себя способность экстатического восприятия ее красоты, зачастую впервые за всю свою жизнь. То же самое происходит в отношении искусства, особенно музыки; нередко в результате психоделического переживания подобного типа у людей, не интересовавшихся музыкой, развивается ярко выраженная тяга к ней, другие же находят совершенно новые способы наслаждаться ею. Агрессивные импульсы и чувства обычно резко снижаются, значительно возрастает терпимость в межличностных отношениях и к иным точкам зрения. Люди испытывают новые для них эмоции — сочувствие и тепло по отношению к другим; они воспринимают мир, как поразительное и в основе своей благоприятное место. Все в нем кажется совершенным, точно таким, каким должно быть.
Почти всегда происходит определенная переориентация в отношении времени. Реже вспоминаются травмирующие стороны прошлого, будущее принимается более спокойно, отсутствует ажиотаж, и все это сопровождается усилением эмоционального акцента на пребывание здесь и сейчас. Отношения между явлениями, считающимися тривиальным, и теми, что рассматриваются, как жизненно важные, резко меняются. Люди обнаруживают смысл и красоту в предметах повседневного окружения. Граница между чудесным и банальным исчезает. Ценности, к которым ранее человек стремился с ярко выраженной настойчивостью, затрачивая на их достижение массу сил и энергии, представляются теперь неважными. Избыточное стремление к власти, положению, материальным приобретениям начинает казаться ребячеством и признаком духовной слепоты. Самая глубокая мудрость обнаруживается в житейской простоте. Уменьшение нереальных амбиций зачастую сопровождается возросшей способностью к смирению.
Другим частым изменениям, возникающим после полноценного и хорошо усвоенного опыта смерти-возрождения, является значительный рост интереса к философии, религии и мистике. Новые духовные чувства обычно носят космический либо пантеистический характер. Индивид обретает способность видеть много новых духовных измерений в человеческой жизни и чувствовать присутствие духовной творческой силы за явлениями повседневной реальности. Многие также испытали пробуждение сильного интереса к восточным или древним религиям и философиям. У некоторых этот интерес принял чисто интеллектуальную форму, у других — связался с глубокой вовлеченностью в систематические занятия духовной практикой. Часто люди обнаруживали у себя новую способность понимать универсальные религиозные символы и метафоры, используемые в святых писаниях и других сакральных текстах, а также определенные сложные философские эссе. Если переживание смерти и возрождения сопровождается переживанием космического единства, люди обычно начинают воспринимать себя и мир в виде духовной энергии, участвующей в божественной игре, а обыденную реальность, — как священную в своей основе.
Подобные превращения обычно ярко выражены в течение нескольких дней или недель после глубокого и хорошо прошедшего ЛСД-сеанса, включавшего в себя опыт смерти-возрождения. Изменения, как правило, столь разительны, что врачи, проводящие эти сеансы, называют их на профессиональном жаргоне «психоделический отсвет». Раньше или позже они ослабевают. Под влиянием давления и требований со стороны социального окружения многие более или менее утрачивают связь со своими космическими переживаниями. Однако обретенное в результате постижение философских и духовных параметров окружающей нас реальности имеет тенденцию присутствовать неопределенно долго. Проявляя волю, можно использовать глубокие знания, полученные в итоге переживания смерти-возрождения, как руководство для изменения всей своей жизни. Некоторые люди могут таким путем создать для самих себя положение, при котором для них потенциально доступны, чаще всего не только прозрения, связанные со знанием, но и новые духовные ощущения.
Согласно мистической литературе, устной традиции коренных культур, различного рода мифологическим описаниям, беспечному и неопытному искателю или духовному авантюристу, грозит опасность физических болезней, безумия и даже смерти. Надлежащие приготовления, поддержка и руководство абсолютно необходимы для вступающего в эти области человеческого сознания.
Лицо, испытавшее смерть и возрождение в ходе сеанса, ретроспективно понимает, что сознание смерти постоянно существовало в нем в течение всей предыдущей жизни в смягченной форме или же в форме многих ее производных. При нормальных обстоятельствах подсознательная уверенность в смерти незримо присутствует во всевозможных человеческих отношениях и поведении. Когда же система барьеров, обычно ограждающая эго от перинатального уровня, начинает распадаться или частично нарушается, эти компоненты проникают в сознание и пробуждают различные невротические и психосоматические реакции. Полный развал оградительной системы проявляется в психотических эпизодах, в ходе которых содержание перинатальных матриц целиком поглощает эго и становится для индивида эмпирическим миром.
Тот, кто прошел сквозь психологическую смерть и возрождение, понимает, что позитивное отношение к жизни и глубокое ощущение смысла своего существования не зависят от сложных внешних обстоятельств. Они представляют собой изначальное состояние организма и способ пребывать в мире, не зависящий, за исключением некоторых крайних случаев, от материальных обстоятельств жизни. Когда присутствует это фундаментальное принятие жизни, то даже самые скромные условия существования могут восприниматься как стоящие. Когда же его нет, никакие успехи во внешнем мире не могут даровать его. Оно возникает в ходе глубокого самоисследования и внутренней трансформации.
Хотя проявление феномена смерти-возрождения вероятнее всего в специально спланированных и организованных структурах, типа обрядов перехода или психоделической терапии, глубокие переживания этого феномена порой могут происходить спонтанно либо вследствие тривиальных событий повседневности. То, что глубокие эпизоды смерти-возрождения способны иметь место вне рамок их специального программирования и без применения мощной техники, нацеленной на смену уровня сознания, указывает в гораздо большей степени, нежели наши собственные наблюдения, на существование матриц в человеческом подсознании, порождающих подобные явления.

Изучение смерти имеет ключевое значение для осознания психических процессов. Нет никаких сомнений в том, что истинное понимание религии, мистики, шаманизма, обрядов, перехода или мифологии было невозможно без близкого знакомства с переживанием смерти и процессом смерти-возрождения.  Игнорирование перинатального и трансперсонального уровней подсознания неизбежно приводит к искусственным и искаженным представлениям о строении человеческого сознания, к фрагментарному пониманию характера эмоциональных расстройств, к ограничению возможностей лечебной практики.
Понимание психологического смысла смерти не должно сопровождаться негативными ассоциациями. Серьезное символическое соприкосновение с ней в хорошо организованных и обеспечивающих поддержку условиях может привести к весьма полезным результатам и служить средством преодоления как негативных представлений о кончине, так и связанного с нею страха. Такое соприкосновение может привести к лучшему эмоциональному и физическому функционированию, большей степени самореализации, а также к более удовлетворительному и гармоничному приспособлению к процессу жизни.
Смерть и жизнь, обычно рассматриваемые, как несовместимые противоположности, представляются на деле взаимозависимыми. Полноценное существование, наполненное сознанием каждого мига жизни, ведет к принятию смерти и примирению с ней. С другой стороны, подобный подход к человеческому существованию требует, чтобы мы смирились с нашей смертностью и бренностью бытия. Данное положение представляется сутью древних мистерий, различных видов духовной практики и ритуалов перехода.
Раввин Гершель Лимон, участвовавший в нашей обучающей психоделической программе на основе ЛСД, так выразил свое исключительное проникновение в существо этих диалектических взаимоотношений жизни и смерти. Во время выхода из ЛСД-сеанса, в котором он пережил сокрушительное столкновение со смертью с последовавшим чувством духовного возрождения, ему вспомнилось известное изречение, высказанное пятьсот лет назад Леонардо да Винчи. В час наступления кончины Леонардо подвел итог своему отношению к той богатой и плодотворной жизни, которую он прожил, сказав: «Я думал, что я живу, но я только готовился умереть». Рабби Лимон, описывая пережитую им во время ЛСД-сеанса борьбу смерти и возрождения, так перефразировал слова Леонардо: «Я думал, что я умираю, но я только готовился жить».

Станислав Гроф, Джоан Хэлифакс
Человек перед лицом смерти

Cмерть — это не конец

Профессор медицины Роберт Пол Ланца, известный своими исследованиями в области изучения стволовых клеток и клонирования, является также создателем новой научной теории - биоцентризма. Одну из его статей на эту тему мы предлагаем вашему вниманию.

Жизнь - это приключение, которое превосходит наше обычное линейное мышление.
После смерти своего старого друга Альберт Эйнштейн сказал: "Бессо покинул этот странный мир немного раньше меня. Это ничего не значит. Таким людям, как мы, известно, что различие между прошлым, настоящим и будущим - только упрямая навязчивая иллюзия".

Новые данные также подтверждают, что Эйнштейн был прав: смерть - это иллюзия.

Наш классический способ мышления основан на убеждении, что мир имеет объективное существование, независимое от наблюдателя. Но множество экспериментов показывает, что все как раз наоборот. Мы считаем, что жизнь есть только активность углерода и смеси молекул: какое-то время мы живем, а затем гнием в земле.

Мы верим в смерть, потому что нас учили, что мы умираем. Кроме того, конечно, потому, что мы ассоциируем себя с нашим телом, и мы знаем, что тела умирают. Конец истории. Но биоцентризм, новая теория, касающаяся всего, говорит нам, что смерть не может быть оконечным событием, как мы думаем. Удивительно, что если добавить жизнь и сознание в уравнение, можно объяснить некоторые из самых больших загадок науки. Например, становится понятно, почему пространство и время - и даже свойства самой материи - зависят от наблюдателя. Также становится понятно, почему законы, силы и константы вселенной кажутся идеально подобранными для существования жизни.

Пока мы не осознаем вселенную в наших головах, попытки понять реальность останутся дорогой в никуда. Взглянем на погоду "снаружи": вы видите голубое небо, но клетки вашего мозга могут быть изменены так, что небо будет выглядеть зеленым или красным. В действительности, с использованием генной инженерии мы могли бы сделать так, что все красное будет вибрировать или издавать шум, или даже вызывать у вас сексуальное желание, как это происходит у некоторых птиц. Вы думаете, что сейчас светло, но ваши мозговые токи могут быть изменены так, что вы увидите сумерки. Вы думаете, что сейчас жарко и влажно, но для тропической лягушки погода кажется холодной и сухой. Это логика применима практически ко всему. Итог: то, что вы видите, не может присутствовать без вашего сознания.

По правде говоря, вы не можете увидеть что-либо через кости, которые окружают ваш мозг. Ваши глаза - это не порталы в мир. Все, что вы видите и испытываете прямо сейчас, даже ваше тело, это вихрь информации, происходящий в вашем уме. Согласно биоцентризму, пространство и время не являются жесткими, холодными объектами, как мы думаем. Взмахните рукой в воздухе: если вы уберете все, что останется? Ничего. То же самое относится и ко времени. Пространство и время являются просто инструментами для размещения всего.

Рассмотрим знаменитый эксперимент с двумя щелями. Когда ученые наблюдают прохождение частиц через две щели в барьере, частица ведет себя как пуля и проходит через одну щель или через другую. Но если не наблюдать, она действует как волна и может пройти через обе щели одновременно. Итак, как может частица изменять свое поведение в зависимости от того, смотрите вы на нее или нет? Ответ прост: реальность - это процесс, который включает в себя ваше сознание.

Или, например, возьмем знаменитый принцип неопределенности Гейзенберга. Если действительно существует мир снаружи, где частицы хаотично скачут, то мы должны быть в состоянии измерить все их свойства. Но мы не можем. Например, точные положение и импульс частицы не могут быть известны в одно и то же время. Так почему для частицы должно иметь значение, что вы решили заняться измерениями? И как пары "квантово запутанных", то есть имеющих общее происхождение, частиц могут мгновенно связываться друг с другом из противоположных концов галактики, как будто пространство и время не существуют? Опять же, ответ прост: потому что они не находятся просто "снаружи" - пространство и время являются инструментами нашего ума.

Смерть не существует во вневременном, внепространственном мире. Бессмертие не означает бесконечное существование во времени, но находится вне времени вообще.

Наш линейный способ мышления о времени не согласуется также и с другим рядом недавних экспериментов. В 2002 году ученые показали, что частицы света, фотоны, знали заранее, что их далекие близнецы будут делать в будущем. Они проверили связь между парами фотонов. Они прерывали движение одного фотона, и он должен был решить, станет ли он волной или частицей. Исследователи увеличивали расстояние, которое требовалось другому фотону, чтобы добраться до своего детектора. При этом они могли поместить на его пути поляризатор, чтобы предотвратить его превращение в частицу. Каким-то образом первая частица узнавала, что исследователь собирается сделать, до того, как это происходило, на расстоянии, мгновенно, как если бы не было ни пространства, ни времени между ними. Она решала не становиться частицей даже до того, как ее близнец встречал поляризатор. Не имеет значения, как мы проводим эксперимент. Наш ум и его знание - единственное, что определяет, как ведут себя частицы. Эксперименты последовательно подтверждают эффект зависимости от наблюдателя.

Удивительно? Рассмотрим еще один эксперимент, который был недавно опубликован в престижном научном журнале "Science". Ученые во Франции, направляя фотоны в аппарат, продемонстрировали, что их действия могли задним числом изменить то, что уже случилось в прошлом. Когда фотоны достигали разветвления в аппарате, они должны были решить, следует ли вести себя как частицам или как волнам при попадании в расщепитель луча. Позже, после того, как фотоны проходили разветвление, экспериментатор мог случайно включить или выключить второй расщепитель луча. Оказывалось, что решение наблюдателя в этот момент определяло, как частицы поступали, проходя разветвление раньше. Иначе говоря, в этот момент экспериментатор выбирал свое прошлое.


Конечно, мы живем в этом же самом мире. Но критики утверждают, что такое явление ограничено микромиром. Однако такое представление о двух мирах (то есть один набор физических законов для мелких объектов, а другой для остальной вселенной, включая нас) не имеет никакого основания и в настоящее время оспаривается в лабораториях по всему миру. Несколько лет назад исследователи опубликовали статью в журнале "Nature", показав, что квантовое поведение проявляется в повседневной реальности. Пары вибрирующих ионов были коаксильно совмещены для их "запутывания", и их физические свойства оказались связаны, когда они были разнесены на большие расстояния ("жуткое дальнодействие", как сказал об этом Эйнштейн). Другие эксперименты с огромными молекулами, так называемыми "фуллеренами", также показывают, что квантовая реальность выходит за пределы микромира. А в 2005 году кристаллы KHC03 продемонстрировали эффект "запутанности", будучи полдюйма высотой - таким образом, квантовое поведение проявляется в обычном мире человеческого масштаба.

Мы отрицаем идею нескольких вселенных из сериала Star Trek как фантастику, но оказывается, в этом популярном жанре есть нечто большее, чем только фрагменты научной истины. Одним из известных аспектов квантовой физики является то, что наблюдения совершенно не могут быть предсказаны. Вместо этого есть ряд возможных наблюдений, имеющих различные вероятности. Одно из главных объяснений, теория "многих миров", утверждает, что каждое из этих возможных наблюдений соответствует отдельной вселенной ("мультивселенная"). Есть бесконечное число вселенных, и все, что теоретически могло случиться, в какой-то вселенной происходит. Смерть не существует в каком-то реальном смысле в этих сценариях. Все возможные вселенные существуют одновременно, независимо от того, что происходит в любой из них.

Жизнь - это приключение, которое превосходит наше обычное линейное мышление. Когда мы умираем, мы делаем это не в матрице законов механики бильярдного шара, но в матрице неизбежной жизни. Жизнь имеет нелинейную размерность; это как многолетний цветок, который возвращается, чтобы цвести в мультивселенной.

"Влияние чувств", - сказал Ральф Уолдо Эмерсон, - "у большинства людей одолело разум до такой степени, что стены пространства и времени стали казаться твердыми, реальными и непреодолимыми, и говорить о них легкомысленно является в мире признаком безумия".

 источник на английском языке: www.psychologytoday.com