Духовные аспекты психотерапии, о которых умалчивают психотерапевты
Психотерапия неразрывно связана с духовным измерением. Чего стоит только такой красноречивый факт, что отцов психотерапии Фрейда и Юнга от многовековой религиозной традиции отделяло только одно поколение: дед Фрейда был ортодоксальный раввин, а деды Юнга по матери и отцу были протестантскими священниками.
Религия больше не является объектом пренебрежения , и большинство психологов увидело в ней пложительные свойства. Причиной этому послужили результаты исследований, котрые показали, что искренне верящие люди более счастливы, более здоровы и живут дольше. По словам P.C.Vitz, психология нередко причисляется к области герменевтики и становится частью интерпретирующих структур, которые больше связаны с теологией, философией, этикой, чем с традиционной наукой. Поэтому психотерапия возвратилась к своим корням – стала прикладной философией жизни. В настоящее время существует не один инстиут психотерапии и духовности, появиласъ интегрированная терапия, этим вопросам посвящен не один научный труд. Немало психотерапевтов определяют себя на основе своих взглядов на духовную природу человека: например, «католический консультант».
Целью этой статьи не является сравнение психотерапии и духовных традиций – это слишком широко. Также не будем здесь углубляться в непосредственные связи между этими двумя сферами – например, психологические и психиатрические проблемы, возникающие у человека, принадлежащего к духовной традиции, или как определиться-посещать психотерапию или медитировать? Речь пойдет об обычной, клинической психотерапии, в ходе которой клиент непосредственно не ставит духовных вопросов. В каждодневной психотерапии духовное измерение может открыться в большей или меньшей степени, но оно не осознаётся и не вербализируется большинством психотерапевтов и клиентов.
Духовное измерение, духовность – это сложное явление, неразрывно связанное с другими психическими явлениями, поэтому следует определить важнейшие его черты. Духовность – это процесс, во время которого человек выходит за пределы самого себя. Для верующего духовностью является опыт общения с богом, для гуманиста – самотрансценденция с другим человеком (героизм, гуманизм, альтруизм, этика), переживание гармонии и единения со вселенной. В духовном мире всегда имеем дело с таинственным актом, с каким-то вещественным проявлением реальности, не принадлежащей нашему миру (M. Eliade). Таким явлением является синхронизмы К.Г. Юнга – тайная связь всего. Мы являемся нитями ткани, смыслы узоров которой не поддаются пониманию, мы соприкасаемся друг с другом самыми невероятными способами.
Почему психотерапевты продолжают избегать темы духовности?
И всё же, несмотря на мосты, возводимые между психотерапией и духовностью, психотерапевты пока избегают темы духовности и скептически смотрят на духовные практики. Основываясь на довольно большом опыте, приобретённом во время участия в различнейших духовных, научных и культурных группах, я бы выделила следующие основные причины этого:
1. В мире медицины и в бизнесе господствует естественнонаучное мировозрение. Признание высших сил является препятствием на пути достижения свободы человека. Особенно это препятствие мешает большинству мужчин, людям, стремящимся всё контролировать (обсессивно-компульсивные личности), а количество таких людей в западном мире каждодневно увеличивается.
2. Предствители духовных движений новой волны пока что больше похожи на психологически менее здоровых людей (напр., исследования с тестом MMPI показывают, что в их числе больше истеричных личностей, тест Роршаха показывает множество более интенсивных защит, отрицательных эмоций и избегание неопределенности).
3. В духовность не углубляются люди, которые и так ясно ощущают смысл жизни, имеют ценности – такими людьми являются большинство светил культуры, людей науки и искусства. И хотя именно они нередко лучше всего трансцендируют себя, у них нет потребности осознавать духовные явления и они ими не интересуются, а к нетрадиционным поискам духовности вследствие сильного гражданского чувства они относятся скептически.
4. Нередко люди не ввязываются в дискуссии о духовности также потому, что об этом очень трудно говорить, слова кажутся недостаточными и неполными. Нередко так и начинается разговор: «это может прозвучать ненормально, странно, но…» Действительно, для того, чтобы передать такой опыт, нужно быть поэтом.
Итак, осозанние духовности пока что является проблемой. Если бы у нас был волшебный термометр, которым мы могли бы измерять уровень духовности, мы бы обнаружили, что в разных социальных ситуациях этот уровень очень отличается и и каждодневно меняется. Перед тем, как начать разговор о проявлениях духовности, давайте проведём мысленный эксперимент.
Представим себе, как выглядела бы психотерапия без духовности:
1. Прежде всего, это были бы формальные и отдаленные отношения, так как никакая близость невозможна без ценностей, лечение – это техническая услуга, клиент – получатель услуги, проверяющий теарпевта на профессиональность. Думаю, что такой оттенок атмосферы можно встретить как в дорогих, коммерчески ориентированных центрах психотерапии (напр., пациенту очень плохо, но терапевту он может написать сообщение, касающееся только изменения даты консультации), так и в небрежных государственных учреждениях; между тем даже в сфере простых услуг, таких, как, например, парикмахерских, иногда можно найти больше ценностей и любви к ближнему.
2. С научной точки зрения человек в психотерапии является прежде всего больным, который не может быть одновременно и нездоровым, и достойным уважения, полным потенциала. Это особенно ярко проявляется в психиатрии и стигматизирует человека. Большинство психиатров положительно настроены по отношению к своим пациентам, но полностью от них отгораживаются при встрече в личном пространстве, как например на вечеринке– это и показывает их настоящее (недуховное) отношение точку зрения.
3. Слишком научно ориентированный теарпевт втайне считает, что всё поддаётся познанию и контролю, а если это не подтверждается, то винит в этом свою непрофессиональность или ограниченность клиента (давайте подумаем о том, что мы делаем в супервизиях, и вспомним те случаи, когда успешность терапии определялась явлениями, независящими ни от клиента, ни от терапевта). Напр., сорокалетняя клиентка, чья история отношений с мужчинами выглядела неважно, после нескольких консультаций решается пойти на танцы и сразу же там встречает будущего мужа, с которым неплохо ладит и даже рожает ребенка.
Наглядные проявления духовности в психотерапии
Каким образом клиенты находят психотерапевта? Они интуитивно оценивают личность психотерапевта и видят, даёт ли психотерапия плоды- самфый главный метод диагностики и лечения в психотерапии – это личность психотерапевта. Но разве обучающимся психотерапии ставятся конкретные задачи, до какого уровня они должны подтянуть свою личность для того, чтобы стать хотя бы средними психотерапевтами? Каковы должны бы быть задачи развития психотерапевта?
1. Здравость. Люди склонны шутить, что часто сам психолог нездоров и это нередко оказывается правдой – в психологию приходят не от хорошей жизни. Очевидно, что терапевты различаются по уровню своего (психического) здоровья, который изменить не так легко. Важно, чтобы психотерапевт был по возможности здоровее и вел клиента туда же, а не непонятно куда. Разумеется, психотерапевт с психологическими проблемами может работать, но ему следовало бы ориентироваться на клиентов менее здоровых, чем он сам, а не более здоровых. Хватает ли совести у терапевта пойти к супервизору или перенаправить клиента колеге, когда клиент зацепляет его слабое место?
2. Сила. Клиент должен чувствовать твердость, энергичность терапевта. Это связано не только с его психическим здоровьем, но и с физическим состоянием и ценностями. Некоторые терапевты являются сильными, но не умеют открыто это показывать, а в психотерапии это необходимо. Совершенно очевидно, что эмоциональное состояние можно перенять , поэтому здоровый и энергичный терапевт лечит даже ничего не делая. Сколько среди терапевтов есть распространяющих ясно ощутимую силу людей?
3. Ясно ощущаемый смысл жизни. «Вера и смысл передаются как знания и убеждения, если же они не передаются, значит они ненастоящие, несильные» (А. Алексейчик). Сколько идеалистичных людей есть среди терапевтов? А сколько эгоистичных, честолюбивых, коммерчески настроенных? Каковы наши ценности, которые мне дороже, чем, например, отдых или деньги? Это банально, но очень очень важно. Клиенты чаще всего приходят с гораздо более темным опытом и здесь могут вернуть себе веру во что-то хорошее.
Размышляя о психотерапевтах с духовной точки зрения, возникают такие вопросы:
1. Должен ли терапевт заниматься постоянными практиками самосовершенствования и постоянно быть под присмотром учителя (как это делается в духовных сообществах)? Могут ли случайные семинары и супервизии это заменить? Хорошо, если психотерапевт занимается какими-нибудь практиками, оказывающими очищающее и мобилизирующее воздействие, пусть не медитацией, но спортом, творчеством. Лучше всего, когда он сам ищет новых испытаний.
2. Должен ли он чувствовать призвание работать терапевтом? Ставить ли призвание на первое место, а другие положительные аспекты - на второе? Как почувствовать призвание? Из личных разговоров с коллегами вижу, что некоторые из них призвание чувствуют очень ясно, поэтому неясность здесь скорее всего значит, что лучше заниматься чем-нибудь другим. Как говорят о поэтах: “если можешь не писать, не пиши”.
Не только личность психотерапевта, но и процесс психотерапии имеет очевидные связи с духовными практиками:
1. Решение экзистенциального кризиса – нахождение смысла очень похоже на откровение, полученное свыше. Много кто из нас сталкивался с ситуациями, в которых клиент внезапно (а не закономерно) занялся новой воодушевляющей деятельностью, встретил человека, с которым может осмыслить свою жизнъ.
2. Клиенту предлагается погрузиться в себя, «сойти в ад» к призракам и выйти оттуда, родиться заново. Психотерапия напоминает ритуал перехода, когда человек умирает для того, что несущественно, и наступает второе рождение – духовное, сознательное. Может из-за этого люди боятся идти к психотерапевту и на некоторых этапах терапии страдания действительно становятся более интенсивными.
3. Время и место психотерапии обладают особенными характеристиками – «в жизни есть немного времени, немного мест и людей, решившихся принять правду» (А. Алексейчик). Давайте вспомним свою терапию – сколько привносится энергии, как запоминается комната, в которой она проходила, как будто она стала обителью души. Время терапии напоминает сакральное время – оно неравномерно, «выпадает» из обычного времени жизни. Такие специфические условия обязательны для возникновения нового –особенной силой обладают те моменты, когда что-либо проявляется в первый раз во всей своей полноте (помню свою первую психотерапию, во время которой на мне применялась техника гештальта и я внезапно поняла, что ум, который до этого был для меня наивысшей ценностью, стал стеной, почти полностью отгородившей меня от жизни и чувств. Тогда и появился внутренний мир, в который я могла уже войти сама. Тот момент кажется растянувшимся, помню все детали, помню как выгялдел кабинет, небо, так как после этого жизнь стала другой).
4. В терапевтических отношениях состояние психотерапевта и клиента часто бывает медитативно. Клиент в присутствии психотерапевта должен сконцентрироваться на неясных переживаниях, побыть с ними и дать им возможность открыться. J.Madison, говоря о применении техники фокусирования, сказал: психотерапия для меня не является работой. Это отдых, так как благодаря клиенту я вынужден быть «здесь и сейчас». То же самое я могла бы сказать о себе: процесс психотерапии требует от меня особенной сосредоточенности, которая приводит в равновесие меня саму, это медитативное состояние часто напоминает путешествие по внутреннему миру клиента, это словно просмотр фильма, в который можно внезапно войти, а не целенаправленная и запланированная деятельность.
Как духовность лечит клиента?
а) открытость лечению
1. Клиента лечит доверие к терапету и его ценностям, в своё выздоровление, в высшую силу, которая проявляется через него. Верить в другого человека – уже смысл. С другой стороны, встреча со смыслами чаще всего происходит посредством другого человека, и особенно редко – без него. Доверие и вера пронизывают все сферы – доверие между клиентом и терапевтом становится превращается в доверием к другим людям, к себе, в конце концов – к богу и судьбе.
2. Открытость клиента : под грузом нечсастий, человек уже не думает, что всё знает, а начинает искать ответы. Напр., в 12-ти ступенчатой программе анонимных алкоголиков прежде всего признаётся своё бессилие и признание высшей силы. Алкоголик чувствует себя бессильным, но когда он обращается к богу, он чувствует, что может, что за ним стоит большая сила, возможно это еще и субтильное, но очень эффективное самовнушение. Эту мысль прямо отражает благословление страждущих: «блаженны нищие духом, ибо их есть царствие небесное». Это откровение хорошо представлено и разработано в современной теории и техниках «Симарон» Долохова и Гурангова: если человек хочет решить проблему, он должен выполнять абсурдные ритуалы, которые уменьшают его гордыню, помогают ему принять неопределенность и найти новые решения.
3. Лечит вера в конкретного терапевта. Клиент верит, что терапевт на его стороне и что помощь существует. Но его вера может быть наивной, детской – от терапии ожидается чудо; вера может быть и поверхностной –« верю, потому что верят другие». Трудно, если клиент верит против терапии. Очень важно, чтобы момент веры взял и наступил – 30 процентов теарпевтов не сочетаются со своими клиентами просто из-за личностных особенностей (но разве мы это говорим клиенту, разочаровавшемуся в нас или в другом терапевте, защищаем ли себя или коллегу?).
4. Можно верить, что ребенок глуп и что таким он и останется, так и вера в силы клиента даёт возможность увидеть перспективы развития клиента, которые в данный момент могут явно не проявляться в поведении клиента. Но если терапевт ожидает от клиента слишком многого, то клиент может чувствовать себя слишком обязанным. Терапевту важно знать, чего он ожидает от каждого клиента. Несколько раз мне приходилось сталкиваться со способными молодыми людьми, которые были в глубоком кризисе, даже с симптомами психоза. Хотя я и не знала, что будет, я сознательно старалась верить, что они из него выйдут и ясно это показывала. Как ни странно, все эти люди сейчас довольно хорошо адаптированы.
б) усиление духовного уровня
1. Когда человек обретает связь с чем-то большим, чем он сам, (напр., своя миссия), уменьшается эгоцентризм, повышается осознанность, появляется сильная мотивация. Все сталкивались с людьми, имеющими сильные психические нарушения, – напр., шизофреники, бывшие алкоголики, которые обрели свои цели и живут в среднем неплохо, не пьют и т.д., некоторые из них даже становятся последователями духовных традиций, монахами. Иногда это нахождение смысла неочевидно – напр., духовное отношение произошло между клиентом и терапевтом, а после этого передалось другим.
2. В кризисные периоды, которые неизбежны во время лечения, важно помочь клиенту принять страдания как испытание и возможность дальнейшего саморазвития – вспомнить этот банальный факт в такие периоды редко кому удаётся, но это сильно пробуждает надежду. В этом случае даже информация, полученная от гадалок и астрологов, может оказать положительное воздействие, когда они говорят, что трудности через какое-то время закончатся, человек приобретает силы ждать.
3. Первоначальная жизненная сила в терапии может проявляться как появление интереса, облегчение, отвращение к невротичности (напр., как грех) или даже сопротивление терапевту. Это очень хрупкие, живые процессы, которые важно поддержать.
4. Важно изучать историю позитивного опыта клиента – каким он бывает, когда открывает себя с самой лучшей стороны. Следует искать в человеке открытости и ранимости, когда он ощущает себя частью вселенной, словно на всё он смотрит с вершины горы. Попросить это вспомнить, рассказать примеры – обращаться к его лучшей части, которую так трудно или вообще невозможно увидеть во время кризиса. Как? Это особое специфическое чувство, которое можно выработать так же, как и внимательность к защитам клиента; это немного напоминает обоюдный положительный перенос.
Духовность в терапевтических отношениях
Каждый из нас может быть индивидуальным «я» и абсолютным «я» (слившись с любимым человеком, ценностями). В терапии следует стремитясь к таким отношениям. Как? Терапевт может открыться клиенту так же широко, как и сам клиент. Максимально помочь и получить от работы наибольшее удовольствие сможем, если сильно откроемся, разрешим себя взволновать. Обычно в такие моменты терапевт не знает, что делать, замедляет темп и ждет, что случится дальше. Когда во время сеанса происходит сильное раскрытие, терапевт полностью в него погружается и только после сеанса может рефлексировать о том, что было. С клиентом важно вести себя элегантно и нежно – как с чем-то дорогим и хрупким.
Такое состояние к сожалению чаще бывает у начинающих работать терапевтов или, когда работаем с похожими на себя, чем-то дорогими клиентами. Клиенты к этому готовы в большей степени. Но вместе с опытом чуствительность терапевта часто уменшается. Очень балготворно иногда побыть на терапии самому. Важно не застрять в стереотипах. (Приходило ли вам когда-нибудь в голову помолиться за клиента или обратиться к его ангелу-хранителю?) Проявление безусловного принятия и любви к ближнему наполняют теарпию энергией, это есть нечто очень широкое и вместе с тем интимное.
Когда мы начинаем смелее говорить о духовности, мы находим, что не существует разницы между «моей жизнью» и «моей духовной жизнью», быть живым – это быть духовно живым. Свою осознанность можно развивать в различных областях – напр., в движениях, чувствах, общественной деятельности, а можно – в духовности.
Genovaite Petroniene
Психотерапия неразрывно связана с духовным измерением. Чего стоит только такой красноречивый факт, что отцов психотерапии Фрейда и Юнга от многовековой религиозной традиции отделяло только одно поколение: дед Фрейда был ортодоксальный раввин, а деды Юнга по матери и отцу были протестантскими священниками.
Религия больше не является объектом пренебрежения , и большинство психологов увидело в ней пложительные свойства. Причиной этому послужили результаты исследований, котрые показали, что искренне верящие люди более счастливы, более здоровы и живут дольше. По словам P.C.Vitz, психология нередко причисляется к области герменевтики и становится частью интерпретирующих структур, которые больше связаны с теологией, философией, этикой, чем с традиционной наукой. Поэтому психотерапия возвратилась к своим корням – стала прикладной философией жизни. В настоящее время существует не один инстиут психотерапии и духовности, появиласъ интегрированная терапия, этим вопросам посвящен не один научный труд. Немало психотерапевтов определяют себя на основе своих взглядов на духовную природу человека: например, «католический консультант».
Целью этой статьи не является сравнение психотерапии и духовных традиций – это слишком широко. Также не будем здесь углубляться в непосредственные связи между этими двумя сферами – например, психологические и психиатрические проблемы, возникающие у человека, принадлежащего к духовной традиции, или как определиться-посещать психотерапию или медитировать? Речь пойдет об обычной, клинической психотерапии, в ходе которой клиент непосредственно не ставит духовных вопросов. В каждодневной психотерапии духовное измерение может открыться в большей или меньшей степени, но оно не осознаётся и не вербализируется большинством психотерапевтов и клиентов.
Духовное измерение, духовность – это сложное явление, неразрывно связанное с другими психическими явлениями, поэтому следует определить важнейшие его черты. Духовность – это процесс, во время которого человек выходит за пределы самого себя. Для верующего духовностью является опыт общения с богом, для гуманиста – самотрансценденция с другим человеком (героизм, гуманизм, альтруизм, этика), переживание гармонии и единения со вселенной. В духовном мире всегда имеем дело с таинственным актом, с каким-то вещественным проявлением реальности, не принадлежащей нашему миру (M. Eliade). Таким явлением является синхронизмы К.Г. Юнга – тайная связь всего. Мы являемся нитями ткани, смыслы узоров которой не поддаются пониманию, мы соприкасаемся друг с другом самыми невероятными способами.
Почему психотерапевты продолжают избегать темы духовности?
И всё же, несмотря на мосты, возводимые между психотерапией и духовностью, психотерапевты пока избегают темы духовности и скептически смотрят на духовные практики. Основываясь на довольно большом опыте, приобретённом во время участия в различнейших духовных, научных и культурных группах, я бы выделила следующие основные причины этого:
1. В мире медицины и в бизнесе господствует естественнонаучное мировозрение. Признание высших сил является препятствием на пути достижения свободы человека. Особенно это препятствие мешает большинству мужчин, людям, стремящимся всё контролировать (обсессивно-компульсивные личности), а количество таких людей в западном мире каждодневно увеличивается.
2. Предствители духовных движений новой волны пока что больше похожи на психологически менее здоровых людей (напр., исследования с тестом MMPI показывают, что в их числе больше истеричных личностей, тест Роршаха показывает множество более интенсивных защит, отрицательных эмоций и избегание неопределенности).
3. В духовность не углубляются люди, которые и так ясно ощущают смысл жизни, имеют ценности – такими людьми являются большинство светил культуры, людей науки и искусства. И хотя именно они нередко лучше всего трансцендируют себя, у них нет потребности осознавать духовные явления и они ими не интересуются, а к нетрадиционным поискам духовности вследствие сильного гражданского чувства они относятся скептически.
4. Нередко люди не ввязываются в дискуссии о духовности также потому, что об этом очень трудно говорить, слова кажутся недостаточными и неполными. Нередко так и начинается разговор: «это может прозвучать ненормально, странно, но…» Действительно, для того, чтобы передать такой опыт, нужно быть поэтом.
Итак, осозанние духовности пока что является проблемой. Если бы у нас был волшебный термометр, которым мы могли бы измерять уровень духовности, мы бы обнаружили, что в разных социальных ситуациях этот уровень очень отличается и и каждодневно меняется. Перед тем, как начать разговор о проявлениях духовности, давайте проведём мысленный эксперимент.
Представим себе, как выглядела бы психотерапия без духовности:
1. Прежде всего, это были бы формальные и отдаленные отношения, так как никакая близость невозможна без ценностей, лечение – это техническая услуга, клиент – получатель услуги, проверяющий теарпевта на профессиональность. Думаю, что такой оттенок атмосферы можно встретить как в дорогих, коммерчески ориентированных центрах психотерапии (напр., пациенту очень плохо, но терапевту он может написать сообщение, касающееся только изменения даты консультации), так и в небрежных государственных учреждениях; между тем даже в сфере простых услуг, таких, как, например, парикмахерских, иногда можно найти больше ценностей и любви к ближнему.
2. С научной точки зрения человек в психотерапии является прежде всего больным, который не может быть одновременно и нездоровым, и достойным уважения, полным потенциала. Это особенно ярко проявляется в психиатрии и стигматизирует человека. Большинство психиатров положительно настроены по отношению к своим пациентам, но полностью от них отгораживаются при встрече в личном пространстве, как например на вечеринке– это и показывает их настоящее (недуховное) отношение точку зрения.
3. Слишком научно ориентированный теарпевт втайне считает, что всё поддаётся познанию и контролю, а если это не подтверждается, то винит в этом свою непрофессиональность или ограниченность клиента (давайте подумаем о том, что мы делаем в супервизиях, и вспомним те случаи, когда успешность терапии определялась явлениями, независящими ни от клиента, ни от терапевта). Напр., сорокалетняя клиентка, чья история отношений с мужчинами выглядела неважно, после нескольких консультаций решается пойти на танцы и сразу же там встречает будущего мужа, с которым неплохо ладит и даже рожает ребенка.
Наглядные проявления духовности в психотерапии
Каким образом клиенты находят психотерапевта? Они интуитивно оценивают личность психотерапевта и видят, даёт ли психотерапия плоды- самфый главный метод диагностики и лечения в психотерапии – это личность психотерапевта. Но разве обучающимся психотерапии ставятся конкретные задачи, до какого уровня они должны подтянуть свою личность для того, чтобы стать хотя бы средними психотерапевтами? Каковы должны бы быть задачи развития психотерапевта?
1. Здравость. Люди склонны шутить, что часто сам психолог нездоров и это нередко оказывается правдой – в психологию приходят не от хорошей жизни. Очевидно, что терапевты различаются по уровню своего (психического) здоровья, который изменить не так легко. Важно, чтобы психотерапевт был по возможности здоровее и вел клиента туда же, а не непонятно куда. Разумеется, психотерапевт с психологическими проблемами может работать, но ему следовало бы ориентироваться на клиентов менее здоровых, чем он сам, а не более здоровых. Хватает ли совести у терапевта пойти к супервизору или перенаправить клиента колеге, когда клиент зацепляет его слабое место?
2. Сила. Клиент должен чувствовать твердость, энергичность терапевта. Это связано не только с его психическим здоровьем, но и с физическим состоянием и ценностями. Некоторые терапевты являются сильными, но не умеют открыто это показывать, а в психотерапии это необходимо. Совершенно очевидно, что эмоциональное состояние можно перенять , поэтому здоровый и энергичный терапевт лечит даже ничего не делая. Сколько среди терапевтов есть распространяющих ясно ощутимую силу людей?
3. Ясно ощущаемый смысл жизни. «Вера и смысл передаются как знания и убеждения, если же они не передаются, значит они ненастоящие, несильные» (А. Алексейчик). Сколько идеалистичных людей есть среди терапевтов? А сколько эгоистичных, честолюбивых, коммерчески настроенных? Каковы наши ценности, которые мне дороже, чем, например, отдых или деньги? Это банально, но очень очень важно. Клиенты чаще всего приходят с гораздо более темным опытом и здесь могут вернуть себе веру во что-то хорошее.
Размышляя о психотерапевтах с духовной точки зрения, возникают такие вопросы:
1. Должен ли терапевт заниматься постоянными практиками самосовершенствования и постоянно быть под присмотром учителя (как это делается в духовных сообществах)? Могут ли случайные семинары и супервизии это заменить? Хорошо, если психотерапевт занимается какими-нибудь практиками, оказывающими очищающее и мобилизирующее воздействие, пусть не медитацией, но спортом, творчеством. Лучше всего, когда он сам ищет новых испытаний.
2. Должен ли он чувствовать призвание работать терапевтом? Ставить ли призвание на первое место, а другие положительные аспекты - на второе? Как почувствовать призвание? Из личных разговоров с коллегами вижу, что некоторые из них призвание чувствуют очень ясно, поэтому неясность здесь скорее всего значит, что лучше заниматься чем-нибудь другим. Как говорят о поэтах: “если можешь не писать, не пиши”.
Не только личность психотерапевта, но и процесс психотерапии имеет очевидные связи с духовными практиками:
1. Решение экзистенциального кризиса – нахождение смысла очень похоже на откровение, полученное свыше. Много кто из нас сталкивался с ситуациями, в которых клиент внезапно (а не закономерно) занялся новой воодушевляющей деятельностью, встретил человека, с которым может осмыслить свою жизнъ.
2. Клиенту предлагается погрузиться в себя, «сойти в ад» к призракам и выйти оттуда, родиться заново. Психотерапия напоминает ритуал перехода, когда человек умирает для того, что несущественно, и наступает второе рождение – духовное, сознательное. Может из-за этого люди боятся идти к психотерапевту и на некоторых этапах терапии страдания действительно становятся более интенсивными.
3. Время и место психотерапии обладают особенными характеристиками – «в жизни есть немного времени, немного мест и людей, решившихся принять правду» (А. Алексейчик). Давайте вспомним свою терапию – сколько привносится энергии, как запоминается комната, в которой она проходила, как будто она стала обителью души. Время терапии напоминает сакральное время – оно неравномерно, «выпадает» из обычного времени жизни. Такие специфические условия обязательны для возникновения нового –особенной силой обладают те моменты, когда что-либо проявляется в первый раз во всей своей полноте (помню свою первую психотерапию, во время которой на мне применялась техника гештальта и я внезапно поняла, что ум, который до этого был для меня наивысшей ценностью, стал стеной, почти полностью отгородившей меня от жизни и чувств. Тогда и появился внутренний мир, в который я могла уже войти сама. Тот момент кажется растянувшимся, помню все детали, помню как выгялдел кабинет, небо, так как после этого жизнь стала другой).
4. В терапевтических отношениях состояние психотерапевта и клиента часто бывает медитативно. Клиент в присутствии психотерапевта должен сконцентрироваться на неясных переживаниях, побыть с ними и дать им возможность открыться. J.Madison, говоря о применении техники фокусирования, сказал: психотерапия для меня не является работой. Это отдых, так как благодаря клиенту я вынужден быть «здесь и сейчас». То же самое я могла бы сказать о себе: процесс психотерапии требует от меня особенной сосредоточенности, которая приводит в равновесие меня саму, это медитативное состояние часто напоминает путешествие по внутреннему миру клиента, это словно просмотр фильма, в который можно внезапно войти, а не целенаправленная и запланированная деятельность.
Как духовность лечит клиента?
а) открытость лечению
1. Клиента лечит доверие к терапету и его ценностям, в своё выздоровление, в высшую силу, которая проявляется через него. Верить в другого человека – уже смысл. С другой стороны, встреча со смыслами чаще всего происходит посредством другого человека, и особенно редко – без него. Доверие и вера пронизывают все сферы – доверие между клиентом и терапевтом становится превращается в доверием к другим людям, к себе, в конце концов – к богу и судьбе.
2. Открытость клиента : под грузом нечсастий, человек уже не думает, что всё знает, а начинает искать ответы. Напр., в 12-ти ступенчатой программе анонимных алкоголиков прежде всего признаётся своё бессилие и признание высшей силы. Алкоголик чувствует себя бессильным, но когда он обращается к богу, он чувствует, что может, что за ним стоит большая сила, возможно это еще и субтильное, но очень эффективное самовнушение. Эту мысль прямо отражает благословление страждущих: «блаженны нищие духом, ибо их есть царствие небесное». Это откровение хорошо представлено и разработано в современной теории и техниках «Симарон» Долохова и Гурангова: если человек хочет решить проблему, он должен выполнять абсурдные ритуалы, которые уменьшают его гордыню, помогают ему принять неопределенность и найти новые решения.
3. Лечит вера в конкретного терапевта. Клиент верит, что терапевт на его стороне и что помощь существует. Но его вера может быть наивной, детской – от терапии ожидается чудо; вера может быть и поверхностной –« верю, потому что верят другие». Трудно, если клиент верит против терапии. Очень важно, чтобы момент веры взял и наступил – 30 процентов теарпевтов не сочетаются со своими клиентами просто из-за личностных особенностей (но разве мы это говорим клиенту, разочаровавшемуся в нас или в другом терапевте, защищаем ли себя или коллегу?).
4. Можно верить, что ребенок глуп и что таким он и останется, так и вера в силы клиента даёт возможность увидеть перспективы развития клиента, которые в данный момент могут явно не проявляться в поведении клиента. Но если терапевт ожидает от клиента слишком многого, то клиент может чувствовать себя слишком обязанным. Терапевту важно знать, чего он ожидает от каждого клиента. Несколько раз мне приходилось сталкиваться со способными молодыми людьми, которые были в глубоком кризисе, даже с симптомами психоза. Хотя я и не знала, что будет, я сознательно старалась верить, что они из него выйдут и ясно это показывала. Как ни странно, все эти люди сейчас довольно хорошо адаптированы.
б) усиление духовного уровня
1. Когда человек обретает связь с чем-то большим, чем он сам, (напр., своя миссия), уменьшается эгоцентризм, повышается осознанность, появляется сильная мотивация. Все сталкивались с людьми, имеющими сильные психические нарушения, – напр., шизофреники, бывшие алкоголики, которые обрели свои цели и живут в среднем неплохо, не пьют и т.д., некоторые из них даже становятся последователями духовных традиций, монахами. Иногда это нахождение смысла неочевидно – напр., духовное отношение произошло между клиентом и терапевтом, а после этого передалось другим.
2. В кризисные периоды, которые неизбежны во время лечения, важно помочь клиенту принять страдания как испытание и возможность дальнейшего саморазвития – вспомнить этот банальный факт в такие периоды редко кому удаётся, но это сильно пробуждает надежду. В этом случае даже информация, полученная от гадалок и астрологов, может оказать положительное воздействие, когда они говорят, что трудности через какое-то время закончатся, человек приобретает силы ждать.
3. Первоначальная жизненная сила в терапии может проявляться как появление интереса, облегчение, отвращение к невротичности (напр., как грех) или даже сопротивление терапевту. Это очень хрупкие, живые процессы, которые важно поддержать.
4. Важно изучать историю позитивного опыта клиента – каким он бывает, когда открывает себя с самой лучшей стороны. Следует искать в человеке открытости и ранимости, когда он ощущает себя частью вселенной, словно на всё он смотрит с вершины горы. Попросить это вспомнить, рассказать примеры – обращаться к его лучшей части, которую так трудно или вообще невозможно увидеть во время кризиса. Как? Это особое специфическое чувство, которое можно выработать так же, как и внимательность к защитам клиента; это немного напоминает обоюдный положительный перенос.
Духовность в терапевтических отношениях
Каждый из нас может быть индивидуальным «я» и абсолютным «я» (слившись с любимым человеком, ценностями). В терапии следует стремитясь к таким отношениям. Как? Терапевт может открыться клиенту так же широко, как и сам клиент. Максимально помочь и получить от работы наибольшее удовольствие сможем, если сильно откроемся, разрешим себя взволновать. Обычно в такие моменты терапевт не знает, что делать, замедляет темп и ждет, что случится дальше. Когда во время сеанса происходит сильное раскрытие, терапевт полностью в него погружается и только после сеанса может рефлексировать о том, что было. С клиентом важно вести себя элегантно и нежно – как с чем-то дорогим и хрупким.
Такое состояние к сожалению чаще бывает у начинающих работать терапевтов или, когда работаем с похожими на себя, чем-то дорогими клиентами. Клиенты к этому готовы в большей степени. Но вместе с опытом чуствительность терапевта часто уменшается. Очень балготворно иногда побыть на терапии самому. Важно не застрять в стереотипах. (Приходило ли вам когда-нибудь в голову помолиться за клиента или обратиться к его ангелу-хранителю?) Проявление безусловного принятия и любви к ближнему наполняют теарпию энергией, это есть нечто очень широкое и вместе с тем интимное.
Когда мы начинаем смелее говорить о духовности, мы находим, что не существует разницы между «моей жизнью» и «моей духовной жизнью», быть живым – это быть духовно живым. Свою осознанность можно развивать в различных областях – напр., в движениях, чувствах, общественной деятельности, а можно – в духовности.
Genovaite Petroniene